Некоммерческий фонд поддержки сотрудников и пенсионеров ФСБ Мурманской области "ЩИТ"

С. Руденко, В. Семенов
Мурманские истребители

Уже в первые дни войны события в Прибалтике, Белоруссии, на западе Украины
убедительно показали, что гитлеровское командование при проведении наступательных
операций активно использует парашютные десанты и разведывательно-диверсионные
группы. Парашютисты и диверсанты, нередко одетые в форму красноармейцев, взры-
вали мосты и склады боеприпасов, отрезали небольшие подразделения Красной Армии
от основных наших сил, сеяли панику, рвали линии связи, вносили хаос в систему управ-
ления войсками.
Бои на Мурманском и Кандалакшском направлениях не стали в этом порядке исклю-
чением. 28 июня фашистам удалось подобным образом полностью парализовать связь
между штабом, частями и подразделениями 14-й дивизии, оборонявшейся в районе Ти-
товского рубежа, где 30 июня к тому же таинственно исчез сам командир дивизии, ге-
нерал Журба1.
Советское правительство на эту фашистскую тактику ответило незамедлительно. Уже
24 июня 1941 года Совнарком принял два соответствующих постановления: «О меропри-
ятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой
полосе» и «Об охране предприятий и учреждений и создании истребительных батальо-
нов»2. На следующий день секретарь Мурманского обкома ВКП(б) Старостин и начальник
областного управления НКВД капитан госбезопасности Королев направили согласован-
ную шифровку секретарям райкомов и горкомов партии и начальникам райотделов вну-
тренних дел, в которой предлагали немедленно приступить к формированию отрядов
самообороны из коммунистов, комсомольцев и беспартийных большевиков, то есть впол-
не разделяющих и поддерживающих политику большевистской партии. Как говорилось
в шифровке, «в отряды должны подбираться проверенные по деловым и политическим
качествам товарищи, не идущие сейчас в ряды армии. Отобранные в отряды должны
сводиться в отделения, взводы, роты, батальоны по образцу Красной Армии, с которыми
немедленно начать военную подготовку по программе, имеющейся в райкомах. Задача
отрядов – обеспечение спокойствия в районе, охрана линии связи, железной дороги
и важных промышленных объектов, а также борьба с парашютными десантами и дивер-
сионными группами»3.
29 июня партийным и советским организациям прифронтовых областей была разо-
слана Директива Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) с требованием решительно перестроить
всю свою работу на военный лад. В ней, в частности, говорилось:
«Укрепить тыл Красной Армии, подчинив интересам фронта всю свою деятельность,
обеспечить усиленную работу всех предприятий, разъяснить трудящимся их обязанно-
сти и создавшееся положение, организовать охрану заводов, электростанций, мостов,
телефонной и телеграфной связи, организовать беспощадную борьбу со всякими дезор-
ганизаторами тыла, дезертирами, паникерами, распространителями слухов, уничтожать
шпионов, диверсантов, вражеских парашютистов, оказывая во всём этом быстрое со-
действие истребительным батальонам. Все коммунисты должны знать, что враг коварен,
хитер, опытен в обмане и распространении ложных слухов, учитывать всё это в своей
работе и не поддаваться на провокации».
1 Орешета М. Г. Первые оборонительные бои. Титовка. Июнь,1941 год. В сб. «55 лет победы в Заполярье» (мате-
риалы областной научно-практической краеведческой конференции). Стр.15. Мурманское книжное издательство,
2000.
2 Великая Отечественная война 1941–1945: Энциклопедия. М. Советская энциклопедия. 1985. Стр. 310.
3 Государственный архив Мурманской области (ГАМО), ф. П-1, оп. 1, дело 397 л. 87.
* * *
Сразу же на местах началась запись добровольцев в истребительные подразделения.
В Кировском районе города Мурманска уже к вечеру 27 июня в отряд по борьбе с воз-
душным десантом было подобрано около 400 мужчин и 175 женщин4, а к концу июня
в областном центре был уже сформирован Мурманский истребительный полк в составе
трех батальонов: Кировского (520 человек), Микояновского (428 человек) и Ленинского
(181 человек)5.
В Кандалакше к 1 июля 1941 года был сформирован истребительный батальон в со-
ставе 340 человек, в том числе 93 члена и кандидата в члены ВКП(б) и 94 комсомольца.
Командиром батальона назначен старший лейтенант Крячко из 80-го полка НКВД6.
В Кировском районе Мурманской области в первые две недели войны в истребитель-
ный отряд записались 513 человек, также, в основном, из числа коммунистов и комсо-
мольцев7.
Летом 1941 года истребительные подразделения были созданы во всех районах Мур-
манской области. Они формировались на добровольной основе, главным образом из фи-
зически крепких рабочих и служащих оборонных и других предприятий, не подлежащих
призыву в Красную Армию. Так, например, 1-й батальон Мурманского истребительного
полка (Кировский район города Мурманска) был создан на базе торгового порта и су-
доремонтного завода Мурманского морского пароходства, 2-й батальон (Микояновский
район) – на базе судоверфи, а 3-й батальон (Ленинский район и поселок Роста) – на базе
завода Главсевморпути и 93-го строительства Северного флота. На командные должно-
сти назначались как кадровые офицеры (их было немного), так и командиры запаса, ра-
ботники органов НКВД, наиболее подготовленные бойцы из числа партийных, советских
и хозяйственных работников. Из числа партработников набирался и командно-полити-
ческий состав. Например, комиссарами истребительных батальонов Мурманского полка
были назначены вторые секретари райкомов ВКП(б) Васильев, Баталяхин и Бабурин8,
комиссаром истребительного батальона в Кандалакше – заведующий оргинструкторским
отделом городского комитета Кириллов9.
Военная подготовка – это было первое, с чего начали свою деятельность истре-
бительные батальоны. Далеко не все из числа бойцов-истребителей ранее служили
в Красной Армии, а многие из ранее служивших успели подзабыть навыки обращения
с оружием. Поэтому все добровольцы-истребители были привлечены к сдаче зачетов
по 110-часовой программе Всевобуча (всеобщего военного обучения).
Основу вооружения истребительных частей составляли винтовки: трехлинейки си-
стемы Мосина образца 1891-1930 гг. и немецкие «Маузеры». Наряду со стрелковым ору-
жием, на вооружении состояли шестьдесят 50-мм ротных минометов местного производ-
ства. Командный состав вооружался пистолетами и револьверами.
В целях создания крепких боевых единиц личный состав истребительных частей про-
верялся органами НКВД, особенно внимательно проверялись командные кадры. 8 июля
1941 года новый начальник Управления НКВД по Мурманской области майор госбезопас-
ности Ручкин подписал директиву, разосланную по всем городским и районным отделам
НКВД области.
Ручкин Алексей Федорович родился в 1903 году в Шацком уезде Тамбовской губернии.
В 17 лет поступил в Красную Армию, а в феврале 1921 года стал служить в ВЧК г. Шацка.
Далее – на советской службе, еще год в армии, а с июня 1926 года связал свою жизнь
с органами ОГПУ – НКВД. После восьми лет работы на различных должностях НКВД в Мо-
4 ГАМО, ф. П-1, оп. 1, дело 462, л. 15.
5 Там же, ф. П-1, оп. 2, дело 163, л. 4.
6 Там же, ф. П-1, оп. 1, дело 464, л. 18, 19.
7 Там же, ф. П-1, оп. 1, дело 392, л. 37, 38.
8 Там же, ф. П-1, оп. 2, дело 163, л. 4.
9 Там же, ф. П-1, оп. 1, дело 464, л. 19.
скве, в июне 1940-го возглавил Управление НКВД Мурманской области.
Ручкин А. Ф. являлся опытным оперработником, умело руководил аппаратом, передавая
подчиненным свой опыт, был дисциплинированным, требовательным руководителем. В пе-
риод Отечественной войны, в условиях непосредственной близости прифронтовой полосы
к городу Мурманску, при частичной оккупации области показал себя стойким чекистом.
Под его началом своевременно пресекались происки вражеских элементов, засылаемых че-
рез линию фронта.
Оценка труда Ручкина А. Ф. выразилась в наградах: орден «Знак Почета» (1940), орден
Красного Знамени (1943), второй орден Красного Знамени (1944).
В январе 1944 года Ручкин по состоянию здоровья был переведен из Мурманска в Казань
и назначен народным комиссаром госбезопасности Татарской АССР.
«Парашютные и другие десанты противник может применить и на территории
Кольского полуострова, особенно в тех местах, где не имеется частей Красной Армии.
Десантные группы могут быть посланы не только из немцев, но и, главным образом,
из финнов и русских белогвардейцев, хорошо знающих местность Кольского полуостро-
ва. Такие десанты могут прожить длительное время в тундре незамеченными и в опре-
деленное время, скопившись шайкой, выступить против нас изнутри.
В связи с этим на предприятиях, учреждениях, в совхозах и колхозах Мурманской об-
ласти организованы истребительные отряды и отряды народного ополчения. Задачами
этих отрядов являются:
1. Выявление и ликвидация возможных быть парашютных и других десантов врага.
2. Выявление подозрительных лиц, проживающих в городах и населенных пунктах
области.
3. Выявление контрреволюционных сборищ, скопления оружия для подготовки
контрреволюционного восстания и т. д.
4. Охрана важнейших промышленных объектов, линий ж/д и связи, предотвраще-
ние на этих объектах диверсионных актов.
В целях успешного выполнения задач, поставленных перед истребительными отря-
дами и отрядами народного ополчения, предлагаю провести следующие мероприятия:
Организовать спецпроверку руководителей этих отрядов, и лиц, не заслуживающих
доверия, под благовидным предлогом от руководства отрядами отстранить, предвари-
тельно согласовав этот вопрос с нами.
Путем насаждения агентурно-осведомительной сети выявлять антисоветские элемен-
ты – пораженцев, паникеров и других, изолируя их от отряда».
Директива предупреждала и о вреде шпиономании, которая развита среди истреби-
тельных отрядов и порою приводит к совершенно необоснованному задержанию ими
работников милиции, оперативных работников НКВД, пограничников, красноармейцев
и мирных граждан. Излишнюю шпиономанию враг тоже может использовать в целях
создания паники среди ополченцев. Поэтому предлагалось при наблюдении за работой
истребительных подразделений действовать в контакте с милицией и военными комен-
датурами10.
* * *
Отдельные истребительные подразделения уже летом 1941 года принимали непо-
средственное участие в боевых действиях. 31 июля для ликвидации десанта противника,
высадившегося в тыл нашего 242-го полка, были высланы истребительные группы об-
щей численностью 100 человек совместно со взводами 80-го железнодорожного полка
под командой командира роты этого полка старшего лейтенанта Соколова. В районе кол-
хоза «Кеккосильма» (территория тогдашней Карельской ССР) истребители соединились
10 Архив УФСБ Мурманской области (МО), ф. № 5, оп. 7, дело 12, порядковый № 4.
с частями Красной Армии и 31 июля – 1 августа вели бой с противником численностью
до 400 человек, вооруженных станковым пулеметом и минометами. В результате боя
противник, понеся большие потери, рассеялся в юго-западном направлении. Был за-
хвачен один пленный из 6-го немецкого пехотного полка. Потери истребительных групп
составили: один убитый и четверо раненых11.
5 августа 1941 года по приказу начальника охраны тыла Кандалакшского направ-
ления майора Карцева группа бойцов-истребителей из Кандалакши в количестве
23 человек под командованием начштаба истребительного батальона лейтенанта
Певгова была направлена на станцию Лоухи. Днем 8 августа Певгов получил зада-
ние выехать со своей группой на 34-й километр ветки Лоухи – Кестеньга для охраны
подступов к аэродрому. 11 августа в 8 часов противник прорвался к разъезду дороги
со стороны Кестеньги. По приказанию начальника гарнизона группа выступила навстре-
чу противнику, заняла линию обороны вдоль дороги, соединяющей аэродром с разъез-
дом, и вместе с другими подразделениями отражала натиск финских частей, пытавших-
ся захватить аэродром. Упорное сопротивление превосходящему противнику оказывали
бойцы Григорий Калинин, Дмитрий Яковлев, комсомолец Василий Попов. Обороняя под-
ход к грунтовой дороге, по которой происходил вывоз боеприпасов и горючего с аэро-
дрома, они своим огнем во взаимодействии с другими подразделениями продолжитель-
ное время сдерживали натиск врага. На огневом рубеже группа находилась до подхода
регулярных частей Красной Армии12.
11 августа в направлении станции Лоухи выехала еще одна группа кандалакшских
истребителей. Командир Кандалакшского истребительного батальона старший лейте-
нант Крячко докладывал об этой операции начальнику охраны тыла Кандалакшского
направления майору Карцеву:
«Доношу, что 11 августа 1941 года на основании Вашего приказания я с груп-
пой 94 человека в 23 часа 30 минут выехал в Лоухи, куда прибыл в 9 часов 15 минут
12 августа… В ночь на 13 августа мной была послана группа в составе 26 человек
для прикрытия работ восстановительного поезда и изъятия из бронеплощадки вооруже-
ния и боеприпасов. Вслед за указанной группой, которая уже прибыла на место работы,
в ночь на 13 августа на грузовой автомашине я вместе с комиссаром и группой бойцов
выехал на место для уточнения задачи и выяснения обстановки, но ввиду того, что
на месте работы начался бой, первая группа с восстановительным поездом уже возвра-
тилась на ст. Лоухи. Мы вместе с комиссаром прибыли в район бронеплощадки, попали
под обстрел и через три часа тоже возвратились обратно. Первой группой из состава
бронеплощадки был взят один пассажирский вагон, часть вооружения и боеприпасов.
В ночь на 14 августа выслана вторая группа в составе 24 человек для обеспече-
ния работы восстановительного поезда и снятия вооружения и боеприпасов из броне-
площадки. Выделенная группа изъяла вооружение и боеприпасы, разыскала убитых
и возвратилась на станцию Лоухи. Утром 15 августа выслана третья группа в составе
24 человек для прикрытия работ восстановительного поезда в южном направлении
Кировской железной дороги. Выяснилось, что разрушений нет, только была прервана
связь, которая скоро восстановлена»13.
Выполнив задачи, поставленные командованием, 16 августа вся группа возвратилась
в Кандалакшу.
Доставалось работы и Мурманскому истребительному полку. Только за летние ме-
сяцы 1941 года подразделения полка провели 13 боевых выходов по ликвидации мел-
ких диверсионных групп, устройству облав и прочесыванию местности14. Кроме того,
в соответствии со своим основным предназначением, бойцы-истребители охраняли про-
11 ГАМО. Ф. П-1, оп. 1, дело 392, л. 97, 98.
12 Там же, ф. П-326, оп. 1, дело 134, л. 17; дело 222, л. 1, 4.
13 Там же, ф. П-326, оп. 1, дело 222, л.8, 9.
14 Там же, ф. П-1, оп. 2, дело 163, л. 4.
мышленные предприятия и объекты оборонного значения, проводили патрулирование
в населенных пунктах, привлекались органами НКВД для участия в облавах и проверках
документов.
3 и 4 сентября 1941 года группа в 10 человек из Терской отдельной истребительной
роты принимала участие в поисках поврежденного немецкого бомбардировщика «Юн-
керс-88», совершившего вынужденную посадку. «Юнкерс» был обнаружен, его экипаж
задержан15.
Число истребительных частей и личного состава в них не было постоянным. В пер-
вые недели войны количество бойцов-истребителей постоянно возрастало. Так, Кан-
далакшский истребительный батальон, созданный в июне, уже к концу июля 1941 года
развернулся в полк, состоящий из двух батальонов16. Однако вскоре начался обратный
процесс. Хотя истребительные подразделения и комплектовались лицами, не подлежав-
шими призыву в армию, – фронт требовал своё, и для пополнения частей действующей
армии использовались и бойцы-истребители.
В Кольском районе первоначально в состав истребительных отрядов входило
323 человека, но затем значительная часть бойцов была мобилизована на фронт,
и на начало декабря личный состав отрядов насчитывал 211 человек17. В Кировском рай-
оне Мурманской области уже к 1 августа свыше 50% бойцов и командиров, записавших-
ся в истребительные подразделения, были направлены в части действующей армии18.
Если по состоянию на 1 июля 1941 года в истребительных частях Мурманской обла-
сти состояло 3591 человек, то к 11 декабря того же года их осталось 2720, в том числе
712 в наиболее крупной части – Мурманском истребительном полку19.
Кроме призыва в Красную Армию, люди выбывали в связи с длительными служебными
командировками, переводом на другое место работы, по болезни и ряду других причин. На
место выбывших приходили новые добровольцы, но большая текучесть кадров, особенно
командного состава, сказывалась на боеготовности истребительных подразделений.
* * *
Оперативное руководство всеми истребительными частями первоначально осущест-
влял начальник охраны войскового тыла 14-й армии подполковник Прусский, он же –
командующий пограничными войсками Управления НКВД по Мурманской области. Руко-
водство это в условиях огненного лета 1941 года было объяснимо фрагментарным, спеш-
ным, пожарным. Но после организации при Мурманском областном управлении НКВД
4-го (контрразведывательного) отдела (а он был создан на основании приказа Наркома
внутренних дел СССР от 25 августа 1941 года), истребительные части перешли в пря-
мое подчинение УНКВД по Мурманской области20. Начался документированный прием,
«инвентаризация» формирований. Военная подготовка истребительных частей теперь
уже организовывалась по программе, составленной сотрудниками 4-го отдела. Она
включала в себя девять дисциплин: политическую, тактическую, стрелковую, военно-
химическую, строевую, военно-санитарную, физическую подготовку, военную топогра-
фию и уставы Красной Армии. Боевая подготовка строилась с уклоном изучения методов
и правил борьбы с парашютными десантами и диверсионными группами противника.
Тогда же были разработаны формы учета успеваемости по боевой подготовке
по каждому бойцу в отдельности и форма отчетности. Их разослали по батальонам
и прочим формированиям. Тогда же был разработан и план учебных тревог истребитель-
ных подразделений.
15 ГАМО, ф. П-1, оп. 2, дело 17, л. 20.
16 Там же, ф. П-1, оп. 1, дело 392, л. 45
17 Там же, ф. П-1, оп. 1, дело 462, л. 109.
18 Там же, ф. П-1, оп. 1, дело 392, л. 37, 38.
19 Там же, ф. П-1, оп. 1, дело 392, л. 97; дело 464, л. 58; ф. Р-427, оп. 1, дело 3, л. 2.
20 Там же, ф. П-1, оп. 2, дело 17, л. 20.
В целях оперативного руководства осенью 1941 года за истребительными формиро-
ваниями были закреплены следующие сотрудники 4-го отдела УНКВД:
По батальонам города Мурманска – начальник 1-го отделения 4 отдела лейтенант
госбезопасности Воронцов.
По батальонам Кировского и Мончегорского районов – оперуполномоченный 1-го от-
деления лейтенант Васютин.
По истребительным частям Полярного, Териберского р-нов и пос. Роста – оперупол-
номоченный 1-го отделения сержант милиции Анучин.
По истребительным частям Кольского и Ловозерского р-нов – инструктор 1-го отде-
ления сержант милиции Лаас.
По истребительным частям Кандалакшского и Терского районов – инструктор
1-го отделения Головерцев.
СПРАВКА: У сегодняшнего читателя может возникнуть недоумение: почему у сотруд-
ников НКВД относительно невысоки воинские звания, почему, скажем, Управлением НКВД
Мурманской области руководил «всего-навсего» капитан ГБ тов. Королев, а затем май-
ор ГБ тов. Ручкин? Но это были спецзвания, установленные для органов НКВД, вплоть
до 1943 года заведомо сниженные. На самом деле звание сержанта госбезопасности соот-
ветствовало званию лейтенанта Красной Армии, капитан был равен армейскому подполков-
нику, а майор – полковнику.
В плане работы 4-го отдела УНКВД по Мурманской области на ноябрь-декабрь месяц
1941 года уже значилась подготовка и проведение областных курсов для обучения мино-
метчиков, подрывников, связистов и станковых пулеметчиков. На курсы минометчиков
предполагалось собрать в Мурманске по девять человек от каждого истребительного
батальона и по нескольку человек от каждой отдельной роты или группы. На курсы
связистов, организуемые в Росте, собирались вызвать по два человека от каждого под-
разделения. Курсы подрывников готовились в Кировске, куда планировалось отобрать
по три человека от каждого истребительного формирования, а курсы станковых пуле-
метчиков предполагалось организовать по районам. Работу всех этих курсов намечалось
начать в ноябре-декабре, и они были действительно проведены, но позднее, в феврале-
мае 1942 года, и уже по линии подготовки партизанских отрядов области, куда вошло
и немалое число мурманских истребителей.
В конце 1941 года сотрудники 4-го отдела УНКВД выехали в районы для проверки
хода программы боевой подготовки и проведения инструктивных занятий с командным
составом по вопросам тактической, строевой, химической подготовки и штыковому бою.
Практически весь личный состав истребительных частей (за исключением несколь-
ких освобожденных командиров) нес службу без отрыва от своей основной работы.
До конца декабря 1941 года занятия в частях проводились 5 дней в неделю по три часа,
а в воскресенье – шесть часов, однако, в связи с тем, что личный состав был сильно за-
гружен на производстве, с 1 января 1942 года занятия переведены на более щадящий
режим – три дня в неделю по три часа и в воскресенье – 6 часов. В дальнейшем в гра-
фики военной подготовки вносились и другие изменения.
В декабре 1941 года начальником 4-го отдела майором Романычевым была состав-
лена «Докладная записка» начальнику УНКВД, обобщающая состояние истребительных
частей Мурманской области на то время. В ней говорилось, что истребительные части
области были приняты от Управления погранвойск в следующем составе:
истребительных полков – 1;
истребительных батальонов – 9;
истребительных рот – 1;
истребительных групп – 3.
Общая численность личного состава истребительных формирований – 2745 чело-
век.
Вооружение:
винтовок системы «Маузер» – 1464;
винтовок образца 1891–1930 гг. – 462;
ручных пулеметов ДП – 4;
ручных гранат РГД 33 – 2460.
Недокомплект винтовок – 1819.
Истребительные части УНКВД переформированы и доукомплектованы в следующем
составе и дислокации:
истребительный полк – 934 человека – город Мурманск;
истребительных батальонов – 5, по 302 человека каждый, общей численностью
1510 человек с дислоцированием: станция Ваенга, г. Полярный, г. Мончегорск, г. Ки-
ровск, г. Кандалакша;
отдельных истребительных рот – 6 по 123 человека каждая. Всего 738 человек. Дис-
локация: пос. Кола, пос. Мурмаши, станция Лапландия, пос. Ловозеро, пос. Лесной,
станция Зашеек.
Общая численность личного состава – 3182 человека.
(К уже перечисленному вооружению добавилось 60 ротных минометов. Недоком-
плект винтовок – 1100).
Винтовки системы «Маузер» калибром 7,92 мм – 4000 штук и боевые патроны к ним –
300000 штук, направленные из Москвы для вооружения истребительных частей в адрес
УНКВД, переданы Управлению пограничных войск НКВД Мурманской области в период
до организации 4-го отдела УНКВД. Из них на вооружении истребительных частей со-
стоит 1464. На запрос начальнику пограничных войск о выделении необходимого коли-
чества винтовок, последний отказал. Винтовками «Маузер» вооружены части народного
ополчения Управления пограничных войск НКВД Мурманской области».
В докладной записке говорилось и о личном составе истребительных частей. На ко-
мандных должностях состояло:
освобожденных сотрудников НКВД – 8 человек;
освобожденных командиров Управления погранвойск НКВД – 5 человек;
освобожденных командиров Внутренних войск НКВД – 2 человека;
работающих по совместительству с основными служебными должностями – 2 (оба
из Управления погранвойск НКВД);
освобожденных командиров из РККА – 1 человек;
освобожденных командиров запаса СВФ – 1 человек.
Остальной командный состав был выделен из наиболее подходящих бойцов частей,
как правило, не имеющих военной подготовки.
Большинство частей области находилось на полуказарменном положении, все
без отрыва от производства.
Отмечалась недостаточная обеспеченность частей теплым обмундированием и обу-
вью. Их бойцам не купить даже за наличный расчет. Лыжами части обеспечены на 60%,
технических средств связи вовсе не имеют, ввиду недостатка их в действующих частях
армии.
Ну и: «Личный состав частей проверен территориальными органами НКВД и осве-
щается спецагентурой. В основном политико-моральное состояние частей хорошее, что
подтверждается выполнением боевых заданий совместно с частями действующей Крас-
ной Армии и оперативных заданий по работе в тылу фронта.
Дисциплина слабая. Имеются случаи пьянок и пререканий с начальством, невыпол-
нение приказаний, нарушение устава внутренней гарнизонной службы, кражи, за что
четыре бойца отданы под суд военного трибунала. Плохая дисциплина объясняется сла-
бой подготовкой командного состава и необеспеченностью в полной мере материально-
бытовых условий казарменного размещения».
Но что касается самых прямых обязанностей, то, например:
«Личный состав Кандалакшского, Кировского, Мончегорского истребительных бата-
льонов и Мурманского истребительного полка совместно с работниками милиции при-
нимают участие в заслонах, облавах и других операциях, связанных с проверкой доку-
ментов населения. В период следования спецпоезда с 9 по 12 декабря 1941 года «Мур-
манск – Беломорск» и с 23 по 25 декабря 1941 года «Беломорск – Мурманск» личный
состав Мурманского истребительного полка, Кандалакшского, Кировского, Мончегорско-
го истребительных батальонов, Зашейковской, Мурмашинской и Кольской истребитель-
ных рот нес охрану железной дороги. На основании постановления Военного Совета
14-й армии истребительные части и подразделения НКВД Мурманской области, за ис-
ключением Полярного истребительного батальона, ведут наблюдения и несут охрану
рек, озер и других водоемов, могущих быть использованными для посадки самолетов
противника.
Истребительный взвод поселка Белокаменка Полярного батальона 31 декабря
1941 года прочесывал лес и производил поиски высаженного десанта в районе озера
Тулпявр (6686) по сообщениям штаба Северного флота. Десант не обнаружен, сведения
не подтвердились»21.
* * *
4 февраля 1942 года всем начальникам городских и районных отделений УНКВД Мур-
манской области, в соответствии с директивным указанием Заместителя Наркома вну-
тренних дел Союза ССР Серова, предписывалось: «в целях изучения района вероятных
боевых действий и создания боевого разведывательного ядра» сформировать во всех
истребительных частях группы разведчиков. В каждом истребительном батальоне соз-
давался разведывательный взвод в количестве 26 человек, при отдельных ротах – раз-
ведотделения численностью 12 человек. Эти подразделения комплектовали «из числа
проверенных, политически устойчивых, физически крепких товарищей, преимуществен-
но из партийно-комсомольской прослойки», зачислялись они в разведчики только с санк-
ции 4-го отдела УНКВД, а на местах – с санкции начальников территориальных органов
НКВД. Боевая подготовка проводилась с ними по особой программе силами командова-
ния истребительных частей, органов НКВД и имеющихся на месте войсковых частей по
согласованию с последними22.
Тогда же, в феврале 1942 года, на основании «Положения об истребительных частях
в областях возможного появления противника» стали создаваться группы содействия ис-
требителям. Эти невооруженные группы должны были вести наблюдение за наиболее ве-
роятными пунктами появления и продвижения противника – озерами, реками, дорогами,
тропинками, отдельными строениями и прочим. Группы содействия создавались из лесни-
ков, пастухов, рыболовов, обходчиков, а также из подростков, школьников. Руководство
группами содействия в селах возлагалось на председателей сельсоветов, председателей
колхозов. Их обязывали немедленно сообщать полученные ими донесения о десантах про-
тивника в районные отделения НКВД. В соответствии с местными условиями предусма-
тривалась и непосредственная связь групп содействия с истребительными батальонами,
органами НКВД, милиции, погранвойсками или воинскими частями.
Руководство организацией групп содействия и проверка их деятельности возлага-
лись на специально выделенного районным отделением НКВД опытного оперативного
работника. Он обязан был «проинструктировать каждого члена группы о поставленной
задаче, предупредив, что их сообщение должно быть своевременным, обоснованным
и правдивым», установить, какими средствами связи должна пользоваться каждая груп-
21 Архив УФСБ МО, ф. 5, оп. 7, дело 12, порядковый № 4.
22 Там же.
па содействия для передачи сообщений, а также оказывать руководителям групп по-
мощь в разработке планов наблюдения за районом и возможными путями прохождения
противника»23.
И такие группы создавались. Конечно, не везде и не всегда это проходило «по пи-
санному», но общенародному делу борьбы с врагом такая помощь была закономерна
и существенна.
* * *
С декабря 1941 года, когда была закончена прокладка железнодорожной ветки Бе-
ломорск – Обозерская, основным портом выгрузки транспортов с грузами по ленд-лизу
по решению Государственного комитета обороны становится Мурманск. Это поставило
перед охранными структурами области дополнительные задачи.
17 марта 1942 года всем начальникам городских и районных отделений УНКВД МО
было разослано следующее директивное письмо:
«В связи с повышением оперативного значения Мурманского порта для боевых дей-
ствий частей Красной Армии на всех фронтах, не исключена возможность заброски не-
мецкой разведкой в наш тыл одиночек и групп шпионов, разведчиков-радистов и ди-
версантов для диверсий на транспорте, а также радиоинформаций о движении военных
грузов водным и железнодорожным транспортом».
В целях предотвращения проникновения одиночек и групп противника в наш тыл и
своевременного предупреждения их шпионско-диверсионной деятельности предлагалось:
Всю местность, прилегающую к железной дороге и населенным пунктам в радиусе
25-30 км взять под повседневный контроль разведкой истребительных частей.
В радиусе 7 км проложить контрольные лыжни, на которых установить пункты пере-
сечения для своих нарядов в определенных местах с условными пометками каждого
пересечения.
При нарушении контрольной лыжни в ту или иную сторону немедленно организовать
преследование до задержания нарушителей. При переходе следов в район соседней ис-
требительной части преследование передать последней на границе их района.
О всех нарушениях контрольной лыжни и организации преследования ставить в из-
вестность соседних начальников районных отделений НКВД, местных гарнизонов Крас-
ной Армии, Северного флота и соседние истребительные части.
Отдельные избы, бараки, землянки, шалаши в 30-километровой контрольной полосе
взять на учет и нанести на карты, схемы с кратким описанием последних и районов приле-
гающей местности для изучения изменений, внесенных при посещении их посторонними.
Предупредить административные и хозяйственные организации районов об обеспе-
чении всех лиц, прибывающих на работу в указанную зону, соответствующими разовыми
документами и представлением списка в районное отделение НКВД для проверки их
нарядами.
Всех лиц, появляющихся в установленных зонах без документов, и особенно лиц не-
знакомых, или не указанных в списках, задерживать и тщательно проверять.
Начальникам районных отделений НКВД лично совместно с командованием истре-
бительных частей разрабатывать ежемесячные планы несения разведзаградительной
службы района и поверки контрольной линии с учетом времени суток, количества и со-
става нарядов, маршрутов и сроков несения службы.
Планы разведзаградительной службы согласовывать с секретарями райкомов ВКП(б)
по отрывам личного состава от производства без ущерба последнему.
Подбор личного состава, постановка задачи отряду возлагались лично на началь-
ника районного отделения НКВД. Отряды разведки обеспечивались опознавательными
23 Архив УФСБ МО, ф. 5, оп. 7, дело 12, порядковый № 4.
сигнальными полотнищами для нашей авиации. Формы сигналов нужно было получать
от начальников местных аэродромов ВВС.
К этому письму, подписанному начальником УНКВД майором госбезопасности Руч-
киным, прилагались личные пропуска и опознавательные знаки для обмена со своими
нарядами. За каждым истребительным подразделением был закреплен свой район дей-
ствий24.
Выполняя поставленную задачу, бойцы и командиры истребительных подразделений
совершали регулярные выходы за пределы населенных пунктов для проверки местно-
сти. Например, вокруг Мончегорска и промплощадки комбината «Североникель» была
проложена 47-километровая контрольная лыжня, по которой организовано ежедневное
патрулирование. В нескольких точках на расстоянии 2–5 километров от города установ-
лены постоянные караулы25.
С 4 по 12 августа 1942 года группа бойцов Мончегорского истребительного батальо-
на совершила длительный рейд по проверке местности в Мончегорском районе. В по-
ходе принимали участие 7 истребителей и 5 пограничников. Маршрут протяженностью
в 200 километров был рассчитан на 15 ходовых дней, а преодолен за 9. Во время следо-
вания по маршруту были проверены документы у 23 человек (рыбаков, направленных
на ловлю рыбы различными организациями). Также были проверены 78 отдельно стоя-
щих землянок и избушек, из которых 32 снесены как старые и непригодные для жилья.
18 избушек опечатаны сургучной печатью, по остальным 28-ми сделаны соответствующие
отметки о проверке. На седьмой день похода на горе Аллнюнчорр (в центральной части
Волчьей тундры) группа обнаружила два разбитых немецких самолета: бомбардировщик
«Юнкерс-88» и разведчик «Хеншель-126», и тела их экипажей. На склонах были найдены
три неразорвавшиеся бомбы: одна весом в тонну и две пятисоткилограммовых26.
* * *
Мурманскими бойцами-истребителями делалось очень многое для обеспечения безопас-
ности в нашем тылу. Но, разумеется, не всё в истребительных батальонах складывалось
просто и легко. Крайне тяжело было, отработав смену в 10, 12, а то и 14 часов, как, напри-
мер, на Мурманской судоверфи, брать винтовку и становиться в строй. К тому же практиче-
ски все предприятия области работали на оборону, и для выполнения срочных фронтовых
заказов рабочие, закончив свою смену, оставались в цеху сверхурочно, выходили на работу
по воскресеньям. Эта проблема за всё время существования истребительных частей была
постоянной.
Вот показательная выдержка из «Справки», представленной в Обком ВКП(б) руко-
водством УНКВД по Мурманской области «О состоянии и работе истребительных частей
на 20 марта 1942 года».
«Общая численность всего личного состава по штатам 3104 человека. Налицо – 2611.
Недокомплект – 493 человека».
«Для Мурманского истребительного полка подготовлен 21 радист, инструкторы
по рукопашному бою. Со всем младшим командным составом частей проведен кратко-
срочный семинар по организации и методике боевой подготовки».
Но тут же:
«Средств внутренней связи, радио-телефонной связи истребительные формирования
не имеют. На нашу заявку Военный Совет 14-й армии отказал.
Обеспеченность частей общежитиями – 30%.
Плохое обмундирование и обувь, сниженная норма хлеба (3-я группа – 400 гр.,
2-я – 600 гр.).
24 ГАМО, ф. П-1, оп. 2, дело 17, л. 27, 28.
25 Там же, ф. Р-427, оп. 1, дело 60, л. 14.
26 Там же, ф. П-105, оп. 1, дело 107, л. 3, 3об.
Малочисленность личного состава частей при выполнении оперативных заданий.
Запрещение партийными и советскими органами отрывать людей от производства.
Не выделены резервы для приобретения одежды и обуви за наличный расчет.
Плохое материальное обеспечение общежитий: средств на отопление, освещение
и другие коммунальные потребности не выделено.
Текучесть личного состава, особенно командного – по призыву в РККА».
В этой же «Справке» предлагалось:
«В каждой истребительной части иметь дежурное подразделение силой взвода для
экстренных действий. Но это будет связано с отрывом от производства. Практический
опыт показал, что иначе на сбор требуется от полутора до двух часов.
Создание для личного состава некоторого преимущества в увеличении норм хлеб-
ного пайка до норм 1-й категории – 800 гр., снабжение за наличный расчет неимущих
обувью и одеждой.
Обеспечить части средствами связи, телефоном и автоматическим оружием за счет
трофейного оружия и имущества.
Иметь четко разработанные письменные указания по линии НКВД и партийно-совет-
ских органов по вопросам материального обеспечения истребительных частей и права
НКВД для снятия личного состава с производства для оперативных заданий. Установить
определенное количество времени для обязательной военной подготовки»27.
Разумеется, обо всех этих проблемах в обкоме партии знали не только из сообщений
местного УНКВД, тем более что партийные органы и органы НКВД работали в тесной вза-
имосвязи. Но трудно было всей стране, весь ее организм был в невероятном напряжении.
С введением карточной системы на продукты весь личный состав истребительных
частей поначалу получал норму хлеба по первой категории, однако в начале 1942 года
эта привилегия истребителей была отменена. В результате бойцы, получавшие хлеб
по 2-й и 3-й категориям и не имевшие продуктов НЗ, при продолжительных марш-бросках
на лыжах слабели и становились небоеспособными. В Лапландской роте в феврале
1942 года были отмечены случаи заболевания цингой28.
Некоторые руководители предприятий, в том числе самые известные, не отпуска-
ли своих работников, бойцов истребительных подразделений для военного обучения и
несения караульной службы. Командир Мурманского истребительного полка лейтенант
госбезопасности Воронцов 25 декабря 1942 года докладывал в Мурманский городской
комитет ВКП(б):
«Воскресные дни, установленные для военных занятий, использовать по назначению
не представляется возможным ввиду того, что руководители предприятий (торговый
порт – Фортученко, завод Мурманского пароходства – Прокофьев, Судоверфь – Сапа-
надзе, Судоремонтный завод Севморпути – Эрман и другие) все воскресные дни объ-
являют рабочими, тем самым личный состав батальонов не имеет возможности даже
по воскресеньям присутствовать на занятиях»29.
Директор завода Главсевморпути Эрман в конце октября 1942 года получил записку
командира истребительного батальона Анучина об освобождении на неделю от работы
нескольких бойцов и командование батальона для организации дежурства и усиления
караула во время Октябрьских праздников. В ответ Эрман писал командованию Мурман-
ского истребительного полка и в партийные органы:
«…Считаю, что он ставит вопрос неправильно, потому что не хочет (или не может)
сочетать выполнение поставленной перед ним задачи с интересами общегосударствен-
ными, то есть с работой завода, работающего для нужд обороны Родины.
Считаю, что отрывать людей завода на столь длительный промежуток времени
и в большом количестве неправильно, так как в связи с острым недостатком рабочей
27 Архив УФСБ МО, Ф. 5, оп. 7, дело 16, порядковый № 1.
28 ГАМО, ф. П-1, оп. 2, дело 17, л. 22 об.
29 Там же, ф. Р-427, оп. 1, дело 10, л. 14.
силы каждый человек завода обязан работать почти за двоих, чтобы был выполнен го-
сударственный план и задания ГКО и Совнаркома СССР, поставленные перед коллекти-
вом завода. Необходимо оторвать от работы на заводе минимальное количество людей
и на самый небольшой срок – о чем прошу приказать командиру батальона»30.
Руководителей, отвечающих за выполнение производственных программ, тоже мож-
но было понять. Как сказал однажды секретарь Кировского райкома ВКП(б) Сергеев,
«за тонну оставленного в поле картофеля с меня голову снимут, а за плохое состояние
истребительного батальона – могут только предупредить»31.
* * *
И все же, несмотря на все противоречия между руководителями предприятий и ко-
мандованием истребительных частей, в разрешение которых вовлекался и первый се-
кретарь обкома ВКП(б) М. И. Старостин (он же член Военного Совета 14-й армии), –
жизнь истребительных батальонов продолжалась и крепла, поскольку была жизненно
необходима.
Очередной натиск фашистских сил прогнозировался на лето 1942 года. Согласно ре-
шению бюро Мурманского обкома ВКП(б) от 6 апреля, начальники всех городских и рай-
онных отделений УНКВД обязаны были до 25 апреля доукомплектовать личный состав
всех истребительных подразделений «за счет лучшей части трудящихся, окончивших
110-часовую программу Всевобуча, а также совместно с начальниками гарнизонов со-
ставить и уточнить планы обороны городов и населенных пунктов области: какие секто-
ра и оборонительные сооружения, каким истребительным отрядом, отрядом народного
ополчения или воинской частью занимаются»32. Отрабатывались схемы перемещения,
устанавливались сигналы боевой тревоги, проводилась тренировка на занятие оборони-
тельных рубежей.
По согласованию с обкомом партии, с 5 по 20 июня 1942 года были организованы
15-дневные курсы для младшего командного состава с отрывом от производства. Через
них прошли 108 человек. Правда, вскоре большая часть этих неплохо подготовленных
бойцов ушла в Красную Армию33.
В том же июне истребительным частям были переданы 12 танкеток Т-27. Восемь
из них поступили в Мурманский полк, где была сформирована танкетная рота, преоб-
разованная позже в два взвода, четыре танкетки получил Кандалакшский истребитель-
ный батальон34. И хотя машины требовали ремонта, не хватало запчастей и топлива,
к тому же Т-27, при всем желании, нельзя было отнести к числу новейших достижений
бронетанковой техники, – надо признать, что у заполярных истребителей появилась
возможность осваивать новую специальность, кстати, очень дефицитную на фронте
в этот период.
В июле 1942 года для лучшего руководства истребительными частями и должного их
оперативного использования из 4-го отдела УНКВД Мурманской области был выделен
специальный штаб истребительных батальонов, который возглавил бывший начальник
отдела майор госбезопасности Романычев. Теперь по всем вопросам, касающимся ис-
требительных частей и подразделений (боевая подготовка, служба и оперативное ис-
пользование), следовало обращаться к нему. В лице руководителя штаба мурманские
истребители получили довольно строгого руководителя и контролера.
Улучшались возможности связи. 16 сентября 1942 года в районные и городские от-
деления НКВД пришло следующее извещение из штаба истребительного батальона:
30 ГАМО, ф. Р-427, оп. 1, дело 7, л. 27, 31.
31 Там же, ф П-1, оп. 2, дело 15, л. 172.
32 Архив УФСБ МО, ф. № 5, оп. 7, порядковый № 4, дело 12,
33 ГАМО, ф. П-1, оп. 2, дело 15, л. 174.
34 Там же, ф. П-1, оп. 2, дело 15, л. 175 об.; ф. Р-427, оп. 1, дело 8, л. 39, 49.
«В случае оперативной необходимости для связи с истребительными частями и шта-
бом истребительных батальонов разрешается бесплатное пользование техническими
видами связи НКС (телефон – междугородний провод и телеграф по паролю «Байкал»).
Во всех других случаях пользование средствами связи Наркомата связи оплачивается
на основе установленных тарифов, что штабом истребительного батальона оплачивать-
ся не будет»35.
Несколько улучшилось и вооружение истребителей. В соответствии с постановле-
ниями бюро обкома ВКП(б) от 15 сентября и 21 декабря 1942 года, истребительным
подразделениям были переданы 275 пистолет-пулеметов Шпагина (более известных
в народе как автоматы ППШ), изготовленных заводом № 310 в Кандалакше36. В связи с
этим штаб истребительного батальона разослал 6 января 1943 года в районные и город-
ские отделения НКВД указание: организовать в каждой истребительной части подразде-
ление автоматчиков. Оставшимися автоматами вооружить командиров батальонов, рот и
по одному автомату оставить на вооружение отделениям НКВД. 15 февраля того же года
по тем же адресам было разослано следующее указание, подписанное заместителем на-
чальника штаба истребительного батальона лейтенантом госбезопасности Воронцовым:
«К проведению стрельб из ППШ приступать только после изучения автоматчиками
материальной части ППШ, а также усвоения ими приемов изготовки и способов стрельбы
из автомата со всех положений. Выполнение упражнений и задач производить в по-
следовательности, указанной в приложении. О каждом проведенном занятии по изуче-
нию ППШ и производстве стрельбы из него своевременно информировать штаб в сроки
предоставления отчетности. Напоминаю об особо бережном расходовании боеприпасов.
К перестрелке (имеется в виду повтор упражнения – авторы) при выполнении задач
прибегать лишь в исключительных случаях. Стрельбе из ППШ должна предшествовать
тщательная тренировка автоматчиков в прицеливании, установке переводчика на авто-
матическую и одиночную стрельбу и т. д.
Разрешаю на подготовку одного автоматчика расходовать не более 25 патронов. По-
следним вести строгий учет»37.
Надо сказать, что автоматы Кандалакшского производства были невысоки по ка-
честву. Оно и понятно: местным производственникам не хватало опыта оружейников,
а порою даже и необходимых материалов. Согласно заключению Главного артиллерий-
ского Управления Красной Армии, автоматы завода 310 признавались учебно-боевыми
и годными только для обучения войск.
Экспертами были названы следующие недостатки оружия:
Амортизаторы ППШ установлены вместо текстолитовых резиновые, которые имеют
большую эластичность, вследствие чего повышается скорострельность, что способству-
ет захвату гильз затвором во время стрельбы и неэкстрактированию их (то есть невы-
брасыванию – авторы).
Зацеп колпачка ствольной коробки имеет слабое сечение, в результате чего при оди-
ночной и автоматической стрельбе у некоторых автоматов происходит самооткрывание
крышки ствольной коробки.
Вследствие отсутствия хромировки казенника после продолжительной стрельбы об-
разуется нагар и происходит заедание стреляной гильзы в патроннике, что нарушает
нормальную работу автоматики ППШ и вызывает частую прочистку казенника.
Прицельное приспособление: флажки установлены грубо, трудно переводятся при
изменении дистанции и не обеспечивают надлежащей точности. Гривки флажков у боль-
шинства неровные.
Установленные мушки слабо держатся в основании, не пружинят. При стрельбе воз-
можны вертикальные смещения. Некоторые мушки кривые, вершины их неровные.
35 Архив УФСБ МО, ф. 5, оп. 6, порядковый № 1, дело 28.
36 ГАМО, ф. П-1, оп. 2, дело 16, л. 36, 58.
37 Архив УФСБ МО, ф. 5, оп. 6, порядковый № 1, дело 28.
Предохранители мушки грубы по устройству, не пружинят, слабо установлены, вслед-
ствие чего возможна потеря их при пользовании автоматом.
При установке переводчика на одиночную стрельбу некоторые ППШ при первых вы-
стрелах «сдваивают».
Плоские магазины имеют грубую обработку кассеты подавателя и крышки. Жесткость
пружины дает возможность нормально зарядить 15-20 патронов, после чего требует-
ся большое усилие при заряжании. У большинства крышки магазинов держатся слабо,
при стрельбе последний патрон остается в магазине38.
* * *
Не всё было гладко и в организации руководства истребительными частями со сторо-
ны отдельных районных и городских работников НКВД, которые зачастую не относили
эту работу к своим основным задачам. Однако штабы истребительных батальонов к по-
добным упущениям относился серьезно. 7 апреля 1943 года, например, приказом на-
чальника УНКВД по Мурманской области было наложено дисциплинарное взыскание на
начальников Кандалакшского и Кировского горотделений НКВД капитана госбезопасно-
сти Грабчука и подполковника госбезопасности Коробейникова (звания офицеров НКВД
в 1943 году уравняли с общеармейскими).
В приказе отмечалось, что эти товарищи самоустранились от руководства истреби-
тельными частями, передоверили руководство ими непосредственным командирам. Про-
изведенной проверкой в марте месяце 1943 года Кандалакшского батальона и Зашей-
ковской роты установлено:
Планы оперативного использования личного состава в части не спущены и никаких
видов служб не организовано. Не созданы также группы содействия в прилегающих
к ним населенных пунктах.
В Зашейковской роте в 1942 году выдано три боевых винтовки на охоту лицам,
не состоящим в роте, и не достает боеприпасов, а также некоторых видов снаряжения.
Полученные командиром роты тов. Сапрыкиным в горотделе автоматы ППШ были остав-
лены у трудпоселенцев в пос. Апатиты, впоследствии изъяты и доставлены в горотдел
работниками милиции.
В Кандалакшском батальоне часть винтовок также находится на руках у населе-
ния.
Ежемесячные докладные записки о состоянии истребительных частей несмотря
на неоднократные напоминания не представляются. Ежемесячная отчетность команди-
рами частей в штаб представляется с систематическим опозданием, что задерживает
представление ее в НКВД СССР.
«Герои» этого приказа получили по выговору, а остальные районные и городские на-
чальники НКВД по строгому напоминанию.
Реакция высших органов следовала неукоснительно и в этом направлении.
12 июня 1943 года вышло директивное указание заместителя Наркома НКВД, запре-
щающее назначать командирами истребительных частей лиц, не состоящих в системе
НКВД, в связи с особой важностью задач, выполняемых истребительными батальонами.
Во исполнение этого указания, 2 июля 1943 года всем начальникам городских и район-
ных отделений НКВД с усиленной строгостью предписывалось:
«Командирами всех отдельных истребительных батальонов, рот, взводов назначить
в первую очередь оперативных работников районного отделения НКВД. При подборе
и назначении учитывать подготовленность в военном и специально чекистском отно-
шении, организаторские способности и умение руководить подразделением и группами
бойцов в любых оперативно-боевых условиях.
38 Архив УФСБ МО, ф. 5, оп. 6, порядковый № 1, дело 28.
Из числа лиц, не состоящих в системе НКВД и в настоящее время не командующих
истребительными подразделениями, вполне проверенных и преданных людей назначить
заместителями командиров, начальников штабов и др».
В результате состоялся приказ УНКВД от 17 сентября 1943 года, который назна-
чал:
помощника оперуполномоченного ОБХСС управления милиции Журавлева В. М. – ко-
мандиром 1-го батальона Мурманского истребительного полка;
начальника военизированной охраны судоверфи сержанта Боброва – командиром
2-го батальона Мурманского истребительного полка;
сержанта милиции Момот Г. С. – командиром Кольской истребительной роты;
старшего лейтенанта милиции Митрюкова И. М. – командиром Мурмашинской истре-
бительной роты;
лейтенанта милиции тов. Щукина И. Ф. – командиром Пулозерского истребительного
взвода;
техника-интенданта 2 ранга запаса Максимова И. М. – командиром Мончегорского
истребительного батальона;
лейтенанта милиции Фалалеева П. И. – начальником штаба Мончегорского истреби-
тельного батальона;
лейтенанта милиции Прикупнева И. К. – командиром роты Мончегорского истреби-
тельного батальона;
лейтенанта милиции Слесарева И. В. – командиром роты Мончегорского истребитель-
ного батальона;
старшего сержанта милиции Кротова С. Г. – командиром роты Мончегорского истре-
бительного батальона;
старшину спецслужбы Рыжикова – командиром Кировского истребительного бата-
льона;
младшего лейтенанта милиции Перфильева Н. И. – командиром 1-й роты Кировского
истребительного батальона;
лейтенанта милиции Буланова Г. А. – командиром Зашейковской роты Кировского
истребительного батальона;
младшего лейтенанта милиции Виноградова И. И. – командиром Ловозерской истре-
бительной роты;
младшего лейтенанта милиции Комарова Ф. А. – командиром взвода истребительной
роты Краснощелья;
капитана запаса Хомича В. К. – командиром Кандалакшского истребительного бата-
льона;
младшего лейтенанта милиции Дернова П. В. – начальником штаба Кандалакшского
истребительного батальона;
младшего лейтенанта милиции Ушакова С. К. – начальником Кандалакшской район-
ной истребительной роты;
младшего сержанта милиции Гуменникова П. С. – командиром взвода Кандалакшской
истребительной роты;
участкового уполномоченного районного отделения милиции УНКВД Панасе-
вича К. Е. – командиром взвода Кандалакшской истребительной роты (пос. Кня-
жая);
старшего сержанта милиции Шерушнева И. М. – командиром Терской истребительной
роты;
милиционера Щукина А. Н. – командиром Териберского истребительного взвода.
В дополнение к кадровым укреплениям Приказом НКВД Союза ССР 12 июня 1943 года
«в целях повышения боевой готовности истребительных подразделений и укрепления
дисциплины среди личного состава командирам отдельных истребительных частей было
предоставлено право применять к младшим командирам и бойцам, нарушающим дисци-
плину, следующие виды дисциплинарных взысканий: предупреждение; личный выговор;
выговор перед строем; выговор с объявлением в приказе.
При необходимости наложения более сурового взыскания, материалы нарушения
надо было представлять для решения начальнику УНКВД МО.
В приказах по истребительным частям недостатка не было, но приказами не всё
удавалось привести к желаемому результату. Как истребителей ни называй, это были,
в первую очередь, рабочие, а не военные люди. Такими они и оставались всю войну.
Вот, например, докладная записка, представленная Начальнику штаба истребительного
батальона подполковнику Романычеву командиром Мурманского истребительного полка
капитаном госбезопасности Воронцовым:
«20 августа 1943 года мною совместно с начальником штаба интендантом 3 ранга
тов. Голубевым была проведена учебная тревога во 2-м батальоне полка.
Тревога объявлена в 22-05 в помещении, где производились занятия батальона.
В 22-12 из общего наличия батальона (по списку) в кол. 142 человека были построе-
ны в боевой готовности 54 чел.
В 22-16 батальон под моим командованием вышел из расположения батальона
и в 22-35 прибыл на Петушинку.
Больными и не могущими далее следовать быстрым маршем оказалось 7 человек
(натертость ног, мозоли, больные ноги и проч.). При проверке оружия и боеприпасов
оказалось: взвод автоматчиков явился с автоматами, но без боеприпасов (в том числе
командир взвода), при этом несколько бойцов имели не свои автоматы.
Остальные взвода имели винтовки и патронташи с патронами (по 60 шт.).
В 23-00 батальон вышел обратно, в 23-20 прибыл в расположение казармы и был
распущен.
На Петушинку и обратно батальон шел быстрым маршем и частично бегом; основная
масса бойцов проделала этот марш вполне удовлетворительно.
Большинство бойцов отсутствовало по причине занятости на производстве. Неявив-
шиеся без уважительных причин вызваны мною на 25 августа»39.
А вот рапорт на имя командира Мурманского истребительного полка Воронцова, по-
данный 30 августа 1943 года начальником штаба Голубевым (цивильная должность ин-
тенданта 3 ранга Сергея Борисовича Голубева – управляющий Мурманского областного
отделения Сельхозбанка):
«О походе в район Рог-Озера»
«По Вашему распоряжению мною с группой бойцов 2-го батальона во главе с коман-
диром батальона Бобровым сделан поход в район к юго-востоку от Рог-Озера.
Командиру батальона тов. Боброву мною было дано распоряжение явиться в коли-
честве 19 человек к штабу полка в 20-30 28 августа.
Тов. Бобров прибыл к штабу полка в 20-50 с группой в составе 10 человек, из которых
одного бойца пришлось отпустить согласно справке врача.
Отряд в количестве 11 человек (включая меня и Боброва) вышел от штаба полка
в 21-00, т. е. в установленное время.
По пути следования отряда были встречены несколько групп грибников и ягодников,
у которых проверены документы. Подозрительных не оказалось.
Каких-либо построек со следами жилья не обнаружено.
Ввиду темноты с 24-00 до 3-00 29.08. был сделан большой привал.
В 06.00 29.08 отряд прибыл к конечному пункту – высота 315,2, откуда походным по-
рядком под командой Боброва ушел в город.
Необходимо отметить следующие моменты, которые нужно учесть в предполагаемых
походах.
39 ГАМО, ф. Р-427, оп. 1, дело 14.
Бойцы явились для участия в походе сразу после работы. У большинства не было
взято с собой никаких продуктов, т. к. хлеб на день вперед уже выкуплен и съеден.
В походе это можно было бы компенсировать варкой у костра грибов, но ни у кого не
было ни котелков, ни соли. Всё это, конечно, влияет на выносливость участников.
В дальнейшем ночи будут темнее, поход будет занимать большую часть следующего
дня, поэтому выходить без запаса продуктов невозможно. Нужно будет через начальни-
ка ПФС получать продукты хотя бы на один день.
Во время следования отряда в пути были подобраны 7 штук гитлеровских листо-
вок»40.
Примечание: найденные фашистские листовки уничтожались по акту.
* * *
К концу 1943 года стало ясно: перелом в ходе войны наступил, и уже бесповоротно.
Но на Карельском фронте и, в частности, на Мурманском направлении противостояние
еще не было поколеблено.
18 декабря 1943 года всем секретарям городских и районных комитетов ВКП(б)
и всем начальникам городских и районных отделений НКВД Мурманской области была
направлена депеша, подписанная совместно и первым секретарем обкома Старостиным,
и заместителем начальника УНКВД Курылевым:
«В целях предотвращения возможного использования противником рек и озер в ка-
честве посадочных площадок для высадки десантов предлагаем:
Всем секретарям ГК и РК ВКП(б) в срок до 15 января 1944 года создать на реках
и озерах, могущих быть использованными для посадки самолетов и высадки десантов
противника систему искусственных заграждений – завалы из деревьев, снежных валов,
бревенчатых надолб, переносных препятствий и т. п. Систему искусственных препят-
ствий возводить по согласованию с ВВС Красной Армии и начальниками гарнизонов.
Создание искусственных препятствий произвести силами населения, не нарушая си-
стемы боевой подготовки и службы в формированиях ПВО и истребительных подраз-
делений.
Начальникам ГО и РО НКВД возведенные искусственные препятствия взять под на-
блюдение и контроль истребительных подразделений. Предупредить железнодорожных
рабочих, путевых обходчиков, охотников, лесорубов и милицию о немедленном сообще-
нии в ближайшее истребительное подразделение, органы НКВД, части РККА и НКВД
о появлении самолетов противника. В случае снижения или посадки самолета противни-
ка немедленно доносить в УНКВД МО, командованию ВВС, начальнику гарнизона, при-
нимая меры к ликвидации, согласовывая вопросы взаимодействия с последними. В целях
увязки взаимодействия с воинскими частями и избежания несчастных случаев в период
выполнения отдельных оперативных заданий истребительными подразделениями, а так-
же в период боевых действий обеспечить последних гарнизонными пропусками и опоз-
навательными сигналами»41.
И все-таки, приближение к Победе чувствовалось и здесь. Прозвучало оно и в при-
казе начальника УНКВД по Мурманской области 23 февраля 1944 года:
«Товарищи бойцы, командиры и политработники!
Приветствую и поздравляю вас с 26 годовщиной Рабоче-Крестьянской Красной Ар-
мии.
Вместе с Красной Армией в этой суровой борьбе с ненавистным врагом участвуют
и наши истребительные батальоны, пополняя ее ряды.
Товарищи истребители! Победа теперь близка, но чтобы ее завоевать, необходимо
новое напряжение сил и энергии. Необходимо неустанное повышение боеготовности.
40 ГАМО, ф. Р-427, оп. 1, дело 14.
41 Архив УФСБ МО, ф. 5, оп. 6 порядковый № 1, дело 28.
За добросовестное выполнение заданий командования, отношение к службе и отлич-
ную учебу объявляю благодарность:
подполковнику госбезопасности Коробейникову – начальнику Кировского РО НКВД,
Рыжикову – командиру Кировского истребительного батальона,
Перфильеву – командиру роты»…
И так далее. Всего – 85 фамилий. И не только командирских, но и рядовых бойцов-
истребителей42.
Завершая эту статью, следует подчеркнуть, что Мурманский порт, артерия Киров-
ской железной дороги, здешние судоремонтные предприятия были заманчивыми целями
гитлеровского командования, и, если не удалось их захватить, то следовало хотя бы
вывести из строя. Бойцы истребительных частей Мурманской области совместно с по-
граничниками, железнодорожными войсками и сотрудниками областного УНКВД сделали
всё, чтобы фашистской разведке не удалось реализовать на нашей земле свои планы,
чтобы наш тыл чувствовал себя спокойно. Тем самым мурманские истребители, будучи
тружениками тыла и солдатами одновременно, внесли свой вклад в великую Победу.
42 Архив УФСБ МО, ф. 5, оп. 6 порядковый № 1, дело 28.

В. Семенов
Партизанская правда

О делах заполярных партизан я был наслышан давно. Еще в 70-х прочитал до-
вольно впечатляющую книгу воспоминаний командира здешнего партизанского отряда
«Большевик Заполярья» Александра Сергеевича Смирнова, познакомился с ним лично.
А с его сыном, поэтом Владимиром Смирновым, мы были просто друзьями по жизни
и по литературе, ходили к Партизанскому Кедру, бывали в землянках, восстановлен-
ных благодарными потомками на Партизанской сопке, читали стихи друг другу, многие
из которых Володя посвятил партизанам.
Иначе говоря, партизанские мотивы Мурмана существовали во мне всегда. И когда
некоммерческий фонд «Щит» предложил мне написать очерк о партизанском движении
Мурмана, дав возможность поработать в ранее недоступных архивах, я с готовностью
согласился.
* * *
Уже на седьмой день войны, то есть 29 июня 1941 года, всем партийным и советским
организациям прифронтовых областей была разослана директива Совнаркома СССР
и ЦК ВКП(б) о мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков.
В частности, требовалось:
«В занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы
для борьбы с частями вражеской армии, для разжигании партизанской войны всюду
и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога
складов и т. д. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех
его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их меро-
приятия».
В Мурманской области, как и в соседней Карелии, к созданию партизанских отрядов
приступили незамедлительно. Работу эту возглавил первый секретарь обкома ВКП(б)
Старостин М. И., и велась она горкомами и райкомами ВКП(б) в обстановке строжайшей
секретности. Партизанские формирования образовывались во всех районах Кольского
полуострова, поскольку не исключалась оккупация врагом всего Мурмана. Готовились
и базы подпольного партийного руководства.
СТАРОСТИН Максим Иванович (1902 г. р.) родился в Саратовской губернии, но детство
и юность его прошли в Сибири. Работать начал с пятнадцати лет, слесарем. С 1920 года
состоял в комсомоле. В 1921-м принят в органы ВЧК. С 1922 – член ВКП(б), курсант Иркут-
ской совпартшколы, по окончании которой находился на комсомольской работе. В 1925-м
направлен политработником в части Красной Армии, принимал участие в боевых операциях
во время конфликта на Китайско-Восточной ж. д. в 1929 году.
В 1931-м Старостин заочно окончил Институт советского строительства, а в 1938 – Во-
енно-инженерную академию им. Куйбышева. В январе 1939 года направлен на партийную
работу в Мурманскую область, избран первым секретарем Мурманского обкома партии. Ле-
том того же года назначен членом военного совета Северного флота. Под непосредствен-
ным руководством М. И. Старостина создавались Мурманский пограничный округ, Титовский
и Кандалакшский укрепленные районы.
В годы Великой Отечественной войны Максим Иванович был членом военного совета
14-й армии. Совет не только планировал боевые операции, но и решал проблемы хозяй-
ственного состояния, медицинского и бытового обслуживания войск, обеспечения беспе-
ребойной работы предприятий области. М. И. Старостин лично руководил формированием
Полярной дивизии и партизанских отрядов «Большевик Заполярья» и «Советский Мурман»,
был инициатором учреждения медали «За оборону Советского Заполярья».
После освобождения Мурмана от фашистов Максим Иванович был отозван в Москву, на-
значен инспектором ЦК ВКП(б), а в 1947 году – заместителем министра госконтроля СССР
по кадрам.
За заслуги перед Родиной М. И. Старостин награжден орденами Ленина, Трудового Крас-
ного Знамени, «Знак Почета», двумя орденами Красной Звезды и многими медалями.
Скончался 19 ноября 1948 года, похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
В конце августа 1941 года приказом НКВД СССР в областных управлениях были соз-
даны 4-е (контрразведывательные) отделы, и отныне именно на них возлагались заботы
по организации как истребительных формирований, так и партизанских отрядов.
1 октября 1941 года начальник УНКВД по Мурманской области майор госбезопасно-
сти Ручкин пишет второму секретарю обкома ВКП(б) Федорову:
«Для приема и укрепления имеющихся партизанских отрядов, а также укомплекто-
вания их новыми кадрами в районы Мурманской области направляются следующие то-
варищи:
в Кольский район – старший оперуполномоченный 4-го отдела УНКВД МО лейтенант
Гусев А. С.,
в Мончегорский район – старший оперуполномоченный 4-го отдела лейтенант
Лысов П. М.,
в Кировский район – оперуполномоченный 4-го отдела младший лейтенант Манджга-
ладзе Г.,
в Кандалакшский район – оперуполномоченный 4-го отдела лейтенант Харебин Н. С.,
по городу Мурманску – начальник 2-го отделения 4-го отдела лейтенант Курое-
дов С. Д.
Исходя из вышеизложенного, прошу дать указание секретарям ГК и РК ВКП(б)
об ознакомлении наших товарищей с существующими партизанскими отрядами и оказа-
нии помощи в их дальнейшей работе»1.
Такие указания за подписью первого секретаря обкома ВКП(б) Старостина тут
же были разосланы по области. Каждое из этих писем заканчивалось следующими
словами:
«Кроме названных товарищей к упомянутой работе никого не допускать и никаких
сведений никому не давать, исключая начальника 4-го отдела УНКВД МО лейтенанта
госбезопасности т. Чижикова, начальника 1-го отделения 4-го отдела лейтенанта т. Во-
ронцова М. М. и начальника 2-го отделения 4-го отдела т. Куроедова С. Д.
Всю работу по линии истребительных батальонов и партизанских отрядов проводите
в тесном контакте с упомянутыми товарищами»2.
Несколькими днями позже сотрудники 4-го отдела УНКВД были посланы и в Терский,
и в Ловозерский районы.
20 октября 1941 года, ознакомившись с положением дел на местах, Куроедов пишет
рапорт на имя начальника 4-го отдела Чижикова, из которого явствует, что Мурманского
партизанского отряда не существует вообще, поскольку ранее подобранный личный со-
став мобилизован в ряды Красной Армии. В Кировском районе созданы два партизанских
отряда. Один, набранный в г. Кировске и пос. Апатиты, два месяца назад насчитывал
156 человек, но ввиду периодической мобилизации сократился до 48 человек. Другой
(на основе пос. Зашеек) насчитывает 22 человека. Для вещевых и продовольственных
баз Кировского отряда вырыты две ямы, но ни боеприпасов, ни продуктов, ни обмундиро-
вания и предметов хоздовольствия в них не заложено. Райком ВКП(б) партии заброниро-
вал, правда, одежду в комбинате «Апатит», а продукты в Кировскторге, но за неимением
в райкоме денежных средств базы не созданы. Зашейковский отряд не имеет базы
по той же причине. Нет для отрядов и средств передвижения, а ведь они наверняка по-
надобятся.
1 Архив УФСБ России по Мурманской области, ф. 5, оп. 7, порядковый № 1, дело 12.
2 Там же.
Аналогичные проблемы обнаружились и в других районах, о чем начальник 4-го от-
дела Рыжиков вскоре и отрапортовал начальнику УНКВД Ручкину:
«Ни в одном районе, за исключением Мончегорского, до сегодняшнего дня базы
не созданы. Забронированные продукты, обмундирование и взрыввещества находятся
на складах торгующих организаций. Закладка баз тормозится из-за того, что неясно, кто
будет оплачивать стоимость продуктов и имущества, необходимых для партизанских
отрядов. Этот вопрос необходимо решить на Военном Совете в ближайшее время, т. к.
во всей работе этот вопрос занимает центральное место.
До сих пор состав партизанских отрядов в связи с призывом в РККА менялся по не-
скольку раз. Считаю необходимым поставить вопрос перед Военным Советом о брониро-
вании для партизанских отрядов хотя бы командно-политического состава – командир-
комиссар отряда.
Секретарь Областного Комитета ВКП(б) Старостин в моем присутствии обещал Вам
для партизанских отрядов выдать минометы и по одному пулемету. Хотя бы по одному
миномету на каждый отряд иметь необходимо с целью его изучения. Этот вопрос прошу
Вас поставить в ближайшие дни перед тов. Старостиным»3.
Комплектование партизанских отрядов, однако, несмотря на отсутствие баз и во-
оружения, 4-й отдел УНКВД Мурманской области активно продолжал. Производилась
разведка местности, рылись ямы для будущих продовольственно-вещевых баз, на-
мечались кандидаты на курсы радистов, саперов-подрывников. Готовились конспи-
ративные квартиры.
В начале января 1942 года новый начальник 4-го отдела майор госбезопасности Ро-
манычев докладывает начальнику УНКВД, что создано 12 отрядов: по три в Мурманске
и Кандалакше, по одному в Мончегорске, Кировске, Коле, Ловозере и Умбе. Еще один
организован на основе двух поселков – Лесной и Зашеек. Общая численность – 570 чел.
Состав отрядов – работники райкомов ВКП(б), райисполкомов и ответственные работ-
ники предприятий и учреждений. Командиры и комиссары отрядов, ввиду конспирации,
с личным составом отрядов не связаны, согласно указаниям секретаря обкома ВКП(б) тов.
Старостина, в силу чего объединенной подготовки отрядов не ведется. Только часть их,
состоящая в истребительных подразделениях, готовится в объеме программы бойца. На-
чальники районных и городских отделов НКВД области к работе с партизанами не допу-
щены Старостиным по тем же мотивам конспирации, что тоже затрудняет работу4.
17 января 1942 года начальник УНКВД Ручкин направляет «Докладную записку»
первому секретарю обкома ВКП(б) Старостину, из которой мы видим такую картину:
«В настоящее время в Мурманской области существует 12 партизанских отрядов чис-
ленностью в 40-60 чел. каждый. Личный состав их подобран исключительно в индиви-
дуальном порядке из числа коммунистов и беспартийного актива. Командирами и комис-
сарами отрядов являются руководящие районные партийно-хозяйственные работники.
Командный состав только частично имеет боевую подготовку, являясь в прошлом
военнослужащими или нынешними командирами запаса. Для боевых действий с парти-
занским отрядом в современных условиях подготовка эта, конечно, недостаточна.
Рядовой состав частично находится в истребительных батальонах, частично в пол-
ках народного ополчения, где они проходят военную подготовку по соответствующим
программам. Часть будущих партизан вообще никакой военной подготовкой не охва-
чена, а состоящие в вышеуказанных подразделениях проходят ее в недостаточном
для партизанских отрядов объеме. Для создания сколоченного крепкого отряда, способ-
ного на боевые действия, целесообразно выделять будущих партизан в «особые разве-
дывательные роты» истребительных батальонов, с которыми и проходить военную под-
готовку по специальной программе. Особое внимание обратить на физическую и лыжную
3 Архив УФСБ России по МО, ф. 5, оп. 7, порядковый № 1, дело 16.
4 Там же.
подготовку, для чего проводить лагерные занятия в зимних условиях в районе будущих
действий отряда, что также будет способствовать изучению партизанами своего района.
Такая боевая подготовка поможет организационно окрепнуть отряду, отобрать наибо-
лее пригодных для этого людей и подготовить их к будущим боевым действиям. Также
недостатком в боевой подготовке партизан является отсутствие специалистов по связи,
подрывному делу и минометчиков, курсы для которых организовываются.
Для обеспечения нормальной боевой деятельности отрядов в условиях Заполярья,
где почти нет населенных пунктов и нет естественных продовольственных запасов, не-
обходимо создание в районах будущих боевых действий этих отрядов специальных баз
продовольствия, снаряжения и боепитания.
В этой области подготовительная работа проведена, в районах (исключая районы
Мурманских партизанских отрядов) заготовлены ямы, частично забронированы про-
дукты для этих баз. Учитывая опыт КФССР, необходимо заблаговременно заложить эти
базы, используя зимний период как единственно возможный для подхода к местам баз
с оленьими упряжками.
Партизанские отряды, как существующие только юридически, на январь 1942 года
никаким оружием, снаряжением и средствами связи не снабжены. Поэтому необходимо
одновременно с выделением партизан в особые отряды снабдить их оружием для боевой
подготовки и средствами связи (рациями) для обучения и практики еще в мирное для них
время»5.
* * *
Разумеется, все эти проблемы и без того держал в уме Старостин вместе со своими
соратниками по партийному руководству. Но, кроме нехватки средств для закладки про-
довольствия и прочего снабжения, которое, конечно, понадобилось бы партизанам для
возможной будущей деятельности, партийным руководителям не хватало уверенности в
том, что Кольский полуостров и вправду будет оккупирован. А без этой уверенности за-
капывать в ямы те чрезвычайно дефицитные средства, которые могут понадобиться вот-
вот, и действительно надобились сию минуту, ни у какой бы власти рука не поднялась.
Поэтому партизанские ямы в подавляющем большинстве своем оставались пустыми.
Но на подготовку личного состава предполагаемых партизанских отрядов возмож-
ности все-таки находились.
По решению Обкома ВКП(б) Управлением НКВД Мурманской области с 5 по 20 янва-
ря 1942 года в Мурманске был проведен сбор командиров и комиссаров по 110-часовой
программе и трехдневный подвижной лагерь с задачей: «дать командно-политическому
составу необходимые военные знания по тактике и методам действий в условиях Запо-
лярья».
Сборы прошли командиры и комиссары 12 партизанских отрядов, всего 24 человека,
а именно:
СМИРНОВ Александр Сергеевич – заведующий военным отделом Терского РК ВКП(б) –
командир Терского отряда;
ЗВЕРЕВ Владимир Иванович – 2-й секретарь Терского РК ВКП(б) – комиссар Терского
отряда;
СОЛОМКИН Александр Павлович – секретарь Кольского РК ВКП(б) по кадрам – ко-
мандир Кольского отряда;
ЕВСЕЕВ Петр Александрович – редактор районной газеты Кольского района – комис-
сар Кольского отряда;
ХОМЫЛЁВ Леонид Николаевич – 2-й секретарь Мончегорского ГК ВКП(б) – командир
Мончегорского отряда;
5 Государственный архив Мурманской области (ГАМО). Ф. 1, оп. 2, дело 36.
ИГНАТОВ Николай Устинович – зав. орг. инструк. отделом Мончегорского ГК ВКП(б) –
комиссар Мончегорского отряда;
АБАКУМОВ Алексей Михайлович – управляющий Госбанком Ловозерского района –
командир Ловозерского отряда;
НИКОНОВ Василий Иванович – 2-й секретарь Ловозерского РК ВКП(б) – комиссар
Ловозерского отряда;
ЛЕЗАКИН Степан Степанович – директор совхоза «Индустрия» г. Кировск – командир
Кировского отряда;
ШЕСТЕРИКОВ Николай Александрович – секретарь Кировского РК ВКП(б) – комиссар
Кировского отряда;
ПРИБЫШИН Александр Дмитриевич – директор Зашейковского лесокомбината – ко-
мандир Зашейковского отряда;
МАРТЫНОВ Алексадр Степанович – зам. директора Зашейковского лесокомбината –
комиссар Зашейковского отряда;
ХОМИЧ Владимир Николаевич – зам. председателя Кандалакшского горисполкома –
командир 3-го Кандалакшского отряда;
КУЗНЕЦОВ Алексей Алексеевич – зав. промышленным отделом Кандалакшского
ГК ВКП(б) – комиссар 3-го Кандалакшского отряда;
ПОЛЕЖАЕВ Михаил Иванович – зав. военным отделом Кандалакшского РК ВКП(б) –
командир 1-го Кандалакшского отряда;
ВЕРЕЩАГИН Иван Иванович – зам. начальника политотдела-5 – комиссар 1-го Канда-
лакшского отряда;
СИЛИН Михаил Дмитриевич – технорук л/з-6 – командир 2-го Кандалакшского от-
ряда;
СЕЛЕЗНЕВ Александр Васильевич – зав. военным отделом Кандалакшского ГК ВКП(б) –
комиссар 2-го Кандалакшского отряда;
СИВАШ Назарий Савельевич – нач. МПВО 2-го участка г. Мурманска – командир Ки-
ровского отряда г. Мурманска;
ВАСИЛЬЕВ Виктор Николаевич – секретарь Кировского РК ВКП(б) г. Мурманска – ко-
миссар Кировского отряда г. Мурманска;
БАТАЛЯХИН Константин Иванович – секретарь Микояновкого РК ВКП(б) – командир
Микояновского отряда г. Мурманска;
ЗАЙЦЕВ Борис Денисович – секретарь парторганизации Нефтебазы г. Мурманска –
комиссар Микояновского отряда г. Мурманска;
ВЛАСОВ Василий Алксандрович – пред. Ленинского райсовета ОСО г. Мурманска –
командир Ленинского отряда г. Мурманска;
АНИСИМОВ Василий Васильевич – секретарь Ленинского РК ВКП(б) г. Мурманска –
комиссар Ленинского отряда г. Мурманска6.
Сборы осуществляли сотрудники 4-го отдела УНКВД, имеющие соответствующую
квалификацию.
Тактическая подготовка проводилась в трехсуточном лагере, в условиях дня
и ночи: 25-километровый марш на лыжах по резкопересеченной местности, выбор
и оборудование места для ночлега, правила разведения костров для приготовления пищи
и отдыха, маскировки их от наземного и воздушного наблюдения. В ходе стрелковой
подготовки будущих партизанских вожаков познакомили с иностранными образцами
оружия, состоящими на вооружении финской и германской армий, и правилами обра-
щения с ними.
Среди тем тактической подготовки были: служба связного-посыльного, служба на-
блюдателя, служба секрета, дозорного, партизанская группа в наступательном бою,
6 Архив УФСБ России по МО, ф. 5, оп. 7, порядковый № 2, дело 13, лист 38, 39.
в разведке, в ночном поиске, в засаде, в окружении, бой за речную переправу, налет
на отдельный дом, занятый противником, оборонительный бой в условиях Заполярья
и так далее.
Как и следовало ожидать, в результате сборов с полной очевидностью выяснилось,
что теоретическая военная подготовка командно-политического состава отрядов слаба
и требует повседневного самоусовершенствования, чему мешает отсутствие руководя-
щего материала, что, кстати говоря, затрудняло подготовку и на самих сборах. Мешала
к тому же и неточность военно-топографических карт (1:100000 – 36 г.), что, заметим,
будет мешать и впредь, когда партизаны выйдут «на тропу войны». Не говоря уже о кар-
тах зарубежной территории, где на советских «пятикилометровках» были обозначены
только основные ориентиры.
Были на сборах выделены и наиболее предпочтительные личности в качестве парти-
занских руководителей. Начальник сборов лейтенант Куроедов в своих «Отдельных за-
мечаниях» перечислил «замечательных товарищей во всех отношениях». Ими стали Ев-
сеев, Баталихин, Власов, Соломкин, Верещагин, Хомылев, Смирнов, Зайцев, Анисимов7.
В докладной записке заместителю Наркома внутренныих дел СССР Серову местные
руководители НКВД Ручкин и Романычев, сообщая о проведенных сборах, высказывают,
в частности, следующее предложение:
«Для приобретения опыта боевых действий в тылу врага, партизанские отряды или
часть их состава надо пропустить через выполнение боевых заданий в тылу противника
во взаимодействии с разведгруппами частей Красной Армии»8.
Сборы командиров и комиссаров предполагаемых партизанских отрядов стали на-
чалом целенаправленного обучения партизанских кадров, проводимого работниками
УНКВД и привлеченными специалистами. В феврале 1942 года сотрудники 4-го отде-
ла начали подготовку разведчиков по 133-часовой программе. Эта работа по форме,
организационно проводилась среди истребительных батальонов, но позднее многие
из бойцов-истребителей, прошедших школу боевой заполярной разведки, вошли в пар-
тизанские отряды.
В самом начале февраля во все райкомы и горкомы ВКП(б) области было доставлено
типовое письмо, подписанное начальником 4-го отдела УНКВД майором Романычевым:
«В феврале-марте сего года предполагается проведение 45-дневного сбора радио-
связистов партизанских отрядов области.
В связи с этим просим Вас отобрать по 3 человека из состава каждого отряда, жела-
тельно знакомых с радиотехникой. Намеченные товарищи должны быть сообразитель-
ными, физически здоровыми, с хорошим слухом, легкой рукой, на которых имеется твер-
дая бронь от призыва в РККА.
При выезде на сбор они должны иметь:
Винтовку-карабин системы «Маузер», 50 боевых патронов, патронташ, противогаз,
индивидуальный пакет, лыжи с палками, компас, бинокль, карандаши (простые, синий
и красный), линейку, белую бумагу или тетради (6 шт.), ножик, кружку, ложку и котелок,
туалет, вещевой мешок».
Требовалось иметь при себе и теплую одежду: полушубок, валенки, сапоги, ватные
брюки, теплые рукавицы, шерстяной свитер, запасную пару белья. «О дне выезда будет
сообщено дополнительно»9.
В начале марта курсы радистов-операторов начали действовать. Начальником кур-
сов был назначен лейтенант госбезопасности Лысов, потом его сменил младший лейте-
нант госбезопасности Харебин. Проходили занятия в Росте, где прибывшие и жили: 2-й
Комсомольский поселок, дом 9. Питались наполовину за счет обкома ВКП(б), половину
оплачивали сами, за ними сохранялся средний заработок по месту основной работы.
7 Архив УФСБ России по МО, ф. 5, оп. 7, пор. № 2, дело 13, лист 33.
8 Там же, лист 37.
9 ГАМО, ф. 427, оп. 1, дело 4.
Программа двухмесячных курсов, утвержденная начальником УНКВД, была рассчи-
тана на 511 учебных часов. Из них:
политподготовка – 7 часов;
спецзанятия по связи – 409 часов;
лыжная подготовка и рукопашный бой – 52 часа;
огневая подготовка – 18 часов;
тактическая подготовка – 12 часов;
топография – 6 часов;
уставы РККА – 7 часов.
Учебный день занимал 10 часов, плюс два часа самоподготовки. И, надо сказать,
учились курсанты с похвальным усердием. А вот сапог у многих приезжих не оказа-
лось.
10 апреля начальник курсов младший лейтенант Харебин подает рапорт начальнику
4-го отдела майору Романычеву:
«Некоторые курсанты спецкурсов не имеют никакой кожаной обуви, вследствие чего
такие товарищи не могут посещать занятия, связанные с выходом как в поле, так и во-
обще на улицу».
Далее Харебин пишет, что 1-й батальон Мурманского истребительного полка на сво-
ем складе имеет 30 пар яловых сапог б/у, находящихся в ведении командира полка стар-
шего лейтенанта Храбрых, и просит, чтобы Романычев приказал тому отпустить «десять
пар сапог курсантам спецкурсов за наличный расчет или же с возвратом по окончании
курсов»10.
Скорее всего, Храбрых сапогов не дал, потому что 13 апреля Романычев с той же
просьбой обращается теперь уже к председателю облисполкома тов. Лыткину:
«Прошу Вашего распоряжения Председателю Облторготдела тов. Прилуцкому
об отпуске кожаных сапог в кол. 10 пар для курсантов спецкурсов, созданных по ре-
шению Обкома ВКП(б), за наличный расчет…».
ЛЫТКИН Борис Григорьевич родился 7 февраля 1908 года в деревне Дурыкино Мо-
сковской губернии. В 1926-м по комсомольской путевке поступил на работу электриком
на фабрику «Люверс» в Москве, в 1930-м вступил в ряды ВКП(б). В 1932–1937 гг. работал
на строительстве метро: бригадиром, редактором газеты «Метростроевец».
В 1937 году Лыткин направлен на партийную работу, продвинувшись на ней до секрета-
ря Свердловского райкома г. Москвы.
В 1940 году Борис Григорьевич окончил Высшую школу парторганизаторов ЦК ВКП(б)
и был назначен уполномоченным КПК при ЦК ВКП(б) по Мурманской области. 14 октября
1941 года был утвержден председателем Мурманского облисполкома.
За работу в годы Великой Отечественной войны награжден орденом Красной Звезды,
медалями «Партизану Отечественной войны», «За оборону Советского Заполярья».
Сапоги были получены. Но не хватало не только сапог. Для обучения радистов
не хватало главного – радиостанций. Романычев обращался за помощью к начальнику
отдела связи 14-й армии подполковнику Володину, просил выдать на курсы пять радио-
станций «6-ПК», но средств связи и для самой армии не хватало. Начальнику 4-го отдела
УНКВД в выдаче радиостанций было отказано.
21 апреля техник 4-го отдела УНКВД сержант госбезопасности Сегодкин М. М., пре-
подающий на сборах основные профильные дисциплины, докладывает Романычеву:
«Курсанты показали неплохую теоретическую подготовку, но практическая работа
освоена плохо, так как с тремя радиостанциями усилить практическую работу не пред-
ставляется возможным, а без хорошо поставленной практической работы не может быть
обеспечена и устойчивая радиосвязь, особенно в наших условиях.
Надо продлить курсы на 10–12 дней».
10 ГАМО, ф. 427, оп. 1, дело 4.
Курсы, действительно, были продлены. К 1 мая была пройдена вся прежде заплани-
рованная программа, а потом еще неделю курсанты практиковались. 9 и 10 мая про-
ходили зачетные испытания.
Из 29 курсантов, проходивших зачетные испытания, 20 человек сдали их на «отлич-
но», семеро – на «хорошо». Прилежанием, молодым напором, природной сообразитель-
ностью была освоена, прямо скажем, немалая и нелегкая программа.
Вот список этих отличников и хорошистов:
Болотников П. А. Вальков В. А.
Долецкий В. А. Заборщиков В. Ф.
Зориков К. Н. Зубанов Г. И.
Иванов И. К. Иванов Н. П.
Иордан Г. А. Кислицин Н. П.
Климов Н. А. Колтунов А. И.
Колчанов Д. Н. Комаров Ф. А.
Криворебенко И. С. Лукьянов И. Н.
Мошкин И. В. Мужиков И. Г.
Назаров И. Ф. Никифоров С. П.
Полежаев Л. А. Ситников П. М.
Стройков И. А. Тихомиров А. Г.
Фунтиков Н. Н. Хорев С. К.
Христенко М. М.
В приказе по случаю окончания курсов начальник УНКВД майор Ручкин, объявив бла-
годарность лучшим выпускникам и сержанту Сегодкину, «положившему много усилий
в дело организации и проведения курсов», выразил уверенность, «что личный состав
радиосвязистов партизанских отрядов продолжит отличную подготовку, полученную
на сборе, практической работой на местах»11.
С 28 февраля по 8 марта 1942 года в городе Кировске тем же 4-м отделом под не-
посредственным руководством лейтенанта госбезопасности Панфилова были проведе-
ны 8-дневные сборы по подготовке партизанских сапер-подрывников. Обучались они
не только подрывному делу, но и устройству переправ, и технике устройства загражде-
ний, и прочим техническим премудростям. Преподавательский состав сбора был выде-
лен Кировским райкомом ВКП(б). Подрывному делу курсантов обучал начальник рудника
комбината «Апатит» Бикин Геннадий Васильевич, а по всякого рода сооружениям – за-
меститель директора комбината Порошин Сергей Николаевич.
Проведено было 63 учебных часа, из которых 29 часов были заняты теорией, а 34 –
с выходом на лыжах в поле. Ввиду запрещения вырубок в районе города, практические
занятия по разного рода постройкам и сооружениям проводились в 16-18 км от города
(район станции Титан), откуда шли на лыжах в походном снаряжении. Все другие прак-
тические работы производились в радиусе 5-7 км от города.
По результатам сборов от имени руководства УНКВД была объявлена благодарность
как вышеназванным преподавателям, так и лучшим из 16 выпускников, а именно:
ЧУПРОВУ Илье Митрофановичу 1901 г.р. (член ВКП(б), инструктор по сельскому хо-
зяйству, прислан от Ловозерского РК ВКП(б);
БОГДАНОВУ Александру Васильевичу 1916 г.р. (кандидат ВКП(б), машинист Нива-2
ГЭС, прислан от Кандалакшского РК ВКП(б);
ГЕРАСЕЕВУ Александру Евдокимовичу 1914 г.р. (кандидат ВКП(б), машинист электро-
депо, прислан от Кандалакшского РК ВКП(б);
ШУМИЛОВУ Акиндину Дмитриевичу 1916 г.р. (кандидат ВКП(б), слесарь Умбского
лесокомбината, прислан от Терского РК ВКП(б);
11 ГАМО, ф. 427, оп. 1, дело 4.
ЧЕЧЕНИНУ Зосиму Никифоровичу 1908 г. р. (беспартийный, пильщик Умбского лесо-
комбината, прислан от Терского РК ВКП(б);
КОНОНОВУ Ивану Георгиевичу 1911 г. р. (член ВКП(б), зав. коммунальным отделом
Кольского райисполкома, прислан от Кольского РК ВКП(б);
ЦВЕТКОВУ Николаю Васильевичу 1906 г. р. (член ВКП(б), зав. орг. инструкторским
отделом, послан от Кольского РК ВКП(б);
ВОРОНЬКО Петру Михайловичу 1910 г. р. (беспартийный, начальник пожарной охра-
ны г. Мончегорска, послан от Мончегорского РК ВКП(б);
КОМОЛОВУ Андрею Никитичу 1900 г. р. (член ВКП(б), старший дорожный мастер
железнодорожного цеха, послан от Мончегорского РК ВКП(б);
Особая благодарность выносилась ПРИБЫШИНУ Владимиру Дмитриевичу 1910 г. р.
(он же участник сбора – В. С.), члену ВКП(б), техноруку Зашейковского лесокомбината
«за хорошую работу с личным составом сбора», а также заведующему военным отделом
Кировского райкома ВКП(б) ПАСТУХОВУ Виктору Федоровичу и командиру Кировского
истребительного батальона ВЛАСОВУ «за активную помощь и благоустройство курсан-
тов»12.
В марте месяце 4-й отдел УНКВД организовал в Мурманске 10-дневную подготовку
санитаров-инструкторов для девяти партизанских отрядов. Вот имена этих выпускников:
ЛАРИОНОВ Александр Васильевич 1914 г. р. член ВКП(б);
ИЛЬИН Михаил Никанорович 1909 г. р. беспартийный;
ЦВЕТКОВА Мария Гавриловна 1922 г. р. член ВЛКСМ;
РОМАНЕНКО Раиса Георгиевна (возможно – Гоманенко, ввиду неясного написания
в документе – В. С.) 1922 г. р. беспартийная;
ОРЛОВА Александра Алексеевна 1921 г. р. член ВЛКСМ;
САВЕЛЬЕВА Ольга Павловна 1894 г. р. беспартийная;
ГУРОВА Александра Семеновна (возможно – Турова, ввиду неясного написания в до-
кументе – В. С.) 1918 г. р. член ВКП(б);
МОТОРИН Федор Георгиевич 1905 г. р. беспартийный;
БИЗЯЕВ Иван Алексеевич 1909 г. р. беспартийный.
Разумеется, список готовящихся партизанских медработников этим не исчерпывался.
Целый ряд их проходил подготовку в стенах действующих медицинских учреждений13.
* * *
В середине марта 1942 года в поселке Териберка был создан еще один партизанский
отряд Мурманской области, 13-й по счету. Но счет этот уже «устаревал». Наступали
события, круто менявшие задачу и определившие судьбу здешних партизанских форми-
рований.
Великая Отечественная война в Заполярье имела свои особенности. Фронт за Поляр-
ным кругом установился следующим образом.
Перед полуостровами Средний и Рыбачий он проходил по хребту Муста-Тунтури.
Далее на восток, до губы Западная Лица, побережье контролировалось немецкими
опорными пунктами. Оттуда, по реке Западная Лица, вновь шла фронтовая поло-
са, к горам Кариквайвиш. А вот дальше на юг, в сторону Карелии, до следующе-
го «настоящего» фронта на Кандалакшском направлении, установившегося на ру-
беже Верман, оставалась почти нехоженая болотистая лесотундра протяженностью
250 километров с двумя небольшими участками «настоящего» фронта» у реки Лотта,
где оборону держал 82-й особый пограничный полк НКВД, и в районе поселка Ёна,
где защищалась Ёнская погранкомендатура.
12 Архив УФСБ России по МО, ф. 5, оп. 7, порядковый № 5, дело № 16, т. 2 , л. 109-111.
13 Там же, т. 1.
С весны 1942 года оборона Мурманского направления возлагалась на части соеди-
нений 14-й армии и Северного флота, а на Кандалакшском направлении – на части
19-й армии, сформированной на базе 42-го корпуса 14-й армии и 1-й танковой армии.
Здесь гитлеровские надежды на успех строились на учете более развитой дорожной
сети и близости к финским портам в Ботническом заливе – Кеми и Оулу, через которые
шло основное снабжение Северной военной группировки немецких войск. Именно здесь,
в районе станции Ручьи Карельские, фашистское командование рассчитывало пере-
резать Кировскую железную дорогу, а с тем и поставки по ленд-лизу. Расчет немцев
строился еще и на том, что нашу 1-ю танковую армию перебросили на южные участки
фронта, ослабив тем самым защитные силы Кандалакшского направления.
На Мурманском направлении было не менее тревожно.
27 марта 1942 года Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) обязала командую-
щего Карельским фронтом генерала Фролова В. А. провести наступательную операцию
на Мурманском направлении «с целью усиления обороны порта Мурманск и железной
дороги». Эта апрельско-майская операция, не получив должной подготовки, проводи-
лась при ощутимом перевесе гитлеровских сил и закончилась значительными потерями
с нашей стороны. Однако и немцам здесь стало уже не до нового летнего наступления.
Фронт снова стабилизировался.
К началу лета 1942 года в руководстве партизанским движением Советского Союза
произошли принципиальные изменения. Если до конца мая руководство партизанской
войной возлагалось на областные комитеты ВКП(б), то с начала июня общее страте-
гическое руководство стал осуществлять Центральный штаб партизанского движения
(ЦШПД), созданный при Ставке ВГК. Начальником ЦШПД стал член Центрального Ко-
митета ВКП(б) Пономаренко П. К., главнокомандующим – маршал СССР Ворошилов К. Е.
Решением Ставки при военных советах фронтов были созданы Штабы партизанского
движения фронта (ШПДФ), а при военных советах армий – оперативные группы ШПДФ.
На Карельском фронте начальником ШПД в г. Беломорске, где находился штаб фрон-
та, был назначен комбриг Вершинин С. Я. (с 1943-го – генерал-майор), а при военном
совете 14-й армии начальником оперативной группы ШПД Карельского фронта стал май-
ор Бетковский Г. И. Он возглавил Северную оперативную группу движения Карельского
фронта и впоследствии руководил оперативной разработкой боевых действий мурман-
ских партизан.
Передача партизанских дел в армейские руки сразу же сказалась на судьбе многих
партизанских отрядов, существовавших пока лишь в секретных документах. Те отряды,
которые были сформированы в Архангелькой области и в Карельской ССР, а создавались
они тем же путем, что и у нас, решено было вооружить и направить для поддержки
19-й армии, то есть для укрепления обороны Кандалакшского направления. А для при-
крытия левого фланга 14-й армии, для действий в тылу противника на Рестикентском
направлении решили использовать те партизанские силы, которые формировались
и обучались на территории Мурманской области.
Первым партизанским отрядом на Мурманской земле стал архангельский отряд «По-
лярник», командир Подоплекин Д. А. Отряд прибыл на Кандалакшское направление
19 июня и вскоре отправился в тыл войск 36-го армейского корпуса 20-й горной дивизии14.
О том, как проходило формирование партизанских отрядов из наших, местных сил,
полновесно свидетельствует «Справка о комплектовании двух партизанских отрядов
в Мурманской области», поданная 3 августа 1942 года секретарем обкома ВКП(б)
по кадрам Смирновым на имя Старостина:
«В соответствии с полученными указаниями от Штаба Карельского фронта, обкомом
ВКП(б) проведена следующая работа.
14 В. А. Евтушенко: «Партизанское движение на Кольском полуострове в годы Великой Отечественной войны».
Материалы областной научно-практической краеведческой конференции. Сб. «55 лет Победы в Заполярье». Мур-
манское книжное издательство, 2000 г.
Горкомам и райкомам ВКП(б) области было дано указание отобрать группу физиче-
ски здоровых товарищей, желающих участвовать в партизанских отрядах. Отборочной
комиссией в составе Смирнова, Буторина, Меньшикова и представителей Штаба фрон-
та пропущено свыше 160 человек. Из них отобраны в отряды 134 человека, из числа
которых решением бюро обкома ВКП(б) оформлено два отряда: первый – «Советский
Мурман», и второй – «Большевик Заполярья».
По партийности отряды состоят из:
членов и кандидатов в члены ВКП(б) – 60 человек, или 45%;
комсомольцев – 54 человека, или 41%;
беспартийных – 20 человек, или 14%.
В каждом отряде созданы партийные и комсомольские организации, избраны бюро
и секретари.
По возрасту:
от 18 до 20 лет – 37 человек, или 28%;
от 21 до 26 лет – 24 человека, или 18%;
от 27 до 40 лет – 70 человек, или 52%;
от 40 и старше – 3 чловека, или 2%.
Среди отобранных товарищей 56 человек служили в рядах Красной Армии, 37 че-
ловек призывников. Остальные проходили военную подготовку на сборах и пунктах
Всевобуча.
В оба партизанских отряда было зачислено:
рабочих непосредственно с производства – 70 человек;
руководящих партийных, советских и хозяйственных работников – 32;
служащих – 32.
Основное ядро отрядов составляют рабочие и ИТР с производства. Среди них: Гло-
ба – матрос доков судоремонтного завода, Малышев – прораб, Зверочкин – машинист
Туломской ГЭС; Игумнов, Еремин, Ляпин – слесари с 310 завода; Сахаров и Калинин –
мастера судоверфи.
Среди отобранных – 8 девушек, патриоток нашей Родины. Все они состояли в сани-
тарных дружинах по месту работы, а т. т. Филонова и Артемьева работали фельдшерами.
Бухгалтер базы Военизированного флота тов. Бочковая Лидия Ивановна в поданном
заявлении пишет: «Давно во мне кипит гнев и ненависть к разбойничьей банде фюрера,
но, к великому моему сожалению, я не могла до сего времени попасть на фронт, хотя
и подавала заявления в Кировский и в Микояновский райвоенкоматы, чтобы быть непо-
средственным участником разгрома врага. Случайно услышав о создающихся партизан-
ских отрядах, я решила обратиться в райком ВКП(б) для зачисления меня добровольно
в партизанский отряд».
О понимании своего долга перед Родиной, о выражении любви к нашей партии,
тов. Сталину свидетельствуют следующие факты:
«Коммунист тов. Сиомичев Владимир Харитонович, 44 лет, работающий политруком
военизированной пожарной охраны при Нива ГЭС-2, пришел в отряд вместе с 18-летним
сыном Сиомичевым Борисом: «Хотим вместе выполнять первомайский приказ тов. Ста-
лина защищать наше родное Советское Заполярье».
Член партии тов. Кяльмин Павел Корнилович, участник мурманских партизанских
отрядов периода гражданской войны, несмотря на свой престарелый возраст – 52 года,
пришел в комиссию и заявил: «Родина моя в опасности, мое место в партизанском от-
ряде, прошу зачислить меня в отряд. Я хорошо знаю лес и буду полезным бойцом».
В Ленинском районе комсомолец тов. Белкин, 1924 г. р., узнав о наборе в партизан-
ский отряд, пришел в райком партии вместе с матерью, которая настойчиво просила зачис-
лить ее сына в отряд. Желание матери и сына удовлетворено. Тов. Белкин зачислен в п/о
и с любовью изучает военное дело.
В этом же районе произошел следующий случай. Коммунист тов. Кучук не имеет
по два сустава на указательном и среднем пальцах правой руки. Когда ему было заявле-
но, что не можем вас зачислить в отряд, он в большой обиде вышел из кабинета, сильно
захлопнув за собой дверь. Пришлось вернуть товарища, разрешить ему присутствовать
на стрельбах. И только когда Кучук сам убедился, что не может стрелять ни из какого
оружия, он согласился остаться в резерве.
…Наряду с положительными примерами, в работе по комплектованию партизанских
отрядов имели место и недостатки.
Не все секретари райкомов партии по-серьезному отнеслись к отбору в партизан-
ские отряды. В Кировском районе г. Мурманска к этой работе привлекли райвоенкома
тов. Шеплякова, который вызывал людей с производства по повестке в райвоенкомат
и потом отбирал повестку и направлял в райком партии. Получалось, что в партизанский
отряд зачисляют не добровольцев, а людей, вызванных по повестке. Эта ошибка райко-
ма была сразу же исправлена.
Секретарь Кировского райкома партии тов. Сергеев направил в отряд тов. Абрамова,
у которого одна нога на несколько сантиметров короче другой, и ходить на дальние рас-
стояния он не может.
Имели место два случая, когда коммунисты Малков (Кандалакшский район) и При-
бышин (Кировский район) струсили и при беседе с ними отказались участвовать в пар-
тизанском отряде. Секретарям вышеупомянутых райкомов велено проверить этих людей
на практической работе и рассмотреть возможность их пребывания в партии.
В связи с отбором в отряды лучших людей в районах, первым секретарям горкомов
и райкомов партии даны указания о создании у себя нового резерва для пополнения
и формирования партизанских отрядов».
К представленным в «Справке» сведениям добавим, что пять человек, пришедших
в партизаны, имели высшее или незаконченное высшее образование, 25 – среднее.
Остальные окончили от 3 до 9 классов школы.
Командиром «Советского Мурмана» был назначен Куроедов С. Д., а отряд «Больше-
вик Заполярья» возглавил Смирнов А. С.
КУРОЕДОВ Сергей Демьянович родился в 1916 году в Полтаве. Окончил парашют-
ную школу и Саратовское пограничное училище. В августе 1939 года направлен в УНКВД
по Мурманской области, где прошел путь от оперативного работника до начальника одного
из подразделений. В 1940 году стал членом ВКП(б).
В июле 1942 Куроедова назначают командиром партизанского отряда, в составе которо-
го он совершил 13 боевых походов по тылам противника.
Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны II степени, медалями.
С 1960 года Сергей Демьянович руководил Мурманским областным УВД, а в 1963-м был
назначен начальником управления МВД Калужской области.
Умер в 1997 году. Похоронен в Калуге.
СМИРНОВ Александр Сергеевич родился в 1916 году в дер. Юшино Селижаровского
района Калининской области. В 1931 семья приезжает на строительство Хибиногорска, где
Александр выучился на электромонтера. В 33-м вступил в комсомол. В 34-м послан на учебу
в Мурманскую окружную совпартшколу, по ее окончании работает в Териберском райко-
ме ВЛКСМ. В 37-м избран секретарем райкома и принят в кандидаты ВКП(б). В 38-м при-
зван в армию, в боях с белофиннами получил медаль «За отвагу». ВОВ встретил, работая
зав. военным отделом Терского райкома ВКП(б).
Будучи командиром партизанского отряда «Большевик Заполярья», провел десять даль-
них боевых походов по тылам противника.
После войны – партийная и хозяйственная работа в Мурманской, Амурской и Пермской
областях, Краснодарском крае. Инициатор и постоянный участник слетов ветеранов-парти-
зан. Автор книги «Партизаны Заполярья».
Имеет 12 наград. В их числе – орден Красного Знамени.
Умер в 2002 году. Похоронен в с. Елшанка Ульяновской области.
Боевая и политическая подготовка партизан началась 10 июля в Росте. 112-ча-
совая программа включала в себя тактическую подготовку (34 часа), разработанную
на основе Боевого Устава пехоты, огневую подготовку, где изучалась матчасть и бое-
вые свойства винтовки СВ, автомата ППШ, ручного пулемета Дегтярева, отечественных
гранат, производились практические стрельбы. Знакомились и с иностранным оружием:
немецкими винтовками, финским автоматом «Суоми» и пулеметом «Дрейзе». Входило
в программу и обучение рукопашному бою (6 часов), саперная подготовка (16 часов),
химическая (6 часов), санитарная (4 часа). Занятия были плотными, скучать не приходи-
лось. Например, 2-го августа с утра два часа занимались гранатометанием по цели, лежа
и с колена, потом четыре часа – огневой подготовкой. Во второй половине дня готови-
лись к выходу в поле, куда отправились в 22-00, с двумя ночевками, и где темами за-
нятий были «Марш», «Организация ночлега», «Отряд в обороне», «Налет на аэродром»,
«Нападение на базу противника».
Политподготовка партизан не ограничивалась теми десятью часами, которые закла-
дывались в программе. Основные объединенные занятия начались 21 июля, а уже 22-го
в отрядах были проведены закрытые партийные собрания, которые постановили:
«1. Потребовать от каждого члена, кандидата ВКП(б) отличного усвоения проходи-
мых в отряде дисциплин и показа личного примера в выполнении всех приказов коман-
дования.
2. Обязать бюро парторганизации совместно с политруками подразделений широко
развернуть социалистическое соревнование на отличное усвоение учебной программы
каждым бойцом и подразделением в целом, организуя ежедневную проверку выполне-
ния взятых обязательств».
Кроме того, партийное бюро должно было обеспечить ежедневный выпуск «боевых
листков» в подразделениях и – не реже 4-х раз в месяц – выпуск отрядной стенгазеты.
Уже к 25 июля в подразделениях были подобраны низовые агитаторы и организованы
систематические проведения бесед, мобилизующих каждого бойца на беспрекословное
выполнение приказов командования.
Незадолго до принятия партизанской присяги, в постановлении второго партсобра-
ния отряда «Большевик Заполярья» от 9 августа 1942 года прозвучали такие слова:
«Как бы ни велики были трудности нашей борьбы, – дело, за которое мы боремся,
еще более велико. Как бы ни тяжелы были жертвы, которые может потребовать от нас
победа, – спасение Родины, спасение народа искупит всё».
Вооружение и боеприпасы были получены отрядами от штаба партизанского дви-
жения 27 июля, а 9 августа от члена военного совета 14-й армии, бригадного ко-
миссара Старостина М. И. прибыли долгожданные автоматы ППШ – по 22 единицы
на отряд.
13 августа оба отряда приняли партизанскую присягу. При приеме присутствовали
члены военного совета 14-й армии дивизионный комиссар Крюков, бригадный комис-
сар Старостин, секретарь Мурманского обкома ВКП(б) Смирнов, начальник оперативной
группы погранвойск НКВД МО полковник Молошников, представитель Штаба партизан-
ского движения Карельского фронта майор Бетковский.
В 3-00 ночи 14 августа оба отряда во исполнение боевого приказа, полученного
11 августа, с полным комплектом боеприпасов и пятидневным запасом продуктов вы-
ступили походным порядком из пос. Роста в пос. Мурмаши.
Командир отряда «Большевик Заполярья» Александр Сергеевич Смирнов вспоми-
нает:
«Солнце уже было высоко, когда мы подошли к кедру, что рос на полпути от Колы
до Мурмашей.
Расположились вокруг кедра на большой привал. Наша «медицина» в лице Арте-
мьевой и Драгуновой интересуется, не натер ли кто ноги и плечи. Политруки взводов
Татарских, Трошин затевают беседы, политинформации… И вот тогда кому-то пришла
идея: пусть это место будет местом прощания и встречи с Большой землей. Мысль при-
шлась всем по душе.
– Ну что ж, други, давайте поклонимся до пояса нашей родной земле. Может, в по-
следний раз стоим на ней. Но она не забудет нас, матушка Россия! – И Сергей Демьяно-
вич Куроедов подает общую команду: – Смирно!
Даем прощальный салют из автоматов и винтовок и трогаемся дальше. Оглядываем-
ся назад: там около дороги стоит кедр и тихонько машет нам на прощание вечнозеле-
ными ветвями.
Вот с тех пор, уходили ли мы в поход или возвращались, обязательно останавлива-
лись у нашего кедра, приветствуя его ружейным салютом».
* * *
Сразу предупреждаю: я не собираюсь писать всеобъемлющую историю партизанско-
го движения на Мурмане, а заострю внимание на нескольких походах. И удачных, и тра-
гических. Но зато впервые они будут строго документированы, они впервые высвечены
и заверены словами официальных документов.
Местом для базы обоих отрядов была выбрана высота 137,2 у реки Лотты. Здесь, не-
вдалеке от высоты «Ударная», где расположился командный пункт 82-го пограничного
полка НКВД, с которым отряды в дальнейшем будут тесно связаны как в хозяйственном,
так и в боевом отношении, партизаны и стали обустраиваться. Теперь это место из-
вестно как высота Партизанская. Слава богу, она возвышается над водой и ныне, после
затопления ложа водохранилища Верхнетуломской ГЭС.
Уже 31 июля 1942 года был готов приказ № 11 Штаба партизанского движения при
Военном Совете Карельского фронта:
«Всеми видами разведки установлено: Рестикентское направление прикрывает
финский пограничный батальон полковника Пеннанена около 1200 человек, в составе
2-х стрелковых рот, одной погранроты, одной пулеметной роты, усиленного взвода ми-
нометов и транспортной роты.
Задача батальона: оборона Рестикентского направления, охрана реки Лутто-йоки
и ведение разведок на флангах и коммуникации.
Основные силы батальона до 600 чел. и штаб батальона расположены в районе юж-
ных скатов горы Няаннамварр (1812, 1814).
Его полевые гарнизоны расположены:
Гарнизон «Катан» (6292) численностью до 30 чел.
Гарнизон «Паю» – юго-западнее оз. Куккес-Явр (2280) числ. до 50 чел.
Гарнизон «Тамми» – на юго-зап. скатах г. Пассваар (2282) до 30 чел.
Гарнизон «Пиокки» – на юго-зап. скатах выс. Хутвар (1680) до 30 чел.
Гарнизон «Саарн» – севернее безымянн. оз. (0818) числ. до 15 чел.
Гарнизон «Баахтера» на сев.-вост. берегу озера Клапнес-Явр (0012) до 15 чел.
Гарнизон «Кууше» вост. оз. Вуэнни-Явр (9204) до 11 чел.
Связь между гарнизонами и штабом батальона телефонная.
Охрана расположения гарнизона – днем 1 часовой, ночью 2 часовых и дежурный,
гарнизоны приспособлены для круговой обороны и часть подходов к гарнизону замини-
рована.
Между дорогой и рекой Патсо-йоки строится аэродром противника, на котором от-
мечалось до 7 транспортных самолетов. В районе аэродрома палатки и бараки емкостью
до батальона пехоты, гаражи и автотранспорт до 80 машин.
В районе Ивало посадочная площадка. Данных о ее деятельности нет.
По дороге от Садникюля на Луостари и обратно ежедневно идут автомашины с бое-
припасами и продовольствием, а иногда проходят и войска.
ПРИКАЗЫВАЮ:
Командиру партизанского отряда «Советский Мурман» тов. Куроедову и комиссару
отряда тов. Васильеву 14 августа с/г с отрядом в кол. 67 человек выступить из Мурман-
ска и прибыть на исходное положение дер. Лутто, откуда походным порядком напра-
виться в тыл врага.
Переход гос. границы совершить в районе оз. Хуто-Ярви (точное место перехода по-
лучить у командира 82-го погранполка в дер. Лутто.
Срок нахождения отряда в тылу противника установить не менее 40 дней.
Боевой задачей отряда на период нахождения в тылу противника поставить:
Нарушение коммуникаций противника путем нападения на транспорт противника
и его уничтожения, уничтожение мостов и переправ.
Уничтожение живой силы противника и техники путем нападения на его гарнизоны,
заставы, патрули и части, передвигающиеся по дороге.
Уничтожение средств технической связи.
Уничтожение его баз и складов, обратив особое внимание на выявление и уничтоже-
ние складов химических средств войны и захват их образцов.
Уничтожение материальной части на аэродромах противника.
Захваченных пленных после получения данных – уничтожать. Особо важных пленных
из числа офицерского состава при возможности переправить со связными в наш тыл.
Захваченные документы сохранять и переправлять со связными.
Систематическое собирание разведданных о противнике и сообщение их частям КА
путем передачи по радио или пересылке их со специальными связными.
Разведка местонахождения финской «Лесной гвардии» и установление с ней связи.
Создание вещевых и продовольственных баз на осенний и зимний периоды на терри-
тории противника за счет трофеев, захваченных во время операций.
Отряд снабдить: двумя боекомплектами, взрывчатыми и горючими веществами, про-
довольствием на 30 дней. В дальнейшем запасы продовольствия, оружия и боеприпасов
пополнять за счет трофеев, захваченных у противника.
Связь со штабом партизанского движения держать по радио. В случае выхода ра-
ции из строя – связь через связных, хорошо знающих местность. О каждой проведен-
ной операции доносить по радио, а при отсутствии радио – доносить через связных
о наиболее важных операциях.
Выход отряда из тыла противника ранее установленного срока может быть произве-
ден только в исключительных случаях с моего разрешения по радио или через связных.
В особо тяжелых случаях, при невозможности получить разрешение на выход из тыла
пр-ка по радио или через связных, командир-комиссар отряда принимают решение на
выход самостоятельно».
Нач ШПД при Военном Совете КФ Комбриг Вершинин
Члены: Зав. Военн.Отделом ЦК КП(б) КФ ССР Карахаев
Нач.разведотдела Карфронта полковник Поветкин
Согласен: Член ВС КФ Бригадный комиссар Куприянов15.
Специально привожу полные слова приказа в части боевой задачи, чтобы показать,
насколько высоки были ожидания штабного руководства, высказанные в приказном по-
рядке. Даже для крепко сколоченного подразделения профессиональных диверсантов
таких обширных и сложных задач обычно не ставили, а тут – для полусотни практи-
чески гражданских лиц, по большей части мальчишек, не имеющих никакого боевого
опыта…
Вот за опытом они и отправлялись.
14 сентября, в день возвращения на базу, у Куроедова было уже готово краткое
«Боевое донесение» о результатах первого похода в тыл противника. 1 октября ко-
15 ГАМО, ф. П-366, оп. 1, дело 1.
мандованием отряда «Советский Мурман» представлен подробный «Рапорт». Отправ-
лялись эти документы как Вершинину в ШПД КФ, так и Старостину, секретарю обкома
ВКП(б).
На основании этих документов мы и рассказываем о боевом крещении отряда «Со-
ветский Мурман». Большей частью, рассказываем их прямыми словами, опуская повторы
или несущественные подробности.
Из «Рапорта» С. Д. Куроедова:
«К моменту получения боевого приказа № 11 (приведенного выше – В. С.) отряд
имел летнее обмундирование и ватные куртки на 60 человек, одну рацию «ПАР-403»
с радиусом действия на 30 км, три экземпляра военно-топографических карт М 1:500000
и два компаса.
Весь личный состав отряда сформирован в три взвода по 17 человек в каждом, раз-
ведгруппу в 8 человек и штаб – 8 человек.
Из специалистов в отряде имеются: радистов – три, подрывников и минеров – четыре,
фельдшер – один, санитаров – четыре, оружейник – один, танкист – один, шоферов – три.
На должность командиров взводов назначен кадровый младший состав погранвойск
НКВД, политруки взводов назначены из числа партизан коммунистов.
На высоте «Ударная» командование отряда ознакомилось с обстановкой на границе,
с расположением пограничных пикетов противника и с участками перехода госграницы
туда и обратно. Район деятельности отряда был определен приказом. Из личного со-
става в этом районе прежде никто не был. Ни обстоятельных данных об этом районе,
ни проводников у нас не было, за исключением пограничной разведгруппы, проводив-
шей отряд до заставы № 5.
21 августа зав. военным отделом Мурманского обкома ВКП(б) тов. Буторин
и полковник тов. Молошников предложили нам действовать на водной коммуникации
противника – река Лутто-йоки на глубине 30 км от госграницы с расчетом действия
в тылу противника до 12 дней во взаимодействии с отрядом «Большевик Заполярья»,
заверив нас в том, что это изменение маршрута, срока и района действия санкциони-
ровано членом ВС 14-й армии бригадным комиссаром тов. Старостиным, согласовав-
шим этот вопрос со Штабом фронта. Несмотря на это предложение, мною и комисса-
ром отряда принято решение выполнить боевой приказ полностью в части маршрута
и района деятельности. Относительно срока пребывания в тылу противника имели
в виду сокращение срока до 20 дней».
«В 12-00 24 августа отряд численностью в 61 человек (6 человек осталось на базе
для строительства землянок) с запасом продовольствия на 20 суток и полным комплек-
том боеприпасов выступил на выполнение боевого приказа. За невозможностью исполь-
зовать имеющуюся рацию, она вынужденно закопана в координате 4210.
В координате 5414 на берегу реки Аннома была создана первая промежуточная про-
довольственная база с двухдневным запасом продуктов.
После трехчасового наблюдения за территорией противника с высоты 343,3 в 19-30
28 августа отряд развернутым строем перешел Госграницу в координате 5408.
Во время нахождения отряда на второй промежуточной базе (8006) со 2 по 6 сентя-
бря ежедневно в разных направлениях вели разведку местности. Как результат этого,
5 сентября в 16-30 был пойман «язык» – Сеуроярви Федор Иванович, 1894 г. р. – жи-
тель местности Питкиярви. По его объяснениям, занимается рыболовством, в 1918-19 гг.
проживал в Мурманске. Кроме этого, разведкой были обнаружены две рыбачьи избушки
и два топора. В связи с обнаружением свежих следов у избушек, нами была организова-
на засада, которая в течение трех суток результатов не дала.
3 сентября в 10-00 группа разведчиков в кол. 11 чел. под командой помкомандира
отряда мл. лейтенанта Юрова выступила к дороге с задачей: вести в течение 5 дней на-
блюдение за дорогой, выяснить возможные подступы к дороге, собрать полные данные
об объектах действия отряда.
Наблюдением установлено большое движение по дороге автотранспорта – около 500
машин в сутки, в оба направления. Машины, следующие на север, гружены строймате-
риалами (брусья, бревна, доски). На юг – в основном порожняк.
Шоссе гудронированное – ширина около 8 метров – по обеим сторонам идут прово-
да: западнее – шестнадцать пар и один двадцатижильный кабель; восточнее – восемь
пар и один двадцатижильный кабель. В ста метрах от дороги проходит линия высокого
напряжения 85 киловольт.
До 500 метров по обе стороны дороги – лес вырублен. Но кусты и кюветы позволяют
сделать засаду.
6 сентября перед выходом отряда к дороге, базу переместили на полтора километра
ближе к дороге, с целью скрытия пленного и оставшейся группы в кол. 14 чел. с веще-
выми мешками всех бойцов отряда.
6 сентября в 12 часов отряд численностью в 40 чел. направился к дороге. 7 сентября
весь день отряд отдыхал, а к вечеру 7-го был разработан план операции.
Объектами действия были намечены: мост длиною 14-15 м через реку Нили-Йоки,
телефонно-телеграфная связь по обе стороны дороги и два кабеля, высоковольтная ли-
ния, автомашины и захват «языка».
К 1-30 8 сентября отряд вплотную подошел к дороге и после предварительного ос-
мотра местности и дороги в районе засады, все группы были направлены согласно наме-
ченному плану по своим местам. Ударная группа расположилась по обе стороны дороги.
Расчет был такой: с помощью завала останавливаем машину, берем пленного, разверты-
ваем машину на дороге, а затем уничтожаем подходящие машины.
В 3-00 8 сентября к завалу с Северной стороны подошла легковая автомашина с бро-
нированным кузовом. Не доезжая до завала 20-25 м, машина остановилась на несколько
секунд, а затем тихим ходом подошла к завалу. В машине было 2 человека (офицер
и шофер).
С выходом офицера из машины для разборки завала – тов. Малышев и Мужиков,
выделенные для захвата «языка», выскочили из кювета, но офицер, имея пистолет на-
готове, дал выстрел, и Малышев с Мужиковым обратно упали в кювет, дав по офицеру
короткую очередь из автомата. Офицер ранен. Шофер из ПП 38-40 открывает огонь
по засаде, не выходя из машины. В это время тов. Толстобров подбежал сзади к машине,
разбил фару и хотел вытащить офицера, последний также выстрелил в Толстоброва.
В ответ на это Толстобров из автомата добил офицера. Ввиду того, что шофер оставался
живым, а без шума офицера захватить не удалось, я дал распоряжение помкомандиру
отряда пустить под машину 4 гранаты, что и было сделано.
После этого группа партизан приступила к осмотру машины.
Вслед за взрывом машины последовали два мощных взрыва на мосту. Двумя заря-
дами в 11 кг тола уничтожили половину моста, а вторую половину облили горючим
и подожгли. Затем были подорваны столбы телефонно-телеграфной линии по обе сторо-
ны дороги с одновременным уничтожением проводов и кабелей. Всего было подорвано
четыре столба линии связи и порублено два кабеля. После этого отряд отдельными груп-
пами начал отходить за высоковольтную линию к сборному пункту.
Через 20-30 мин к месту перестрелки и действия отряда с севера подошло свыше 10
машин, с которых открыли автоматный огонь в направлении отряда. С юга через 40 мин,
когда отряд находился за высоковольтной линией, подошли две автомашины и тоже от-
крыли огонь в направлении нашего отряда.
После подхода всех групп к пункту сбора высоковольтная линия была подорвана
четырьмя зарядами, после чего дана команда на отход в следующем порядке: разведка
с ударной группой, а за ними весь отряд. Тыл отряда охранялся группой автоматчиков
и минеров. По пути отхода в 2,5 км от дороги группа минеров поставила 4 мины, через
30-40 мин. были слышны три взрыва в том районе.
В основном отряд отходил старым маршрутом. По пути отхода авиация противника
вела разведку по обнаружению отряда.
В координате 4410, обнаружив отряд, самолет противника сбросил две бомбы (по-
терь не было).
В 18-30 14 сентября отряд партизан без потерь, с одним пленным прибыл на базу –
высота «Ударная».
Взяты трофеи: автомат «Шмайсер» – 1, винтовка «Винчестер» – 1, впоследствии сда-
на в 82 пограничный полк. Бинокль 6х30 – один. Начсоставский поясной ремень»16.
Для начала вовсе неплохо. Хотя и не с теми результатами, на которые рассчитывал
Штаб Вершинина, но крещение партизанского отряда «Советский Мурман» состоялось.
* * *
5 декабря 1942 года ШПД фронта передал «Боевой приказ № 31», согласно кото-
рому 15 декабря сводная группа из двух отрядов под общим командованием Куроедова
должна была отправиться во вражеский тыл со следующими задачами:
По достижении реки Шуони-йоки выслать разведгруппу численностью не менее
взвода в район никелевых разработок, тщательно разведать там гарнизон противника
и лагерь военнопленных, их численность, систему охраны, удобные подходы к лагерю.
По возможности захватить «языка» и выйти в наш тыл самостоятельно.
Основным же силам сводной группы предписывалось:
выйти в квадрат 0012 и, прикрывшись с флангов засадами, оседлать дорогу Мейни-
ко – Маятало, уничтожать автогужевой транспорт противника и перебрасываемую на
нем живую силу, захватить оружие и документы разгромленных автомашин и колонн
противника;
уничтожить телефонно-телеграфную связь и подорвать линию высокого напряже-
ния;
подорвать мосты в квадратах 0014 и 9812;
захватить «языка» и доставить в наш тыл;
при возвращении в наш тыл напасть на гарнизон Ванхаталвинкюля (так в докумен-
те – В. С.), истребить его живую силу, сжечь все постройки, уничтожить оборонитель-
ные сооружения, захватить все документы и вооружение гарнизона17.
17 декабря в полдень сводная группа численностью 119 человек вышла из лагеря.
Для связи имелись две РС типа «Север», одну из которых в связи с трудностями дальней
связи собирались оставить на промежуточной базе, в 50 км от основной, где была остав-
лена стационарная радиостанция 5АК.
Для санитарных надобностей группе было придано шесть оленей, две кережи и две
лыжные установки.
Не доходя 3 км до промежуточной базы, основной радист сводного отряда Кислицын
неловко упал, получил растяжение связок и был оставлен на промежуточной базе с ра-
цией и тремя бойцами охранения.
КИСЛИЦЫН Николай Петрович. 1914. Член ВКП(б) До прихода в отряд жил в г. Кола,
работал зам. начальника конторы связи.
Из воспоминаний С. Д. Куроедова: «Это был спокойный, добродушный, исполнительный
и волевой партизан, способный переносить любые трудности и выполнять ответственные
задания…».
Из воспоминаний К. Н. Зорикова: «Находясь в походе, в мороз, пургу, коммунист
Н. Кислицын не считался ни с какими трудностями. Он спокойно разворачивал свою радио-
станцию «Северок» и налаживал связь. Как-то случилось так, что во время похода надо
было оставить его на полпути к базе. Замаскировали его в снежной яме вместе с радиостан-
16 ГАМО, ф. 1, оп. 2, д. 36
17 ГАМО, ф. 1, оп. 1, дело 1.
цией. И в таких условиях, без костра, без горячей пищи, радист пробыл там несколько дней.
В снежной яме ему пришлось встретить Новый – 1943 год».
Утром 26 декабря от сводного отряда отделилась разведгруппа Сычкова (17 чело-
век), взяв азимут на Никель.
Из рапорта Куроедова следует, что на другой день в 9 утра он сосредоточил основ-
ную группу в квадрате 9282 на малый привал, имея впереди себя разведку и круговое
охранение. В 9-20 разведка донесла, что в 70-80 м от боевого охранения прошла группа
финнов (10 чел.) и, расположившись на привал, разожгла костер. «Столь близкое сосед-
ство с противником не позволило остаться незамеченным, и через 7-8 минут эта группа
финнов уже открыла огонь.
«Отдав приказание начальнику взвода разведки т. Колычеву уничтожить первую
группу финнов, я установил продвижение к отряду и еще двух групп противника чис-
ленностью одна до 12 чел., другая до 20. Приняв бой, я решил нанести максимальные
потери подошедшему противнику, а затем оторваться от него и, изменив маршрут дви-
жения, выйти к объектам операции, где в зависимости от обстановки, хотя бы накоротке
выполнить поставленные приказом задачи. Тем более, что до этих объектов оставалось
уже не более 10-12 км.
Завязавшийся около 9-20 бой с первой группой противника, к 10-10 закончился ее
полным разгромом. С поля боя удалось уйти лишь одному солдату.
Через 10-15 минут после начала боя с первой группой, начался бой взводов Кочурова
и Чеканова со второй, а затем и с третьей группой противника. Бой шел на дистанции
250-300 м в предрассветной темноте, и эффективности не имел. Отряд, кроме потерь
в первом бою (убиты т.т. Кожин, Калинин и ранен т. Татарских), новых потерь
не понес. Судить о потерях противника по 2-й и 3-й группам не представляется воз-
можным.
Около 11-00, то есть после полуторачасового боя, опасаясь подхода новых сил про-
тивника и не желая втягиваться в длительную перестрелку, я отдал приказание на выход
из боя.
Сосредоточившись на безымянной высоте 8282-3, захоронив убитых (вытащенных
с поля боя Кожина и Калинина), взяв на волокуши раненого, отряд двинулся на восток,
по южному берегу реки Шуони-йоки.
КОЖИН Василий Петрович. 1915. До прихода в отряд жил в г. Кировске Мурманской об-
ласти, работал на руднике им. С.М. Кирова начальником штаба МПВО.
Из воспоминаний Н.Ф. Шумилова: «Василий Кожин был мужественным парнем. Когда
в районе озера Шуони-йоки наше боевое охранение в составе Кожина, Татарских и Мошки-
на столкнулось с группой фрицев, Василий, не раздумывая, первым открыл огонь, потом до
последнего отстреливался, находясь в полуокружении. Благодаря его самоотверженности
остался в живых легкораненый Татарских, а отряд сумел отойти на более безопасное место.
Погиб Кожин как настоящий коммунист».
КАЛИНИН Николай Петрович. 1904. Село Ворзогоры Онежского района Архангельской
области. Член ВКП(б). До прихода в отряд жил в Мурманске, работал мастером-электриком.
Награды: орден Красной Звезды посмертно.
По достижении группой координат 9284-5, было обнаружено, что отряды преследу-
ются по нашей лыжне группой финнов в количестве 35-40 человек, а вторая такая же
группа следовала правее нас в 700-800 м уступом назад, параллельно нашему движе-
нию.
Будучи уже обнаруженным, не имея возможности оторваться от преследующих групп,
подвергаясь налетам и бомбежке вражеской авиации, опасаясь подхода новых групп
и заслонов, я вынужден был отказаться от выхода к объектам операции, и принял реше-
ние на возвращение в наш тыл.
Всю ночь 30-го и день 31 декабря проходили открытые места – болота и озера, что
южнее горы Пориташ. Кругом были видны ракеты. Преследующие группы противника,
не приближаясь к отряду на выстрел, следовали за ним неотступно до самой границы.
Бойцы т.т. Рязанов, Мазанов, Ефремов и Мочалин, заболев, едва тащились. В ночь на
2 января пришлось остановиться на ночевку. Утром, перед тем как начать движение
к базе, умер боец Ефремов, а в 14-15 умер боец Рязанов».
ЕФРЕМОВ Александр Анатольевич. 1924. Ленинградская область. До прихода в отряд
жил в Мурманске, работал и.о. председателя областного комитета по делам физкультуры и
спорта.
РЯЗАНОВ Петр Михайлович. Мурманский ГВК. Боец партизанского отряда «Большевик
Заполярья». Похоронен в снегу, квадрат 6818.
2 января в 20-00 сводный отряд пришел на промежуточную базу. Обнаружилось мас-
совое обморожение. В основном пострадали ноги, несмотря на новехонькие валенки,
выданные партизанам.
Дело в том, что с 21 по 26 декабря стояла оттепель, снег был мокрый, шел полу-
дождь, на реках и озерах выступила вода. Валенки и одежда у всех поголовно промокли
насквозь. Отсутствие же хвойного леса или густого березняка, способных дать укрытие
для разведения костров, близость противника и связанная с этим опасность обнаруже-
ния, а затем и начавшееся преследование не давали развести костры и как следует про-
сушить валенки. Последовавшие вскоре морозы, доходящие до 40 градусов, буквально
сковали валяную обувь, ледяными обручами сковали ноги…
Оставим пока основной отряд на промежуточной базе, в 50 км от «дома», и познакомим-
ся с рапортом мл. лейтенанта Сычкова, командира разведгруппы, имеющей особое задание:
разведать гарнизон противника и лагерь военнопленных в районе Никель-разработок.
«В координате 0294-4, на южной обочине дороги были обнаружены четыре барака,
способные вместить до 400 человек. Бараки обнесены сплошным деревянным забором
высотой 1,5 метра, а снаружи забора и в расстоянии от него около 10 м – колючей прово-
локой на кольях в один ряд, в 4 нитки. Около проволоки, ближе к восточной оконечности
бараков – расположена вышка до 15 м высотой с часовым.
На высоте за бараками, в 300-400 м севернее дороги установлены: дзот, землянка
и 6 зенитных орудий.
Пользуясь пургой, я с группой в составе 5 человек, имея задачей разведать, что на-
ходится за забором, приблизился к последнему вплотную и внезапно, в связи с прекра-
тившейся пургой, был обнаружен с высоты за дорогой. Там поднялся шум, были слыш-
ны возгласы «русь!» и были видны человек до 30 бегающих по высоте солдат. Оттуда
по моей группе был открыт огонь из зенитных орудий прямой наводкой (было выпущено
свыше 20 снарядов). Ружейно-пулеметного огня не было. Группа потерь не имела.
Уходя из-под обстрела за южные скаты горы Сяряслаки (9894), мною был замечен
подъем в воздух двух самолетов из района Никель (0490).
Зная, что я противником обнаружен, и наблюдая в 3 км от себя ракеты, я заключил,
что уже имею дело с высланной для преследования меня группой противника и решил
отходить в тыл.
В 2-00 30.12. группа без потерь достигла северных скатов горы 514 и до 4-00 оста-
навливалась на отдых. Достигнув к 12-30 озера Калло-Яур, разведкой на последнем был
обнаружен одиночный солдат противника, идущий по озеру в северном направлении.
Не установив других признаков присутствия противника, мною для захвата обнаружен-
ного солдата была выслана группа в составе трех человек под командой командира от-
деления тов. Игумнова. Задача была выполнена, пленный был доставлен ко мне.
Не имея переводчика, допросить пленного и установить интересующие меня данные
я не мог. При обыске у задержанного, кроме прилагаемой солдатской книжки и письма,
никаких документов не было (кстати говоря, «солдатской книжкой», как позже выяс-
нилось, оказалась расчетная книжка старшего ефрейтора 2-й роты 69-го самокатного
дивизиона Иоганика Миттерера – В. С.).
Через 30-40 мин после захвата пленного, на озеро, в расстоянии 700-800 м от меня
сел самолет, который через 10 мин. снова поднялся в воздух. Сделав несколько кругов
над нашей группой, он пустил три ракеты (две красных и одну зеленую) и улетел в на-
правлении Луостари, после чего, через 15-20 мин. над группой пролетели два истреби-
теля, но очевидно, не обнаружили нас – повернули обратно.
В 23-00 30.12., при подходе нашей группы к горе Рушоайв, была видна серия крас-
ных ракет. Стараясь избежать встречи с противником, я изменил ранее намеченный
маршрут и принял несколько севернее. Однако, пересекая гору Рушоайв, около 23-50
я был внезапно обстрелян ружейно-пулеметным и автоматическим огнем. По силе огня
я определил группу противника в 35-40 чел и, в связи с непосредственным нападением,
вынужденно принял бой, причем, будучи освещаем ракетами, в первый же период боя
потерял убитыми 2 чел. (т.т. Патлатенко и Новинского).
ПАТЛАТЕНКО Василий Прокофьевич. 1909. Член ВКП(б). До прихода в отряд жил в Мон-
чегорске, работал фельдшером на пункте связи.
НОВИНСКИЙ Валериан Дмитриевич. 1912. Член ВКП(б). До прихода в отряд жил в Ки-
ровске, работал в райисполкоме заведующим роно.
Занимая наиболее удобную по отношению к противнику позицию и в то же время
учитывая, что при отходе я отдам ее в руки противнику, а сам буду находиться на откры-
той, освещаемой ракетами местности – решил до рассвета с высоты не уходить.
В ходе 4-часового боя противник дважды предпринимал атаки, при отражении кото-
рых нами были потеряны еще 2 человека убитыми (т.т. Ковалев и Макаров) и раненными
3 чел. (т.т. Ситов, Строганов и Игумнов). Тут же бойцом тов. Воронько был пристрелен
пытавшийся бежать пленный. Во время боя неоднократно были слышны со стороны фин-
нов: «Русь сдавайся!», «Товарищ, сдавайся!».
КОВАЛЕВ Андрей Сафонович. 1924. Член ВЛКСМ. До прихода в отряд работал линейным
осмотрщиком радиоузла г. Мончегорска.
МАКАРОВ Петр Михайлович. 1921. Боец, принял участие в одном боевом походе. На-
правлен в отряд Кандалакшским горкомом ВКП(б).
В одну из наиболее напористых атак, когда до противника оставалось не более
30-50 м и огонь с обеих сторон достигал максимального напряжения, боец группы
т. Керов на такое предложение противника отвечал: «Какой я вам на… товарищ, когда вы
в меня стреляете! На, получай!». И открывал огонь из автомата.
Около 4-00 31.12 огонь со стороны противника прекратился, и произведенной раз-
ведкой было установлено, что противник отошел, причем на поле боя нами было под-
считано 18 трупов противника.
Произведя захоронение убитых (7614), оказав первую помощь раненым и устроив
под них и оружие волокуши из лыж, я принял решение спешно отходить дальше. Одна-
ко, эвакуация трех раненых товарищей для оставшейся группы в 10 чел. явилась весьма
сложным делом, тем более что т. Игумнов, будучи раненным двумя пулями в позвоноч-
ник, чрезвычайно мучался, и передвижение на волокуше причиняло ему невыносимые
страдания. Еще во время боя, а затем и при передвижении т. Игумнов меня неоднократ-
но просил застрелить его: «Пристрелите или дайте пистолет – застрелюсь сам. Я все
равно не выживу. Товарищам передайте, что честно погиб за Родину».
ИГУМНОВ Петр Яковлевич. 1915. До войны жил в Кандалакше, работал на заводе № 310.
Помощник командира взвода, участвовал в двух походах. Геройски погиб, прикрывая отход
товарищей.
Продвинувшись из квадрата 7614 в ЮВ направлении около километра, я вновь попал
под огонь, но уже двух групп противника численностью до 20 человек каждая и имею-
щих по 3 ручных пулемета.
Этот бой длился около полутора часов, причем финны приблизились к нам полуколь-
цом на расстояние 30-50 м. К этому моменту живыми из моей группы осталось 5 человек:
я, Воронько, Митяев, Маничев и Ситников. Ранее раненые Ситов, Строганов и Игумнов,
а также т.т. Утицын, Балишин, Борзый, Керов и Белкин были убиты.
СИТОВ Сергей Ипполитович. 1916. Член ВКП(б). До прихода в отряд работал на Канда-
лакшском заводе № 310. В отряде был заместителем политрука.
СТРОГАНОВ Владимир Гаврилович. 1924. г. Чудово Ленинградской области. Член ВЛКСМ.
До прихода в отряд жил в Мурманске, работал токарем на заводе «Севморпуть».
УТИЦЫН Александр Петрович. 1913. д. Кондо-Бережная Медвежьегорского рай-
она КФССР. Участник советско-финляндской войны, инструктор городского совета
ОСОАВИАХИМа г. Кандалакши, направлен в п/о «Большевик Заполярья», командир от-
деления.
БАЛИШИН Вячеслав Иванович. 1925. С. Ельцы Кировского района Калининской области.
До прихода в отряд жил в Кандалакше, работал зав. пекарней в райлесторге.
Награды: Орден Отечественной войны II степени (посмертно).
БОРЗЫЙ Александр Семенович. 1915. д. Орловская Березниковского района Архангель-
ской области. Член ВКП(б). До прихода в отряд жил в Мурманске, работал теплотехником.
Награды: орден Красной Звезды (посмертно).
КЕРОВ Михаил Александрович. 1925. д. Степановка Бессоновского района Куйбышев-
ской области. Член ВЛКСМ. До прихода в отряд жил в Мурманске, работал матросом на
мотоботе «Айсберг».
Награды: орден Боевого Красного Знамени (посмертно).
БЕЛКИН Михаил Яковлевич. 1925. д. Кресты Якимовского района Смоленской области.
До прихода в отряд жил в Мурманске, работал токарем на заводе «Севморпуть».
Награды: орден Отечественной войны II степени (посмертно).
В ход были пущены гранаты. Финны кричали: «Русь окружены, сдавайтесь!» И в этот
момент, не выдержав, с поднятыми руками встал и закричал мой заместитель по полит-
части Ситников: «Я командир – сдаюсь!». Я тут же подал командиру отделения т. Во-
ронько команду: «По изменнику Ситникову – огонь!» Воронько дал очередь – Ситников
был убит. Вскоре за этим от пуль карателей погиб тов. Маничев.
МАНИЧЕВ Василий Александрович. 1924. Родом из Вологодской области. До прихода в
отряд работал в пос. Пинозеро рабочим лесопункта Кандалакшского леспромхоза.
В 1982 году останки героя захоронили у памятного знака «Партизанский кедр».
Мне, Воронько и Митяеву удалось оторваться от финнов и уйти на промежуточную
базу в координат 6220.
Не подлежащие никакому сомнению потери противника в этом бою – 7 чел. убитыми.
Унести с собой оружие погибших товарищей в связи с вышеизложенной обстановкой
боя – не представилось возможным, и таким образом на поле боя нами оставлено: авто-
матов ППШ – 7 шт., винтовок 7,62 – 1, винтовок «маузер» 7,92 – 7 шт.
За время проведенной операции исключительную храбрость, стойкость, мужество,
отвагу и безграничную любовь к Родине проявили т.т. Воронько, Игумнов, Ковалев, Ми-
тяев, Керов, Ситов и Маничев18.
18 ГАМО, ф. 1, оп. 1, дело 1.
Именно об этом бое у Володи Смирнова написана поэма «Так было», несколько строк
из которой я и приведу:
Это было,
Не со мной, не с вами.
Но и до сегодняшнего дня,
Намертво, как в грунт промерзший сваи,
В память это вбито у меня.
Пусть, как ветер, год летит за годом.
Я – мальчишка, партизанский сын –
Видел, как вернулись из похода
Трое обмороженных мужчин,
Как они на руки зябко дули,
Как цигарки не могли свернуть…
Слёзы их, тяжелые, как пули,
Падали и жгли земную грудь.
Итак, весь сводный отряд вечером 2 января 1943 года оказался на промежуточной
базе. Назавтра Куроедов принял решение оставить здесь 24 человека тяжелообморо-
женных и шесть здоровых бойцов под общим руководством своих заместителей – Смир-
нова и Васильева. Всю эту группу он намеревался эвакуировать отсюда самолетами.
Сам же 3-го января в 18-00 отправился к основной базе, направив за три часа до этого
3-х связных с донесением о создавшемся положении.
Оставшаяся группа 4 января дважды подвергалась самолетным обстрелам и бомбеж-
ке. В результате появилось трое раненых. В 12-20 умер заболевший боец Нашивочников.
НАШИВОЧНИКОВ Федор Васильевич. 1924. Вязовский район Саратовской области. Член
ВЛКСМ. До прихода в отряд жил в Мурманске, работал молотобойцем обозо-ремонтной ма-
стерской горпромкомбината.
Опасаясь повторных налетов и нападения наземных групп противника, Смирнов
и Васильев приняли решение на отход оставшейся группы в направлении основной
базы.
В 16-00 4 января все больные и здоровые тронулись с промежуточной базы. Раненых
и тяжело обмороженных всеми возможными способами и с помощью одного оставшегося
в живых оленя буксировали с собой.
Из-за отсутствия связи, т.к. питание РС и антенна вышли из строя – сообщить о пере-
мене места группа Смирнова не могла, и высланный для эвакуации раненых и обморо-
женных самолет, не обнаружив ее и установленных сигналов, вернулся ни с чем.
«На пути к базе 5января в 9-15 умер т. Мочалин, в 13-10 т. Антонов, которых похоро-
нили в квадрате 4814. В 15-30 этого же дня умер т. Забавный.
МОЧАЛИН Никита Ипатьевич. 1925. д. Колкино Пустошинского района Калининской об-
ласти. До прихода в отряд жил в Мурманске, работал котельщиком на СРЗ МГМП.
АНТОНОВ Александр Иванович. 1910. Дер. Варзогоры Онежского района Архангельской
области. До прихода в отряд жил в пос. Абрам-мыс, работал кузнецом.
ЗАБАВНЫЙ Николай Ефимович. 1912. г. Ленинград. Член ВЛКСМ. До прихода в отряд
жил в Мончегорске, работал ст. инженером на химкомбинате. В отряде «Советский Мурман»
был командиром отделения.
Из квадрата 4814 на основную базу были высланы связные с донесением о переме-
щении группы и просьбой о помощи..
В 14-15 05.01. к группе прибыла помощь людьми, продуктами и оленями с кережами.
6.01. В 10-00 после оказания больным необходимой медицинской помощи, группа продол-
жала движение к высоте «Ударная», куда прибыли в 20-00.
С 7 по 11 января обозом и самолетами 59 человек раненых, больных и обмороженных
с основной базы в сопровождении тов. Селезнева (комиссар отряда «Большевик Запо-
лярья» – В. С.) эвакуировали в Мурманский госпиталь»19.
Это был самый тяжелый, самый трагический поход мурманских партизан, ставший
именным. «Ледовый поход» – так впоследствии называли его оставшиеся в живых. Та-
ким он и входит в историю.
* * *
А самой результативной, самой удачной боевой операцией, несомненно стали дей-
ствия отряда «Большевик Заполярья» в начале июля 1943 года.
Дальнейший рассказ веду на основании рапорта, поданного командиром отряда
А. С. Смирновым сразу по возвращении на базу.
В результате разведки, проведенной группой из шести человек во главе с начальни-
ком штаба П. К. Семеновым, было установлено:
По дороге Петсамо – Рованиеми в обоих направлениях проходит до 200 машин в сут-
ки, преимущественно закрытые брезентом. За 7 часов наблюдения охраняющих нарядов
на дороге не обнаружено.
В координате 9216-9 четырехпролетный мост на сваях, концевые опоры бетонные,
длина моста 18 метров.
В координате 9216-2 населенный пункт, в котором до 15 различных строений, из них
4-5 жилых. Один жилой дом казарменного типа на 60-80 человек. Один полутораэтаж-
ный дом с мезонином, хорошо отделанный, крашеный, с железной крышей. В поселке
имеется два больших складских помещения, одно из них типа ледника, и метеорологиче-
ская станция. От поселка на запад уходит грунтовая дорога. Выходящие на улицу люди
из крашеного дома и домика, стоящего около него, были одеты в пижамы больничного
типа.
Данные разведки дают возможность предполагать, что в поселке есть небольшой
гарнизон и дом отдыха, или дом выздоравливающих.
3 июля, взвесив все данные проведенных разведок и зная, что отряд до сих пор
не обнаружен противником, я принял следующее решение:
Выйти на дорогу Рованиеми – Петсамо, разгромить и сжечь поселок и имеющиеся
в нем складские помещения, взорвать мост, связь, и путем засады на дороге уничтожить
подходившие главным образом с юга автомашины и живую силу противника. Взять плен-
ных, захватить трофеи и документы.
Для осуществления принятого решения я создал следующие группы:
Группа под командованием моего помощника по разведке т. Сычкова в кол. 20 чел.
скрытно подходит к поселку, бесшумно врывается в него и целиком уничтожает, за-
хватывая пленных, документы и оружие.
Группа под командованием НШ Семенова в кол. 5 чел. взрывает мост, линию связи,
бочки с бензином и уничтожает автомашины противника, идущие с юга, по возможности
захватывает пленного и трофеи, прикрывая действия группы Сычкова с юга.
Группа ком. взвода Кочерова в кол. 6 чел. выходит на дорогу севернее поселка, рвет
телеграфно-телефонную связь и, уничтожая подходящие автомашины, прикрывает груп-
пу Сычкова с севера.
Достигнув к 2 часам 4.07 координата 9218-2, я поставил командирам групп задачу,
установив следующие сигналы и время:
19 – ГАМО, ф. 1, оп. 1, дело 1.
выход к объектам действия к 3-15;
начало действий всех групп в 3-30.
В случае подхода с юга групп противника численно превосходящих группу Семено-
ва – последний дает зеленую ракету и отходит к поселку.
При подходе противника с севера – ком. группы Кочеров дает 2 зеленые ракеты
и с боем отходит на КП, дав возможность отойти группе, действующей в поселке.
Общий отход всех групп и сбор на мой КП – красная ракета.
В случае рассеивания групп в силу сложившейся обстановки – запасной сборный
пункт на реке Суоми-йоки в координате 8840.
Сам находился на КП в 1-1,5 км от объектов действия, прикрывая их с тыла и обе-
спечивая отход через единственное ущелье. Комиссар отряда тов. Селезнев находился
с группой Сычкова.
Ход операции группы Семенова.
В 3-30 мост, связь, бочки с бензином были приготовлены к взрыву. К этому же време-
ни вдоль дороги к югу от моста были расположены в засаде 4 человека.
В 3-43 с севера подошла семитонная грузовая пустая машина. Предполагая, что по
времени, в поселке должны начаться действия группы Сычкова, Семенов принял реше-
ние уничтожить эту машину.
Очередью из автомата бойцом Поповым шофер был убит и машина с ходу влетела
в кювет.
В 3-45 с юга к месту засады подошли два пассажирских автобуса. Первым шел
трехосный, роскошно отделанный 60-местный автобус, заполненный хорошо одетыми
пассажирами. Засада пропустила первый автобус, как и было заранее условлено. Он
взлетел в воздух вместе с мостом, взорванным 30 кг тола. Беглый осмотр места взрыва
дал возможность установить, что в груде трупов, смешанных с обломками автобуса,
находилось 10-15 офицеров. Оставшиеся каким-то чудом в живых после взрыва 4 че-
ловека, обалделые, полезли на засаду и были перебиты в упор.
Вслед за первым, на расстоянии в несколько десятков метров шел второй, двух-
осный, тоже хорошо отделанный и переполненный пассажирами автобус. Этот авто-
бус засада начала расстреливать автоматическим огнем в упор и забрасывать ручными
и противотанковыми гранатами. Из второго автобуса, заполненного исключительно во-
енными, пыталось уйти и уползти 15-20 человек, которые были перебиты засадой с дис-
танции от 4 до 100 м. Успело уйти кюветом дороги в лес всего лишь три человека,
и то по всей вероятности раненые.
Вокруг и внутри этого автобуса было насчитано тридцать семь трупов убитых офице-
ров. Все они были одеты в офицерские френчи. Судя по головным уборам, в большинстве
были офицеры лётного и военно-морского состава. Пытавшиеся отстреливаться, стреляли
из личного оружия (пистолетов). Судя по крикам и по командам, это были немцы.
В момент расстрела второго автобуса, с юга подошел третий трехосный автобус, точ-
но такой же, как и первый, но, не дойдя до горящих двух первых автобусов 150-200
метров, остановился и стал разворачиваться обратно. В это время засада перенесла
весь огонь на него. Все стекла были повыбиты, в машине послышались душераздираю-
щие крики и стоны. Автобус был поврежден и все же ушел, и поэтому кто ехал в нем,
и сколько убитых, установить не удалось.
К этому времени прошло уже 7 минут после того как был дан сигнал к общему от-
ходу. Тов. Семенов, зная, что его группе идти до КП дальше всех групп, задерживать-
ся больше не мог, к тому же в 700-800 м севернее была слышна интенсивная стрельба,
а с юга к месту операции подошла группа противника и открыла огонь по группе Семенова.
Подорвав 210 м телефонно-телеграфной связи и 8 бочек горючего, т. Семенов, ведя
ответный огонь, стал отходить на КП, не успев захватить с разбитых машин ни докумен-
тов, ни трофей.
Таким образом, самый скромный подсчет дает право утверждать, что в первом ав-
тобусе убито 60 человек, в том числе минимум 13 чел. офицеров, а во втором автобусе
37 чел офицеров и 1 шофер. Всего группой Семенова убито 99 человек, в том числе
офицеров – 50, солдат – 13, гражданских – 36.
Ход операции группы т. Сычкова.
Группа Сычкова заняла исходное положение для атаки в 150-200 м от поселка
в 3-30.
Для выполнения задачи по разгрому поселка вся группа была в свою очередь разбита
на 4 мелких группы, которые и должны были охватить все объекты в поселке.
Группа под командой ком. разведвзвода т. Чеканова в кол. 6 чел. имела задачу унич-
тожить дом № 1 и захватить языка и трофеи.
Группа под командой политрука разведвзвода тов. Трошина в кол. 4 чел. должна
была уничтожить дома №№ 2, 3, 6.
Группа под командой комвзвода Колтакова в кол. 3 чел. имела задачу уничтожить
склад, установив его содержимое, стоящий рядом со складом механический каток для
укатки дороги и расстреливать выбегающих из домов жителей поселка.
Группа под командою политрука взвода т. Булычева в кол. 4 чел. имела задачу унич-
тожить казарму, захватить пленных и трофеи.
Поставив задачу каждому бойцу, группа Сычкова, атаковав поселок, ворвалась
в него.
Здание с мансардой было атаковано группой Чеканова. В нем оказалось 8 прекрасно
меблированных мягкой мебелью комнат, убранных цветами и коврами. Командир отде-
ления Шумилов и боец Лукьянов, войдя в одну из комнат, обнаружили там двух спящих
офицеров. Последние, проснувшись, набросились на вошедших, пытаясь их обезору-
жить, но были пристрелены.
В другой комнате был один, тоже, судя по убранству комнат, по повадкам и по выхолен-
ности – офицер. На приказание поднять руки он подчинился, Шумилов и Лукьянов повели
его из помещения на улицу, но, выйдя в коридор, пленный с криком набросился на Шумилова
и, схватившись за автомат, пытался вырвать его, поэтому был убит в упор бойцом
Лукьяновым.
В этот момент из следующей комнаты выскочили двое – мужчина с молодой жен-
щиной, но оба были здесь же убиты подоспевшим бойцом Янкевичем. Видя такое по-
ложение, бойцы группы Чеканова все остальные пять комнат забросали гранатами Ф-1
и термитными шарами, а пытавшихся выскочить из горевшего дома расстреляли. Вместе
с домом была подожжена и метеорологическая станция со всеми находившимися там
приборами и оборудованием.
Таким образом, группа Чеканова уничтожила жилой дом, где был расположен дом
отдыха или дом для выздоравливающих офицеров, и метеостанцию. Ею же убито в упор
7 человек, из них 5 офицеров и 2 гражданских. Что было в остальных пяти комнатах
и сколько там было убито, осталось неизвестным.
Группа в кол. 4 чел. под командой политрука взвода тов. Булычева ворвалась в дом
барачного типа, в котором с одной стороны оказалась казарма, а с другой – комнаты.
Барак имел 4 входа и до 20 окон.
Булычев, оставив на улице у входов и окон трех человек, сам вошел в помещение
казармы. В казарме находилось 28 коек со спящими на них солдатами, пирамида с ору-
жием и 2 чел. (по-видимому, дневальные), которые не спали. Войдя в казарму, Булычев
дал команду этим двум солдатам «руки вверх». Те подняли руки, а затем бросились
под койки и на требования Булычева вылезать из под коек, отвечали криками: «Русь,
руки вверх», но сами ползком пробирались к пирамидам с оружием. На шум поднялись
еще несколько человек. Видя такое положение, Булычев начал расстреливать их прямо
на койках.
Оставшиеся на улицах бойцы, услышав стрельбу в помещении, вошли в него и вме-
сте с Булычевым открыли огонь по солдатам, после чего забросали помещение казармы
гранатами Ф-1.
В это время со второго конца барака, где по всей вероятности было несколько квар-
тир, выбежало 4 чел. во френчах и кальсонах. Трое здесь же были убиты, а четвертого
пытались взять живым, но он так бегал по поселку, что поймать его из-за недостатка
людей не представлялось возможным, и поэтому он был также убит.
Брошенные в помещение казармы противотанковые гранаты разрушили, а тер-
митные шары и патроны зажгли здание. Сильный ветер раздувал и так бушевавшее
пламя пожара. Кое-кто еще пытался выбраться из устроенного партизанами «ко-
стра», но были здесь же перебиты в упор. В результате в казарме было уничтожено
группой Булычева всего 33 человека. Из них солдат – 31 (28 спящих) и 2 граждан-
ских. Что было во второй половине барака и сколько там было людей, осталось не-
известным, ибо всё было погребено под развалинами горящего здания.
Группа ком. взвода Колтакова в кол. 3 чел. в 3-40 подготовила взрыв склада. Так как
из некоторых домов к этому времени начали выбегать финны, то группа Колтакова и за-
нялась их уничтожением. До взрыва склада группа уничтожила 8 человек, в том числе
7 выбежавших из барака солдат, одного гражданского и одну лошадь, и был взорван
механический каток для укатки дорог. В 3-47 с помощью 10 кг тола был взорван склад,
а затем подожжен термитными шарами и патронами.
В складе было уничтожено как минимум: муки и крупы – 10-15 тонн; мяса –
600-800 кг; консервов разных – 60-70 ящиков; сахару и сахарного песку – 10-15 мешков;
кондитерских изделий – до 30 ящиков. Много уничтожено и других продуктов питания.
Группа под командой политрука разведвзвода т. Трошина в кол. 4-х человек подошла
к домам 2, 3 и 6 в 3-37 и, увидев в окне дома № 2 двух человек, открыла по ним огонь из
автомата. В это время из дома № 6 по группе был открыт огонь из пистолетов. Забросав
этот и оставшийся дом гранатами и термитными шарами, группа расстреляла в упор
финнов, пытавшихся выбежать из загоревшихся домов.
Таким образом, группа Трошина уничтожила 8 человек, в том числе офицеров – 3,
солдат – 4, гражданских – 1.
Группа комвзвода Кочерова сбилась с маршрута и не вышла на дорогу, а вернулась на
КП. Поэтому дорога к поселку с севера оказалась открытой, а телеграфно-телефонная связь
не порвана. В результате этого в момент действий группы Сычкова в поселке противник,
не встречая никаких препятствий с севера, высаживался из машин и, не доезжая до поселка
600-800 м и, пройдя скрытно лесом, открывал огонь по группе, действующей в поселке.
Комиссар отряда т. Селезнев, видя такую обстановку, дал сигнал сбора всех групп на КП.
Первой на КП в 4-30 прибыла группа Сычкова, второй в 4-40 – группа Семенова. Обе
группы потерь не имели, за исключением легкой контузии у нач. штаба тов. Семенова.
* * *
Обеспокоенное жалящими ударами партизан на Карельском и Мурманском направле-
ниях, финское командование разработало специальную инструкцию, призванную помочь
тыловым частям и организациям в борьбе с партизанами. Приведу некоторые наиболее
выразительные выдержки из этого документа, добытого нашей военной разведкой.
«Партизанские отряды двигаются в стороне от дорог, ночуют в 4-х, 5-ти километрах
от места действия. Нападают обычно ночью или на рассвете. Часто разделяются на
мелкие наступательные группы, которые нападают одновременно с нескольких сторон.
В некоторых случаях они нападают сперва мелкой группой, а в это время основная
их часть продвигается вперед и наносит главный удар с фланга. После выполнения
задания или внезапного нападения противника они разделяются на мелкие группы
и отходят в разные стороны, вводя в заблуждение преследующих.
В чем слабость партизан?
А) Отдельная маленькая группа не может долго вести бой.
В) Обеспечение продовольствием и боеприпасами, а также эвакуация раненых пред-
ставляют большие трудности.
С) Действия партизан затруднены постоянной неуверенностью и плохой подготовкой
групп, которые быстро деморализуются (это уж выдача желаемого за действительное,
для поднятия собственного духа – В. С.).
D) Во время боя партизанским отрядам приходится выделять много людей для при-
крытия отхода.
Отпор русским партизанам.
А) Глубокая разведка, которая дает возможность обнаружить появление русских
партизан в зоне наблюдения карательных отрядов. Задача глубокой разведки – вести
ежедневное наблюдение на границах зоны карательного отряда. Границу этой зоны
нужно проводить по таким местам, где имеется много болот, озер и рек. Граница зоны
наблюдения должна быть расположена от охраняемого центра на расстоянии дневного
марша. Это дает возможность своевременной отправки карательных отрядов против
партизан.
Глубокая разведка соединяется с наблюдением днем: костёр, переход через озера
и болота дают возможность быстрее обнаруживать партизанские группы.
В) Боевая разведка должна преследовать партизан и установить их численный со-
став и направление движения. В бой с партизанами можно вступать в том случае, ког-
да имеется выгодная позиция. Патрули и дозоры противника надо стараться захватить
в плен или убить.
Действовать надо всегда скрытно. Мелкие партизанские группы надо уничтожать не-
медленно.
С) Охранение баз, военных объектов и деревень.
Каждая база и каждая деревня является потенциальным объектом для нападения
партизанских отрядов, и надо быть готовыми к отпору своими силами. Каждая организа-
ция и подразделение обязаны сами сделать оборонительные укрепления. За готовность
оборонительных работ они ответственны перед начальником округа.
Как только обнаружено движение партизан – надо сразу делать тревогу и занимать
оборону. Тревогу надо делать тихо, чтобы противник не слышал, и тогда наши действия
будут неожиданными для партизан. Их надо сразу встречать сильным огнем, и в боль-
шинстве случаев партизанское наступление на этом и кончается. Солдат, находящих-
ся в резерве, надо сразу направить окружить партизан. Во время преследования надо
стараться нападать с фланга. Сделать это можно легко, потому что партизаны усталые
после длительных походов.
Преимущество будет обеспечено, если преследующая группа состоит из людей, хо-
рошо знающих местность, и они захватили с собой продовольствие. Солдаты, которые
назначены специально преследовать партизан, должны всегда держать продовольствие
в вещевом мешке.
В бою карательный отряд должен поступить с русскими партизанами так, чтобы они
полностью были уничтожены».
Это в финской теории русских партизан можно было полностью уничтожить. «Гладко
было на бумаге, да забыли про овраги». Эта наша отечественная поговорка действи-
тельна и для финнов, и для немцев, и для прочих французов. Об одном таком «овраге»
и пойдет речь в следующей главе.
* * *
Начальник Северной оперативной группы подполковник Г. И. Бетковский, он же
представитель Центрального Штаба партизанского движения на Карельском фронте
по оперативно-боевому использованию и обслуживанию партизанских отрядов, дей-
ствовавших на Мурманском и Кандалакшском направлениях, хорошо помнил все бое-
вые походы своих подопечных и особо отмечал рейд «Советского Мурмана» в августе
1943 года, самый удачный.
Вспомним его и мы. Вот текст боевого приказа от 31 июля 1943 года, врученного
С. Д. Куроедову:
«Вам с отрядом в 53 человека 3 августа 1943 года выступить со своей базы
по маршруту Лутто – гора Тюльпвыд и далее в район шоссейной дороги между пунктами
Питкаярви (9200) – Наутси (5882) с задачей:
Устройством засад на дороге и тропах уничтожать автотранспорт и технику против-
ника, захватывая трофеи и документы.
Разведать и взорвать наиболее мощный мост на дороге Петсамо-Рованиеми между
пунктами Питкаярви – Наутси.
Уничтожать телефонно-телеграфные линии и уничтожить несколько пролетов высо-
ковольтной линии.
Захватить языка, по возможности офицера, и доставить его на свою базу.
Разведать населенный пункт Питкаярви (9200) и по возможности разгромить его.
Связь через начальника опергруппы держать по радио два раза в сутки.
Выход на базу произвести по выполнении задач после запроса по радио и получения
разрешения».
А теперь познакомимся с выдержками из развернутого Куроедовского рапорта, пред-
ставленного Вершинину и Старостину по возращении из похода.
«7 августа, достигнув координата 5012 и отойдя в сторону от старой пограничной
телефонки на 400-500 м, был выслан парный пост с целью просмотра просеки, идущей
вдоль телефонки. Через несколько часов упомянутым нарядом (т.т. Крохин и Калуга)
были задержаны три перебежчика из бывших русских военнопленных, якобы бежав-
шие из лагеря Наутси. 9 августа под конвоем силою в отделение (ст. т. Никифоров) за-
держанные – Глазов Василий Александрович, Плотников Николай Гаврилович, Кулактен
Иван Миронович – были направлены на основную базу.
В ночь на 16.08 достиг северных скатов высоты 245 (9004), а в 5-50 того же дня
выслал разведку в кол. 11 чел под командованием начштаба отряда тов. Власова к по-
селку Питкаярви. 17.08. Власов, вернувшись из разведки, доложил, что в Питкаярви
имеется шесть новых жилых домов, выстроенных после финской кампании, и несколько
надворных построек. В южной части Питкаярви имеется старая оборона с блиндажа-
ми, завалами и проволочным заграждением. Мост через реку Лаукку-йоки длиною 35 м.
шириною около 8 м. По обе стороны дороги проходит 26 пар проводов телефонно-теле-
графной связи и 4 четырехжильных кабеля правительственной связи, а в одном киломе-
тре восточнее дороги проходит линия высокого напряжения в 35 киловольт. Движение
автотранспорта происходит только днем до 150 автомашин: на север с грузом, а на юг
большинство с живой силой.
На с-в скатах высоты 116 (9298) имеются несколько домов, один из коих предположи-
тельно является мастерской. На с-з берегу озера Боссо-яврре (норвежская территория)
имеется до 10 построек. На северном берегу озера Поро-ярви имееся два барака. Вдоль
дороги до 500 м лес вырублен. Пешеходного движения по дороге нет.
* * *
После получения разведданных о районе Питкаярви было принято решение разгро-
мить его, уничтожить дома и живую силу, захватить «языка», взорвать мост и линию вы-
сокого напряжения, порубить линию связи. Взрыв моста производить в момент прохода
по нему автомашины. К 1-30 18-го всё было готово к действию. КП находился в 400 м от
дороги, на которой находились три группы по уничтожению гарнизона, две группы при-
крытия, две группы по уничтожению линии связи и линии высокого напряжения, одна
группа по подрыву моста и одна группа при КП, как резерв.
В связи с тем, что к 3-00 стало светло, а автомашин все не было, ровно в 3-00
все группы одновременно приступили к выполнению задач. Операция длилась
50 мин.
При разгроме Питкаярви волной взорвавшейся противотанковой гранаты был тяже-
ло ранен боец 1-го взвода т. Сенько. В это же время он был придавлен стеной разру-
шенного дома. Из под стены бойца Сенько вытащил ком.взвода тов. Казаринов. Более
20 км. Сенько несли на руках. При разгроме Питкаярви отличились бойцы и командиры
т.т. Соколов, Казаринов, Грибалев, Кузнецов, Головин и ряд других, проявившие макси-
мум смелости и дерзости.
Днем 18.08 над отрядом несколько раз пролетал самолет «Фокке-Вульф». К 19-00
отряд достиг южных берегов озера Шуон-Яур. Развели костры, и после 2 часов отдыха,
в 21-00 костры погасили и отошли в Ю-В направлении на 1 км, где остановились на боль-
шой привал без костров. Люди были усталые до невозможности.
В 10-00 дежурный по отряду доложил мне о том, что на С-В берегу оз. Шуон-яур ви-
ден дым от трех костров. Я приказал всем взводам занять оборону. Около 12 часов 19.08.
командир 2-го взвода тов. Маклаков доложил мне, что в 400-500 м по нашему маршруту
среди кустарников прошли три человека. Я, выдвинувшись вперед, к взводу Маклакова,
после 20-минутного наблюдения увидел дым от двух костров. Стало ясно, что это пре-
следующий нас противник остановился на привал, не дойдя до отряда 400-500 м. Немед-
ленно было принято решение – окружить и уничтожить преследующего врага, захватить
«языка» и трофеи. На выполнение этой задачи были выделены два взвода (разведвзвод
и второй стрелковый) под общим командованием т. Маклакова. Один взвод двухотде-
ленного состава я оставил при себе с расчетом: одно отделение для охраны тяжело
раненного Сенько и радиостанции, другое отделение как резерв.
К 13-00 19.08. группа Маклакова в 21 чел. вплотную подошла к противнику, рас-
положенному на отдыхе четырьмя группами по 10-13 чел. в каждой. Ручпулеметчик
т. Краманов с отделением т. Головина был оставлен в 100-120 м от противника для обе-
спечения огнем всей группы Маклакова с фланга.
Через 5 минут от первого костра отошел оправиться офицер, которого должны были
взять живьем Толстобров и Грибалев. В 13-10 на горе, по которой подползала к про-
тивнику группа Маклакова, по неосторожности бойца Лисовского треснул сучок. Офицер
оглянулся и, увидев нашу группу, бросился бежать. В это время т. Маклаков, увидев, что
его обнаружили, поднял группу, и все как один в полный рост с криками «Ура! За Роди-
ну!» бросились на врага. Ручной пулемет поддержал атаку с фланга.
Первые три группы со служебной собакой и рацией были уничтожены быстро, а сол-
даты 4-й группы стали разбегаться и отстреливаться, в результате чего группа Маклако-
ва понесла потери. При атаке были убиты бойцы Лунь и Шарапов; смертельно ранены
командир группы т. Маклаков, бойцы Лисовский и Грибалёв.
ЛУНЬ Николай Семенович. 1918. Член ВЛКСМ. До прихода в отряд жил в Кандалакше,
работал слесарем на заводе № 310.
Награды: медаль «Партизану Отечественной войны» I ст. (посмертно).
ШАРАПОВ Сергей Сергеевич. 1914. Родился в деревне Шилофенки Ульяновского р-на
Орловской обл. Кандидат в члены ВКП(б). До прихода в отряд жил в Мурманске, работал
судосборщиком на СРЗ.
Из воспоминаний В.Н.Васильева: «Это была не смерть – это гибель героя Шарапова
во имя свободы Родины. Так погибли все в том бою, и памятник им надо поставить общий,
а двоих детей Сергея достойно воспитать».
Награды: орден Красной Звезды, медаль «Партизану Отечественной войны» I ст. (по-
смертно).
МАКЛАКОВ Федор Михайлович. 1917. Кавернинский р-н Горьковской обл. До прихода
в отряд служил в РККА, в окружной школе младшего нач. состава, старшина.
Из воспоминаний С. Д. Куроедова: «Однажды партизаны заметили, как в болото упал
немецкий самолет. Маклаков подбежал ко мне и попросил направить его к самолету с одним
отделением. И вскоре в отряде появилось новое оружие – три крупнокалиберных пулемета
и больше тысячи к ним патронов».
ЛИСОВСКИЙ Семен Степанович. 1895. Орловская обл. Член ВКП(б). До прихода в отряд
жил в Мурманске, работал старшим инженером по планированию материалов.
Награды: медаль «Партизану Отечественной войны» I ст. (посмертно).
ГРИБАЛЁВ Михаил Васильевич. 1924. Черниговская обл. УССР. Член ВЛКСМ. До прихода
в отряд жил в Мурманске, служил матросом на базе военизированного флота.
Награды: медаль «Партизану Отечественной войны» II ст. (посмертно).
В конце боя, длившегося 45 мин, были ранены т.т. Калуга (тяжело) и менее тяжело
Авилов и Головин. Калуга и Головин ранены к концу боя в тот момент, когда они по при-
казу т. Мужикова, принявшего командование на себя после Маклакова, поползли за тро-
феями. В это время остатки 4-й группы стойко держались и продолжали вести ураганный
огонь в надежде, что вот-вот подойдет помощь. И, действительно, к разгромленному
карательному отряду с севера подошла новая группа противника с криками и стрельбою
на ходу. В связи с этим обстоятельством было принято решение о выходе из боя.
От всего первого карательного отряда в живых осталось всего-навсего три солда-
та (два автоматчика и один стрелок), которые укрылись за камнями на другой сопке
и до последней минуты активно отстреливались, мешая нашей группе собрать трофеи.
Противник вооружен и снаряжен был отлично. Стреляли в основном разрывными пу-
лями.
Под огнем противника было вытащено оружие всех убитых и раненых партизан,
за исключением русской винтовки тов. Головина и автомата с рожком т. Авилова. Ору-
жие Шарапова вынес с поля боя т. Калинин, оружие бойца Лунь вытащил Бондарчук,
оружие т. Калуга вытащил Толстобров, он же оказал ему первую медпомощь и раз-
бил радиостанцию противника в двух упаковках. Служебную собаку и проводника убил
т. Большаков.
Бой по уничтожению карателей был исключительно активный. Все партизаны дра-
лись мужественно и умело, зная, что ведут борьбу не на жизнь, а на смерть в глубоком
тылу противника с численно превосходящим врагом.
24.08. раненые товарищи Калуга, Головин и Авилов были доставлены на основную
базу.
25.08 Головин и Авилов направлены в госпиталь лодками, а т. Калуга 27.08 отправ-
лен самолетом.
* * *
РЕЗУЛЬТАТ БОЕВЫХ ОПЕРАЦИЙ.
При разгроме Питкаярви:
Сожжено 5 жилых домов с надворными постройками, из имеющихся 6 домов.
Подожжена бензозаправочная, огороженная колючей проволокой, с наличием бен-
зина около 3-х тонн.
Взорван и подожжен склад ржи с наличием зерна около 4-х тонн.
Взорван Питкаярвинский мост длиной 35 м, шириной около 8 метров.
Подорваны 4 столба телефонно-телеграфной связи и изрублено 26 пар проводов,
нарушена связь всех 26 пар проводов на протяжении 480 м.
Порублены на протяжении 1,5 км четыре 4-жильных кабеля правительственной
связи.
Подорваны две П-образные опоры на цементных устоях. Полностью нарушена высо-
ковольтная линия протяжением 240 м.
Убито три коровы и две лошади.
Убито 33 человека (солдаты и вооруженное население).
При разгроме карательного отряда:
Убито солдат и младших командиров – 35 человек.
Убито офицеров – 2.
Убита служебная собака – 1.
Уничтожена переносная радиостанция – 1.
Свои потери за две операции:
Погибшие смертью храбрых – 6 человек: т.т. Лунь, Шарапов, Маклаков, Лисовский,
Грибалев и Сенько.
Ранено три человека – т.т. Головин, Авилов и Калуга.
Потеряно в бою вооружение: одна русская винтовка и один автомат ППШ.
ВЫВОДЫ
1. Задержанные нами в районе горы Тюльивыд три русских военнопленных, бе-
жавших, якобы, из лагеря Наутси, без сомнения являются немецкими разведчиками.
Из краткого опроса их установлено, что они знали о предыдущем «побеге» девяти своих
товарищей, которые были переброшены немцами месяцем раньше, которые были задер-
жаны с нашей помощью и на допросе показали, что готовятся к переброске еще три их
товарища. Задержанные нами и являются этими «тремя товарищами». После задержа-
ния нами был проработан их след. И, как результат этого, в 2-х км от места задержания
была обнаружена спрятанная ими под елкой немецкая плащпалатка. Наличие на руках
шоферских документов и русских денег явилось особо подозрительным.
2. Если до августа м-ца 1943 года противник производил преследования без слу-
жебных собак, то в настоящее время на преследование высылает карательные отряды,
снабжая их служебными собаками и радиостанциями. Одновременно высылает упреж-
дающие группы.
3. В связи с активными действиями наших партизанских отрядов, ночное движение
автотранспорта по дороге Петсамо – Рованиеми совершенно прекращено, а днем раз-
решено группами не менее трех автомашин.
4. В проведенной операции по разгрому Питкаярви и карательной группы противни-
ка, личный состав партизанского отряда «Советский Мурман» показал боевую способ-
ность драться, не жалея жизни, с любым врагом при любых условиях»20.
Считаю правильным добавить к этим информативным документам безыскусные вос-
поминания девушки-санитарки Калюковой Наташи, принявшей участие в описанном по-
ходе, переживавшей его перипетии своей трепетной душой. Воспоминания записаны
в Сегеже, 11 октября 1944 года, когда, с окончанием боевых действий, партизанские
отряды были направлены туда на переформирование, и партизанам было предложено
записать самые запомнившиеся из своих боевых впечатлений.
«Прибыв в отряд на базу 24 марта 1943 года и увидев здешние условия, я заду-
малась: как это вместе с ребятами, где всего три девушки, жить? И нет никого граж-
данского населения. Первое время привыкать было трудно, часто плакала. Но потом
подружилась с командиром 2-го взвода т. Маклаковым Федей, и мне стало легче жить.
В трудные минуты встретишься с ним, посоветуешься, расскажешь всё, что трудно.
Вдвоем разрешишь эти вопросы. И всё пошло хорошо. Стала я мечтать идти в боевую
операцию. С этим вопросом обратилась к комиссару отряда тов. Васильеву. Мне в этой
просьбе не отказали, и я пошла вместе с боевыми товарищами. И в походе в трудные
минуты мне помогали ребята. На привале подойдешь к ним, посмеешься, и забываешь
все тяжести.
20 ГАМО, ф. 1, оп. 1, дело 1.
Выполнив задание командования, отряд двигался к родной земле. Пройдя 25 км
от места действия, остановились на ночлег. Все бойцы устали, измотанные, и причем
несли на плечах тяжело раненного тов. Сенько. Покушав, командир отряда принял ре-
шение отойти на другое место для отдыха. Так и было сделано. Мне была поставлена
задача ухаживать за Сенько. Я эту задачу выполнила. Правда, спать разрешено было,
и я легла рядом с раненым.
Утром в 11 часов – боевая тревога. Каратели шли по нашим следам. Дойдя до наших
костров, остановились на отдых. Командир отряда, отобрав группу в количестве 20 че-
ловек, командиром группы назначил Маклакова Федю и дал приказ окружить карателей
и разбить их.
Эта задача была выполнена, и погибли наши товарищи: Шарапов Сергей, Лунь Ни-
колай, Грибалев Миша, Лисовский Семен. Маклаков Федя помер, когда мы пронесли его
километров пять. Как мне трудно было расставаться с этим товарищем! В первую минуту
я просила командование пристрелить меня. Трудно вспоминать тот момент. В эту минуту
мне помогли политрук 1-го взвода тов. Малышев и Паня Шорохова. И мы шли ближе
к границе, имея в отряде трех раненых. Авилов Саша, Калуга Миша, Головин Костя – все
были тяжело ранены в правую руку, особенно Головин Костя и Калуга Миша.
Подойдя к линии пикетов, нам пришлось спускаться в такое ущелье – я подошла
и подумала, что нам не пройти будет, тем более с ранеными. Но правда говорят: где
олень не пройдет – там партизан проскочит; где птица не пролетит – там партизан прой-
дет. И мы прошли это ущелье, и враг не смог нас поймать, мы пришли на базу. Усталые,
измотанные. Нам с Паней удавалось спать 3-4 часа в сутки, а другой раз и меньше. Нуж-
но было ухаживать за ранеными. В первую очередь наша задача была хорошо устроить
раненого на привале, а в последнюю очередь себя.
Придя на базу, нам также отдохнуть не пришлось. Первые дни ухаживали за ране-
ными, пока их не направили в госпиталь. А потом помогали ребятам: кому постирать,
кому пошить, да и к тому же стирка белья. Эта работа возлагалась вся на меня. Отдыхать
не приходилось, и притом не стало товарища, с которым делилась мнениями. Трудно
было забывать его. Да и не забудешь никогда. Это для меня был самый близкий, самый
любимый человек, которого никогда не забудешь»21.
Да, зарождались порою и в отряде нежные отношения. Жизнь не упускает своего
даже посреди смерти. Когда бывший пограничник, командир 2-го взвода «Советского
Мурмана» Иван Колычев влюбился в санитарку Лиду Бочковую, – командование отря-
да оформило брак документально и устроило настоящую партизанскую свадьбу. Как
и следовало ожидать, после этого, в октябре 1943 года Лидия оставила отряд: будущей
матери требовался покой. Старшина Колычев одолевал врага до Победы, и выжил, и их
семейный союз не распался. После войны партизанские супруги жили в Мурманске: Иван
работал мастером дорожного участка, а Лидия – экономистом облплана.
Партизанские семьи – по крайней мере, известные мне – вообще оказывались проч-
ными. Наверное, они в корне своем имели крепкую, надежную основу.
Заканчивая этот небольшой исследовательский очерк, основанный только на до-
кументах, следует сказать, что и сами партизанские отряды оказались крепкими мур-
манскими семьями, не распавшимися по окончании войны. Партизаны не только сами
остались друзьями, но и воспитали детей в духе партизанской дружбы. Именно усили-
ями партизанских детей были восстановлены землянки на высоте «Партизанская», где
и поныне встречаются как оставшиеся в живых боевые друзья, так и потомки их, живые
носители партизанской памяти.
Сюда можем прийти и мы. Посмотреть на условия их тогдашней жизни, примерить их
на себя. Хотя основная, определяющая часть партизанской жизни проходила не здесь.
И примерить ее на себя нам вряд ли удастся. Она там, где партизаны шли на пределе
21 – Мурманский областной краеведческий музей. Регистр. № 1630/15.
человеческих сил, где стояли на пороге смерти, где, говоря словами поэта Владимира
Смирнова,
…то ли гром, то ль канонады новый гул.
И застыли скалы вечным обелиском.
И молчит лесов почетный караул.
* * *
В партизанских действиях наши отряды находились 27 месяцев: от первого перехода
до высоты «Партизанской» в августе 1942 года до последнего – в октябре 1944-го.
За это время отрядами сделано по 13 выходов в тыл врага, пройдено пешком
и на лыжах около 6 тысяч километров по территории, занятой противником.
Врагу нанесен следующий урон:
убиты – 71 офицер и 543 солдата;
взорвано 11 мостов;
уничтожено 30 единиц автотранспорта;
сожжены 22 казармы и хозяйственные постройки;
уничтожено 8 складов военного имущества и 59 тонн продовольствия;
сожжены: один склад с горючим и один лесосклад;
уничтожено 2320 метров высоковольтной линии электропередач;
уничтожено 102,3 км телефонно-телеграфных линий;
доставлено 8 «языков».
Потери партизан:
убито или умерло от ран – 38 человек;
получили ранения – 14;
пропали без вести – 5.
Награждены:
орденом Красного Знамени – 8 человек;
орденом Отечественной войны – 14;
орденом Красной Звезды – 15;
медалью «За отвагу» – 15;
медалью «Партизан Отечественной войны» – 101.
Оба отряда были расформированы 15 октября 1944 года в г. Сегежа Карело-Финской
ССР. 139 бывших партизан влились в ряды Советской Армии, 15 человек были направле-
ны на партийную и советскую работу, на восстановление народного хозяйства.

В. Фёдоров
Чекисты в боях за Кольский Север

История органов безопасности, как и история
всего советского государства,
сложна
и противоречива. Этот очерк основан на неизвестных прежде архивных ма-
териалах и посвящён работе мурманских чекистов во время Великой Отечественной
войны.
9 мая 2015 года страна отметит 70-летие победы в Великой Отечественной
войне. На Севере, где в районе Петсамо (ныне Печенга) немцами была сосредоточена
20-я горная армия, фашистское командование начало наступление
29 июня силами гор-
ного корпуса «Норвегия» (с 1942 года он именовался 19-м горнострелковым) при под-
держке 5-го воздушного флота и до 45 боевых кораблей различных классов. Гитлеровцы
намеревались захватить Мурманск, главную базу Северного флота Полярное, пере-
резать Кировскую (ныне Октябрьскую) железную дорогу, выйти на побережье Белого
моря и овладеть Архангельском. На Мурманском направлении им противостояли войска
14-й армии. В упорных боях с превосходящими силами противника они несли большие
потери, отступали, но сумели закрепиться недалеко от госграницы на рубежах реки За-
падная Лица
и в районе Кандалакши и удерживали здесь линию фронта до октября
1944-го.
Финны начали боевые действия против Советского Союза 1 июля 1941 года, но ещё
22 июня Гитлер по поводу нападения на нашу страну заявил, что на побережье Барен-
цева моря немецкие и финские войска стоят плечом к плечу. До этого Финляндия предо-
ставила свои базы и аэродромы для немецких кораблей и самолётов, а северную часть
страны – в качестве плацдарма для немецких сухопутных
войск. Перед войной населе-
ние из приграничных районов Финляндии было эвакуировано. 29 июня 1941 года финны
завершили мобилизацию и сконцентрировали на линии Ленинград–Петрозаводск–Мур-
манск пять армейских корпусов в составе 12 дивизий, имея в резерве ещё четыре диви-
зии. Немцы передали в их подчинение 163-ю пехотную
дивизию.
В свою очередь, немецким войскам в Лапландии, которые подчинялись коменданту
Норвегии Фалькенхорсту и составляли отдельную армейскую группировку из четырёх
дивизий, был придан 3-й финский армейский
корпус в составе 3 и 6 дивизий. Согласно
указаниям немецкого главного командования, Лапландская армия должна была занять
Мурманск и перерезать
Кировскую железную дорогу.
В численности и боевой технике немецко-финская группировка значительно превос-
ходила противостоящие ей на Кольском полуострове части 14-й армии, Северного флота
и их авиации. Чтобы не допустить потери стратегически важной территории Мурманской
области, нужна была мобилизация всех сил.
Основной резервной ударной силой стали пограничные отряды НКВД, не предна-
значавшиеся для боёв с регулярными частями противника. Под командованием комкора
Синилова К. Р., который за умелые боевые действия вскоре был назначен комендантом
осаждённой Москвы, пытавшиеся прорваться к Мурманску на Рестикентском направ-
лении финские части были остановлены и отброшены на свою территорию. 5 августа
1941 года Совинформбюро сообщило на всю страну: «Ударами пограничников Советско-
го Заполярья фашистские захватчики отброшены за линию государственной границы».
На данном участке она осталась неприкосновенной до конца войны. При этом погра-
ничники не только успешно решали задачи охраны и обороны пограничных рубежей,
но и держали в напряжении тылы немецких и финских войск. В 1941 году, например,
они совершили более 70 рейдов на территорию напавшей на нас Финляндии силами от
роты до батальона на глубину от 50 до 200 километров и более. При этом погранвойска
на Севере успешно решали поставленную им после начала войны задачу по охране во-
йсковых тылов на Кольском полуострове.
Внесли свой вклад в борьбу с захватчиками и сотрудники Управления НКВД Мурман-
ской области. Вместе с военной контрразведкой они обеспечивали безопасность тылов
14-й армии и мест базирования Северного флота, выявляли забрасываемых в советский
тыл немецких и финских агентов. В соответствии с приказом НКВД от 25.8.41 года чеки-
сты создавали, обучали и руководили боевой деятельностью истребительных батальо-
нов и партизанских отрядов, готовили их базы, а также осуществляли собственными си-
лами разведывательно-диверсионные акции за линией фронта на территории Норвегии
и Финляндии.
Истребительные части областного УНКВД являлись добровольческими военизированными
формированиями. Они создавались
из гражданского населения во всех городах
и районах области и вскоре после начала войны состояли из одного полка, девяти
батальонов,
одной роты и трёх групп с общей численностью 2745 человек. На вооруже-
нии имели 1926 винтовок, 4 ручных пулемета, 2460 гранат. Как свидетельствует бывший
начальник штаба истребительных батальонов НКВД Мурманской области М. М. Ворон-
цов, «их задачей была беспощадная борьба с дезорганизаторами
тыла, дезертирами,
паникёрами;
уничтожение шпионов и вражеских парашютистов».
* * *
На случай оставления советскими войсками
Кольского полуострова в Мурманске,
Коль-
ском, Мончегорском, Кировском, Кандалакшском, Терском и Ловозерском районах были
сформированы из работающего
населения 13 партизанских отрядов. В документах военных
лет говорится о планомерной подготовке чекистами в сроки от 8 суток до двух месяцев
группами от 24 до 36 человек «с отрывом от производства» истребителей, а также сапёров-
подрывников,
радистов и санитаров для партизанских отрядов.
Программы обучения постоянно корректировались.
Так, 30 января 1942 года из шта-
ба истребительных батальонов НКВД СССР были получены «для ориентировки» копии
приказов командующего 6-й армией и командиров 11-й и 127-й немецких пехотных
дивизий, а также выписка из спецсообщения
по делу арестованного немецкого агента
Н. П. Фоменко. Эти документы использовали
при обучении бойцов истребительных
от-
рядов и партизан.
В 1941 году сотрудники госбезопасности
совместно с пограничниками и военной раз-
ведкой совершили 24 операции за линией
фронта. Эта работа не являлась для них но-
вой. С 1940 года, когда немецкие части появились на севере Норвегии и Финляндии,
разведотдел УНКВД самостоятельно и совместно с разведкой Северного флота забра-
сывал на эти территории небольшие разведгруппы и одиночных разведчиков из числа
норвежцев и финнов, чтобы выяснять места дислокации и численность частей, кораблей
и самолётов вермахта.
О результатах свидетельствует малоизвестный
факт получения мурманскими че-
кистами информации о дате нападения Германии на Советский Союз. Совершивший
этот подвиг бывший сотрудник разведотдела
УНКВД подполковник в отставке А. Б. Ер-
шов свидетельствует: «20 июня 1941 года руководитель разведячейки посёлка
Киберг
Матиссен Алфред на очередной
встрече сообщил, что дислоцированные в губернии
Финнмарк части двух горнострелковых
дивизий оккупантов, артиллерийские
подразде-
ления и автотранспорт спешно
перебрасываются через Киркенес и Петсамо к совет-
ско-финляндской границе. Немецкие офицеры, имевшие близкие связи с норвежцами,
«по секрету» заявляли, что идут воевать в Москву, что подтверждали
и практические
действия оккупационных
властей в Норвегии… Закончив встречу, я поспешил в Мур-
манск (на рыболовном мотоботе. – В. Ф.) …Прибыв в Мурманск в 23 часа 30 минут
21 июня 1941 года, сразу же доложил начальнику управления содержание
полученных
сведений. В моём присутствии
информация по «ВЧ» была передана в Москву в НКВД
СССР, после чего дополнительно направлена шифром… Одновременно
были информи-
рованы по «ВЧ» командующие Северным флотом и 14-й армией… Из Москвы никаких
указаний по нашей шифровке не поступило…».
Действия разведывательно-диверсионных групп чекистов и военной разведки ока-
зались весьма чувствительными для противника, о чём свидетельствуют захваченные
в боях немецкие и финские документы.
Так, уже 27 ноября 1941 г. командование
рвавшегося к Мурманску 3-го корпуса
финской армии издало секретную директиву
о противодействии советским партизанам. Под ними подразумевались на самом деле
именно разведчики и диверсанты, ведь массовое партизанское движение, в том числе
на Севере, тогда ещё не было развёрнуто: действовавшие с территории Кольского полу-
острова отряды «Большевик Заполярья» и «Советский Мурман» образовались лишь
летом 1942 года. В директиве отмечалось, в частности, что «русские
уделяют большое
внимание действиям партизанских отрядов. Они стараются нарушить движение транс-
порта и отвлечь вооружённые силы на охрану тыла… В деревнях… партизаны старались
уничтожить расположенные там финские гарнизоны. Чтобы расстроить движение, они
организуют
засады и даже минируют дороги, сжигают
машины и т. п. Нападают на тыло-
вые укрепленные пункты с целью уничтожения там складов и караульных частей». Аналогичный
документ – «Основные положения по борьбе с партизанами» – был подготовлен
и разослан во все подразделения немецких
войск до батальона включительно.
Забросками групп в тыл противника занимались
в УНКВД Мурманской области раз-
ведотдел, который был ориентирован в основном на Северную Норвегию, и четвёртый
отдел (диверсии, организация и руководство боевой деятельностью истребительных
ба-
тальонов и партизанских отрядов), отвечавший за финское направление.
В задачи групп
входили разведка и диверсии в тылу немецких и финских войск, захват «языков», мини-
рование дорог,
уничтожение небольших гарнизонов, военных объектов и линий связи,
а также отвлечение фронтовых частей на охрану своих тылов.
Во всех этих, безусловно, опасных делах помощь чекистам оказывали простые норвежцы
и финны, готовые пойти на риск во имя освобождения своих государств от фа-
шистов.
В Норвегию заброски производились в основном морским путём, в Финляндию раз-
ведчики проникали в зависимости от времени года либо пешком, либо на лыжах, либо
с парашютами из самолётов.
24 сентября 1941 года на побережье Северной
Норвегии была заброшена первая
с начала войны совместная разведгруппа областного УНКВД и Северного флота численностью
13 человек, в состав которой входило и шесть норвежцев.
В течение 1941-1944 годов произведено много таких выбросок. Многие из норвежских
патриотов прошли через немецкие лагеря и тюрьмы или отдали свои жизни в борьбе
с немецко-фашистскими захватчиками,
оказывая помощь советским разведчикам.
Радио-
сообщения этих групп позволяли
лётчикам и морякам-североморцам более прицельно
действовать на коммуникациях
немецкого флота, топить транспорты
и боевые корабли,
бомбить аэродромы и гарнизоны оккупантов.
* * *
Другим направлением деятельности разведывательно-диверсионных групп Управле-
ния НКВД Мурманской области являлось финское, отличительной особенностью ком-
плектования забрасывавшихся в Финляндию боевых групп было широкое использование
бывших заключённых, которые на добровольной основе просились на фронт. Они ста-
ли ещё одним резервом усиления сопротивления врагу. К результатам их деятельности
изначально предъявлялись высокие требования. В одном из директивных документов
НКВД указывалось, что поскольку группы будут формироваться из лиц, отбывавших сро-
ки наказания в ИТЛ, то перед ними должны ставиться задачи как можно более глубоко
проникать в тыл противника и добиваться наиболее эффективных диверсий. Такая уста-
новка определяла завышенные планки многих заданий группам 4-го отдела УНКВД и,
как следствие, большое количество потерь.
Имеется упоминание о том, что часть групп длительное время находилась на пере-
довых позициях 14-й армии и активно использовалась в боях. Было возбуждено хода-
тайство перед штабом фронта о награждении медалью «За отвагу» бойца спецотряда
УНКВД Баканчикова, отличившегося в бою у деревни Талвикюля. Он спас с риском для
своей жизни 23 раненых красноармейца и вынес с поля боя их боевое оружие.
Многие из находившихся в лагерях ГУЛАГа подавали заявления с просьбой направить
их на фронт. Сначала они не рассматривались, поскольку не существовало юридической
основы для их удовлетворения. Но Указ Верховного Совета СССР от 24 ноября 1941 года
разрешил и регламентировал отбор и освобождение заключённых для использования на
фронте. При этом принимать решения об освобождении из ИТЛ могло только военное
командование. На Кольском полуострове это выглядело так. Сначала сотрудники суще-
ствовавших в лагерях оперчастей, а также районных подразделений УНКВД отбирали
и изучали кандидатов, отвечающих конкретным требованиям. Основными из них были
хорошая физическая подготовка, выносливость и умение ходить на лыжах. В пер-
вую очередь рассматривались бывшие военнослужащие, особо приветствовалось знание
радиодела. И поскольку воевать предстояло на занятой противником территории, где
легко можно было перейти на сторону врага, кандидаты должны были быть «политиче-
ски благонадёжными
».
Письма с просьбами направить в распоряжение
УНКВД конкретных лиц готовились
на имя областного военного комиссара Куликова или члена Военного совета 14-й армии
дивизионного комиссара Крюкова. Решение об освобождении принималось на удивле-
ние просто – резолюцией на письме УНКВД (дословно): «Зачислить в Кр. Армию и пере-
дать в органы НКВД. Дата. Крюков».
Многие из бывших заключённых погибли в боях, многие были награждены, и в целом
они воевали хорошо. Но их боевые действия описаны очень скупо. Зачастую в делах
сохранились лишь письменный приказ с поставленной
задачей и короткий рапорт-до-
несение о выполнении (или невыполнении) задания и потерях.
Элитой разведчиков-диверсантов были командиры групп Н. П. Васильев, Б. М. Гав-
рилов, Михненко, Клименко (инициалы в документе
не указаны. – В. Ф.), А. С. Матвеев,
С. Т. Мещеряков, А. Ф. Попов, П. О. Силин.
ДРГ создавались для помощи действующей
армии, поэтому армейцы всячески по-
могали их формированию. Так, в сентябре
1941 года начальник УНКВД Мурманской об-
ласти майор госбезопасности
Ручкин обратился с письмом к командующему 14-й армией
генерал-майору Панину: «4-м отделом УНКВД создаются диверсионные
группы для ди-
версионных актов и нарушения коммуникаций в глубоком тылу противника по заданиям
военного командования.
В настоящее время имеется одна такая
группа и создаётся вто-
рая, но этот процесс
тормозится из-за отсутствия для неё экипировки и продовольствия.
На запрос о необходимых для этого средствах наркомат ответил, что данный вопрос дол-
жен быть разрешён на месте Военным советом. Прошу
принять на котловое довольствие
в одной из воинских частей 40 бойцов диверсионных групп и выделить обмундирование
для них». Такая помощь чекистам была оказана.
В одной из вышедших ранее в Мурманске
книг описано неудачное нападение
на немецкий аэродром в Луостари группы УНКВД, состоявшей из бывших зэков. Те,
как рассказывается, на отдыхе не выставили охранение, вели себя шумно, жгли костры,
т. е. демаскировались, вели себя беспечно и непрофессионально. В книге утверждается,
что то была первая и последняя попытка использовать
в разведке заключённых.
Архивные документы свидетельствуют: это не так. Что же касается конкретно упомянутой
проваленной операции, то что-либо комментировать трудно, поскольку следов
её проведения обнаружить в архиве УФСБ не удалось. При этом там имеются материалы
совершенно противоположного характера
– об успешных рейдах к аэродрому в Луостари
именно в это время.
Так, 21 июля 1941 года в тыл противника была направлена группа под командованием
старшины Клименко. Перед ней ставилась
задача установить численность войск в
районе Луостари, расположение аэродрома
и бензохранилищ, количество самолётов, а
если позволит обстановка, то захватить
«языка». В районе действия надлежало замини-
ровать просёлочные дороги, при обнаружении
телефонной связи перерезать провода.
Группа прибыла в заданное место 27 июля, обнаружила аэродром и до десяти хорошо
замаскированных самолётов, склады и радиостанцию.
На шоссейной дороге зафиксиро-
вала двигавшуюся в направлении Петсамо большую колонну немецкой пехоты. На об-
ратном пути провела минирование дорог. Мелких групп противника для захвата «языка
»
диверсанты не обнаружили.
31 августа было решено забросить в район Луостари–Салпиярви разведгруппу Сили-
на, в которую входили Кондаков, Соладовников, Халто, Уксхуд, Биргет, Скоре, Юлилок-
ка, Кюреля, Салминен. Задание
– вести разведку, в том числе с помощью
подслушивания
телефонных переговоров
на линии вдоль тракта на Петсамо. Цель – установить места
дислокации воинских
подразделений, складов боеприпасов
и продовольствия, уничто-
жать мелкие группы противника, захватить в плен и доставить
в Мурманск одного-двух
финских солдат. Разведчику Халто поручалось зайти вместе с Кюреля в дом местных
жителей и опросить их, предложив до тысячи финских марок за сведения о расположе-
нии войск и аэродромов. Однако последняя часть задания
не была выполнена, так как
население в том месте было финнами эвакуировано, а дома сожжены.
27 сентября 1941 года разведгруппе Михненко
в составе семи человек дали задание
осуществить разведку на территории Финляндии. Бойцы, одетые в советскую и финскую
военную форму, вели визуальные наблюдения и, если позволяла обстановка, заходили
в деревни, чтобы получить сведения
в беседах с местным населением. Они добыли ин-
формацию о районах Луостари, Салмиярви (никелевые разработки) и Петсамо.
Обнару-
женные полевые провода телефонных
линий были перерезаны.
В одном из документов есть упоминание, что в ноябре в финский тыл была направлена
группа численностью 30 человек, в том числе шесть норвежцев. Разведчики обнаружили
и нанесли на карту два немецких аэродрома,
а также места замаскированных стоянок,
выяснили количество базирующихся
там самолётов, после чего вернулись на базу.
Как видим, все четыре луостарских группы УНКВД в 1941 году
враг не обнаружил,
и они без потерь вернулись
на свою территорию, что было бы невозможно в случае пло-
хой подготовки и отсутствия дисциплины.
* * *
О том, как проходили рейды диверсантов УНКВД по тылам врага, сохранилось сви-
детельство одного из бойцов, Г. Г. Парыгина. Молодой, 1915 года рождения, парень
отбывал двухлетнее наказание в лагере за уголовное преступление. В декабре 41-го
был освобождён и уже через год получил высокую награду – орден Отечественной
войны I степени. Его воспоминания о тех днях увидели свет под заголовком «За языком»
в вышедшем ранее сборнике «Госбезопасность – наш долг». Вот небольшая выдержка
из них.
«В этих местах не было линии фронта. Мурманское направление было севернее, Кан-
далакшское – южнее. Но здесь можно попасть в засаду противника, поэтому шли по вра-
жеской территории с головными и тыловыми дозорами. Впереди порядка ста километров
таёжной, местами горной местности. Лес, горы, речки, земля под ногами – всё чужое,
не наше. На территории Финляндии, прилегающей к пограничной зоне, отсутствуют на-
селённые пункты и какие-либо дороги. В этих местах редко встретишь дом, но если
встретишь, то знай, что многие обитатели такого жилья – оленеводы, рыболовы и охот-
ники – являются шюцкорами, имеют автоматическое стрелковое оружие и верно служат
правительству Маннергейма. Посторонних разговоров в пути следования и на привалах
не слышно. Команды отдаются шёпотом и условными сигналами рук. Костров не разво-
дим, курим только на привалах и особо скрытно, не оставляя окурков, папирос и спичек.
К рассвету отряд всё ещё на ногах. Настроение у всех приподнятое, усталости не
чувствуется. Быстро рассредоточились: кто на охрану тыла, кто на фланги, кто для вы-
хода на минирование дороги. В центре – огневое ядро, а впереди, у кромки леса, кювет
заняла группа захвата. (Далее описываются боевая операция и начало отхода. – В. Ф.)
В наступающих вечерних сумерках быстро продвинулись на расстояние, которое на-
кануне преодолели за два дня. Преследования пока нет, стали на ночной привал.
К утру выпал обильный первый осенний снег, покрыл землю и деревья. В вещевых меш-
ках пусто: сухарики да кружки. Перекусив насухо (воды не было), пошли на восток. От
групп преследования удалось оторваться. Еда кончилась. Уже рядом с границей удалось
убить оленя: пили кровь, пекли и жарили на палках в костре свежее мясо. Теперь идём
по знакомым местам. Скоро будем дома».
Рассказывая о начале рейда, Парыгин отмечает: «…из провизии в вещмешках сухари,
консервы, масло, сахар. Питаться надо строго по норме: один сухарь на обед, меньше
в завтрак и ужин. Кто придерживался нормы, того весь поход голод не мучил».
О нормах питания во время рейдов можно узнать из документа «Расчёт количества
сухого пайка для ДРГ 4 отдела УНКВД в составе 23 человек, следующей в тыл про-
тивника на 22 суток для выполнения боевого задания». В нём указана суточная норма
продуктов: «1. Масло сливочное – 100 г. 2. Сухари – 540 г. 3. Хлеб – 900 г. 4. Консервы
рыбные/мясные – 120 г/200 г. 5. Сахар – 100 г. 6. Водка – 100 г. 7. Табак – 20-25 г.
8. Спички и курительная бумага – соответственно 6 коробок и 7 книжек в месяц
на 1 человека». Также на всех было выдано 18 банок сухого спирта, 2 килограмма пече-
нья и килограмм конфет.
Однако рейды были длительными. А рацию, винтовку, патроны, мины и гранаты
на базе не оставишь. И бойцы вынуждены были ограничивать запас продуктов, который
брали с собой. К тому же обычно походы затягивались дольше запланированного срока.
Поэтому боевые приказы уходящим в рейды требовали: «Продукты питания расходовать
строго по нормам суточного довольствия на бойца». Преждевременное расходование
спецпайка, в том числе на базе, считалось одним из самых грубых нарушений дисци-
плины.
* * *
Обучению командиров и бойцов уделялось особое внимание. Так, программа по раз-
делу «Подслушивание» включала в себя знакомство с линией, телефонной индукцией
и конденсатором (3 часа), индукционный способ (2,5 часа), практическую работу в поле
и в лесу (10 часов). Бойцов обучали воевать, стрелять на лыжах. Отработка отдельных
элементов и команд завершалась тренировочным 40-километровым походом. До двух
месяцев длилась подготовка радистов.
Редкий рейд обходился без ранений, обморожений, случались и «мирные» заболева-
ния, в том числе воспаление аппендикса. Поэтому один член группы непременно имел
подготовку санитара. Так, разведгруппе из 23 человек, направлявшейся в тыл против-
ника на 19 суток, в соответствии с нормативами на каждого бойца выдали по перевя-
зочному пакету, порошку аспирина и порошку от кашля. Санитару – 5 широких бинтов,
200 граммов ваты, 100 – йода, флакон нашатырного спирта, банку вазелина, 2 банки
бороментола и 5 пробирок салола. В этом рейде группа имела несколько боестолкно-
вений, были убитые, раненые и обмороженные. Конечно же, выданных медикаментов
не хватило, но о проблемах с ними в отчётах групп не упоминается.
Топографию бойцы тоже изучали, хотя имевшиеся карты Финляндии и Норвегии да-
леко не всегда соответствовали действительности, что, конечно, не облегчало работу
ДРГ. Однако обучение долгим не было. Так, Г. Парыгин, воспоминания которого при-
ведены выше, был освобождён из лагеря 25 декабря 1941 года. И уже через три недели
в составе групп выступил в поход, в котором принял боевое крещение в схватке с пре-
восходящим силами финнов, поддерживавшихся авиацией. Но, конечно, подготовка
бойцов проводилась не только при зачислении в отряд, продолжалась она и в периоды
между рейдами.
Вооружение разведчиков было разнообразным: ручные пулемёты, советские, немец-
кие или финские автоматы и винтовки, пистолеты «ТТ», револьверы и наганы, противо-
танковые и ручные гранаты, противопехотные мины, взрывчатка и горючая смесь – всё
это использовалось в зависимости от характера поставленных задач. В рейде бойцы
были, как правило, одеты в советскую военную форму. Если требовала обстановка, не-
которые облачались в финскую, но это происходило редко.
3 сентября 1941 года группы агентурно-войсковой разведки (так значится в до-
кументе) Матвеева из 5 человек и Мещерякова из 9 начали движение к финской тер-
ритории. По плану заброски личный состав был одет в советскую военную форму.
В районе местечка Талвикюля разведчикам предстояло установить силы противника
и их расположение на высоте Савляурвар. После этого в случае обнаружения теле-
фонной линии надлежало перерезать её в нескольких местах, на обратном пути при
столкновении с мелкими группами противника – захватить пленных. С поставленными
задачами группы Матвеева и Мещерякова успешно справились.
Архивные документы говорят, что от бойцов разведывательно-диверсионных групп,
тем более из числа бывших заключённых, требовали жёсткой дисциплины. Наказанием
для последних мог стать не только выговор или арест на 5-10 суток, но и возвращение
обратно в лагерь.
Вот пример борьбы с нарушениями. 17 ноября 1942 года был издан приказ УНКВД об
ответственности за бесцельное расходование боеприпасов. В качестве примеров приводи-
лись использование по распоряжению старшего лейтенанта Силина 1,6 килограмма тола
и 4 ручных гранат для глушения рыбы, а также боеприпасов для стрельбы по дичи. Млад-
ший сержант Шацкий и боец Трунов были обвинены в стрельбе из револьвера для вызова
лодки с противоположного берега реки Колы. Никого, правда, не наказали, но «командный
и рядовой состав спецгруппы были предупреждены, что бесцельная трата боеприпасов
будет расцениваться как злостное нарушение дисциплины, и на виновных будут нала-
гаться… взыскания вплоть до предания суду военного трибунала».
Получить же серьёзное наказание можно было за разные провинности, в том числе,
как уже говорилось, за расходование неприкосновенного запаса продуктов.
* * *
1942 год оказался богатым на события для разведчиков-диверсантов 4-го отдела.
24 января отряд Попова в составе 16 человек прибыл в район Луостари, чтобы органи-
зовать засаду на дороге в районе озера Рауту-Ярви. Цель – уничтожить автотранспорт
и живую силу противника, а также захватить документы и лёгкое вооружение. 1 февра-
ля в районе высоты Раутутунтури произошло столкновение группы с превосходящими
силами охранявших дорогу финнов. Разведчики избежали окружения, отступили с боем,
заминировали лыжню в нескольких местах, после чего вернулись на базу в полном со-
ставе.
2 марта 1942 года был издан боевой приказ № 2 по УНКВД Мурманской области.
В нём говорилось, что «в районе озера Кошка-Явр отмечены действия разведгрупп лыж-
150 Всегда в строю
ников противника», здесь же «возможен подход вражеских резервов». Отряду Попова
предписывалось выступить к озеру и организовать там базу продовольствия и боепри-
пасов. После этого надлежало «в районе Пиль-Гуярвен уничтожить жилые строения,
линии связи, минированием и устройством засад на дороге нарушить движение идущего
к фронту транспорта… засадами на лыжницах… захватить «языка».
Отчёт об этом рейде не обнаружен, но в архиве УФСБ имеется составленная по его
итогам сводка от 18 марта 1942 года: «1. В 8-00 11.03 с севера на юг от северо-восточ-
ной оконечности озера проследовал взвод немцев в боевом порядке с двумя боковыми
охранениями по 4 человека. 2. На высоте 232.3 наличия противника и следов его пре-
бывания не обнаружено. 3. На высоте 237.1 имеются свежие следы прохождения нем-
цев. 4. Разведка высоты 369.7 установила наличие группы противника в количестве
25-30 человек. 5. В районе озера в период с 11 по 15.03.1942 года отмечены активные
действия немецкой разведывательной авиации».
А. Ф. Попов совершил в январе-феврале 1942 года два рейда по тылам противника,
несколько раз смотрел смерти в лицо, в том числе в тяжёлом бою на финской терри-
тории, и не допустил потерь своих бойцов. Однако беда подстерегла его на базе спец-
отряда. Из приказа начальника УНКВД от 15 мая 1942 года следует, что 1-8 мая группой
был «израсходован неприкосновенный запас продуктов (получается, это было основным
нарушением. – В. Ф.), не выполнялись требования караульного и внутреннего уставов».
В чём выражалось второе нарушение, конкретно не указано. Тем не менее, несмотря на
все прошлые заслуги, командир ДРГ А. Ф. Попов, бойцы С. Т. Быстров и М. И. Парчевский
из отряда были отчислены и направлены «в лагерь ИТЛ для дальнейшего отбытия срока
наказания». Бойцу П.В. Пешневу был объявлен строгий выговор.
Немного ранее, 3 мая, приказом был отчислен из ДРГ и возвращён в лагерь за не-
однократные пререкания с командиром, потерю вещевых мешков с продуктами и бое-
припасами, а также за сон на посту боец этой же группы А. М. Ступак, а боец В. Н. Жуков
попал на 10 суток под строгий арест.
* * *
Но были и примеры совершенно противоположные. Начало 1942 года в отряде раз-
ведчиков-диверсантов УНКВД было омрачено служебным расследованием в отношении
командира группы Васильева. Бывший боец Самошин подал рапорт, в котором обвинил
его, что тот в сговоре с бойцами Есиповым и Филатовым сорвал боевой выход и вы-
полнение задания. В рапорте приводились такие доводы: на ночёвке за линией фронта
группа вела себя шумно, командир утратил два маскхалата, компас и плащ-палатку,
предъявил в финчасть фальшивый счёт на 400 рублей, устроил стрельбу в жилом по-
мещении… Однако служебное расследование установило, что обвинения ложные, и все
подозрения были сняты.
Война же показала, что Васильев был одним из лучших командиров диверсионно-раз-
ведывательной группы. 14 раз направлялся он за линию фронта, нанёс большой урон
врагу, остался жив сам и не допустил гибели десятков подчинённых.
Уже через три месяца после январского инцидента ему было присвоено офицерское
звание. В аттестационном листе на этого героя, бывшего заключённого, сказано: «В за-
нимаемой должности состоит с 07.1941 года, в РККА – с 1939 года, награждён медалью
«За отвагу», с работой командира разведгруппы справляется хорошо, вынослив физи-
чески, дисциплинирован. Постоянно работает над повышением военного и политическо-
го уровня. В совершенстве владеет всеми видами стрелкового оружия отечественного
и иностранного производства. Хорошо овладел ведением рукопашного боя и постоянно
готовит этому подчинённых бойцов».
А ещё через год он был награждён орденом Отечественной войны I степени. Боевые
заслуги и опыт Васильева были настолько велики, что этот бывший заключённый Кол-
лага стал кадровым чекистом – такое невероятно даже для нынешнего либерального
времени. Уволился он из УНКВД Мурманской области в 1947-м.
* * *
Разведку в тылу финских войск вели не только боевые группы из советских людей,
но и закордонные агенты УНКВД из числа финских граждан. Они забрасывались через
линию фронта в сопровождении боевого охранения, состоявшего из бойцов разведыва-
тельно-диверсионных групп. Последние после выполнения этой задачи выполняли зада-
ния по своей «основной специальности». Операции такого рода тщательно планирова-
лись. Так, в феврале 1942 года в населённые пункты Локка и Корванен были заброшены
два разведчика из числа финнов, которых сопровождала группа Мещерякова в составе
десяти человек.
13 февраля 1942 года Военный совет 14-й армии принял постановление, в кото-
ром говорилось о случаях посылки групп в глубокий тыл противника без согласования
с разведотделом штаба армии: «Маршруты движения избираются произвольно, без учё-
та обстановки на фронте… отсутствуют опознавательные знаки для нашей авиации».
И потому, как отмечалось в документе, советские лётчики «не решаются атаковать груп-
пы противника в его тылу… из-за боязни поразить своих… разведчиков».
Военный совет постановил запретить пропускать через линию фронта без разреше-
ния разведотдела армии. Отныне для этого все обязаны были получать там маршруты
движения и опознавательные сигналы. Ну а тех, кто установленные сигналы не подавал,
авиация должна была уничтожать. Определялись и другие меры контроля за переходом
линии фронта.
Поскольку на финском направлении разведка велась в первую очередь в интере-
сах 14-й армии, то это решение выглядит весьма разумным. После суматохи и неразбе-
рихи первых месяцев войны настало время скоординировать на Кольском полуострове
не только боевые, но и разведывательные действия. Из обнаруженных документов
видно, что ранее разведотдел штаба 14-й армии уже пытался согласовывать усилия
разведгрупп Северного флота, УНКВД и пограничников, но на своём уровне ему это
не удавалось.
После упорядочения дела ДРГ УНКВД стали получать пропуска и пароли в разведот-
деле 14-й армии. Устным паролем для одной из групп, например, стало слово «Уфа»,
отзывом – «Ударник», зрительным паролем – поднятие винтовки левой рукой вверх при-
кладом, отзывом – троекратное поднятие руки до уровня плеч. Определялись также
опознавательные сигналы разведчиков для советской авиации.
* * *
Летом 1942 года в результате налётов фашистской авиации почти все деревянные
дома и постройки Мурманска были уничтожены пожарами, вызванными бомбёжками.
Поэтому УНКВД испытывало серьёзные трудности в размещении бойцов. Для решения
этого вопроса начальник управления майор госбезопасности Ручкин обратился к москов-
скому руководству с просьбой разрешить использовать 20 стандартных домиков, распо-
ложенных в лесу в 26 километрах от Мурманска, в которых прежде жили пограничники.
Разрешение было получено, и на комфортабельном по меркам военного времени объ-
екте стали отдыхать между рейдами разведчики и закордонные агенты. Впрочем, отдых,
сочетавшийся к тому же с обучением, был обычно недолгим…
17 августа старший лейтенант Силин и его помощник старший сержант Филатов
с отрядом из 15 человек выступили из Зимней Мотовки на дорогу Никель–Нильгуярвен
в районе озера Сари. Перед отрядом была поставлена задача уничтожить связь, живую
силу и материальную часть противника; заминировать мост и дорогу, захватить «языка».
На маршруте отхода уничтожать встречающиеся мелкие группы противника и разрушать
полевую связь. Заминировав дорогу в указанном месте, 29 августа разведчики возврати-
лись. За то, что они не устроили засаду и не дождались результатов минирования, Силин
и Филатов приказом начальника УНКВД получили по выговору.
Из рапорта Филатова по итогам рейда следовало, что в начале похода боец Пятаков
почему-то отставал. Как выяснилось, перед рейдом он отправил родственникам сахар
и масло, входившие в неприкосновенный паёк, «что отрицательно отразилось на вы-
полнении боевого задания».
21 сентября приказом начальника УНКВД, «объявленным всему личному составу
спецотряда перед строем», Пятаков «за разбазаривание спецпайка» и другие нарушения
дисциплины был арестован на пять суток, а затем отчислен из спецотряда «как не оправ-
давший оказанного ему доверия». Его вновь вернули за колючую проволоку – в лагерь.
А личный состав всех ДРГ 4-го отдела был предупреждён: «…впредь за невыполнение
боевого приказа виновные будут предаваться суду военного трибунала».
9-10 сентября в тыл противника были переброшены три разведывательно-диверсионных
группы общей численностью 26 человек. Ровно половину бойцов вёл Васильев. Эта группа
должна была выяснить интенсивность движения на шоссейной дороге Куоски–Ноусу, за-
минировать её, организовать засаду с целью захвата «языка» и документов из автомашин
противника. Сведений о результатах выполнения этого задания в архиве найти не удалось.
Группа Силина – 8 разведчиков – в самом начале пути нарвалась на подразделение
финских автоматчиков численностью 35-40 человек и была вынуждена принять бой. Боец
Байков был убит, а Литвиненко ранен. Группе пришлось отойти на свою территорию.
ДРГ Гаврилова получила приказ выйти к 12 сентября на реку Тунтса-Йоки в районе
урочища Кискасуванто, а оттуда – на линию железной дороги, произвести крушение
поезда и установить результаты. По пути разведчики обнаружили и перерезали два по-
левых телефонных кабеля. 14 сентября они вышли на железную дорогу и заложили
в стыках рельсов 1,8 кг тола и гранату. Всё это рвануло ночью под шедшим со стороны
фронта составом – паровоз и вагоны свалились под откос. После этого группа вернулась
на базу.
Вскоре приказом по управлению НКВД Гаврилову и бойцам Заостровских, Шацкому,
Луданову и Алексееву была объявлена благодарность и выдано денежное вознагражде-
ние. В приказе отмечалось, что группа успешно выполнила боевую задачу в тылу про-
тивника, показав образцы мужества, смелости и преданности Родине.
* * *
Материалов о действиях разведчиков в 1943 году в архиве обнаружено мало. Вот
что ныне известно о некоторых операциях.
20 января командир группы младший лейтенант Васильев и его помощник Абрамов
выступили с группой из 19 бойцов на шоссейную дорогу Коски–Ноусу в районе безы-
мянных озёр, чтобы организовать засаду, захватить «языка» из офицерского состава
и штабные документы из автомашин, по пути отхода уничтожать мелкие группы против-
ника. 29-го разведчики столкнулись с группой финнов из восьми человек. Семерых унич-
тожили, один сумел уйти. Поскольку преследование было неизбежным, начали отходить.
Отступали по своей лыжне, заминировав её в четырех местах. Но вскоре их настигли
финны, которых было около дюжины. Завязался бой, длившийся 15 минут. В нём по-
гибли бойцы М. А. Алексеев, М. Н. Воронов, А. С. Дарий, Д. И. Заостровских, А. Пахунов,
получил ранение Н.Г. Луданов. Противник потерял убитыми 8-9 человек.
17 апреля на основании указаний 4-го управления НКВД СССР было принято реше-
ние отказаться «от …операций с целью захвата в плен первого попавшегося офицера».
Решено было «предусмотреть операции, преследующие чекистско-оперативные цели».
В их числе назывались «разгром одного из разведпунктов или школ противника с за-
хватом оперативных документов и «языка» из числа руководящего состава этих школ
и разведпунктов, крушения «литерного» поезда» (видимо, перевозящего особо важные
военные грузы или представителей высшего немецкого командования).
Первая операция в этом направлении началась 16 июня 1943 года. Группа Васильева
должна была выйти на озеро Лабум-яур, обнаружить там избу и захватить её хозяина.
Ранее тот бежал из России в Финляндию, поступил на службу в полицию, принимал уча-
стие в забросках агентуры на территорию СССР. Один из его сыновей являлся агентом
финской разведки и несколько раз выполнял задания в советском тылу.
Предателя собирались захватить живым – в качестве «языка», но тот, отстреливаясь
из винтовки, сумел скрыться. После этого группа занялась обычными для себя задачами.
В районе реки Хете-оя обнаружила аэродром, а южнее его – зенитную батарею. У реки
Наутси-йоки были замечены свежие следы немецких сапог, коробки из-под финских спи-
чек, немецкие консервные банки… 20 июня группа вернулась в Мурманск.
В том рейде группу Васильева до границы с Финляндией и после возвращения со-
провождали два офицера 4-го отдела УНКВД. Так же было и со всеми отрядами раз-
ведчиков-диверсантов. Причём сопровождали их начальники отделений или старшие
оперуполномоченные, служебное время которых было дорого. Однако они зачастую
до месяца находились у границы – на случай досрочного возвращения подопечных.
Впрочем, то не было проявлением особого участия. Сопровождающих прежде все-
го занимали морально-психологическое состояние и политические настроения уходив-
ших в тыл врага бывших зэков. Ведь те ещё недавно отбывали в лагере наказание за
общеуголовные преступления, ангелами в одночасье стать не могли. А их приходилось
с оружием отправлять на территорию противника. Понятно, что ситуация требовала по-
вышенного контроля.
Одну из разведгрупп летом 1942 года сопровождал сотрудник 4-го отдела младший
лейтенант госбезопасности Лысов. По его сообщению, при движении в сторону про-
тивника «как в пути, так и на отдыхе, аморальных настроений, а также пререканий
с командным составом со стороны бойцов замечено не было». В рапорте об обратном
пути он выразил недоверие словам вернувшихся разведчиков о том, что они последние
двое суток не имели даже сухарей, голодали. Основанием для сомнений послужило «вы-
сокое моральное состояние и весёлое настроение» бойцов.
Но неправильно считать, что в отношении разведчиков-диверсантов из числа быв-
ших зэков применялись только репрессивные меры и по любому поводу. Из архивных
документов следует, что отличившихся командиров и бойцов руководство УНКВД поощ-
ряло как самостоятельно – премиями и объявлением благодарности, так и ходатайствуя
о награждении орденами и медалями.
С января 1943 года, чтобы ускорить прохождение наградных листов, их стали на-
правлять в военный совет Карельского фронта. И эти ходатайства всегда поддержи-
вались, поскольку военное командование было довольно результатами действий раз-
ведывательно-диверсионных групп УНКВД Мурманской области, в том числе качеством
добывавшейся развединформации.
Многие чекисты, пограничники, армейские и флотские разведчики погибли в годы
войны в боях с фашистами во время рейдов на территорию Финляндии и Норвегии,
до последнего патрона сражаясь за свою Родину. Были в составе диверсионно-разведы-
вательных групп НКВД финские и норвежские патриоты. Воюя в годы суровых испыта-
ний в одном строю, все они не дрогнули перед врагом, выдержали тяжёлые испытания,
до конца выполнили свой долг.

В. Фёдоров
Мурман глазами НКВД (1938-1942)

Чем больше проходит времени, тем сложнее многим событиям и их участникам вер-
нуться в народную память в силу различных обстоятельств, в том числе и политических
пристрастий ее составителей. В России с доромановских времен имели место сокрытия
и фальсификации. Во многом поэтому советский период российской истории невозможно
изучать без учета архивных документов ВЧК–ОГПУ–НКВД–КГБ–ФСБ. Большой интерес пред-
ставляют в связи с этим информационные сообщения, направлявшиеся чекистами с первых
дней существования социалистического государства в партийные и советские инстанции.
Чтобы управлять страной, руководителям в центре и на местах требовалось знать реальное
положение в ней, настроения в обществе, тенденции в развитии экономики.
Информация такого рода необходима и руководящим органам новой, демократи-
ческой России. Федеральный закон «О федеральной службе безопасности» № 40-ФЗ
от 03.04.1995 года обязывает органы ФСБ «информировать Президента Российской
Федерации, Председателя Правительства Российской Федерации и по их поручениям
федеральные органы государственной власти, а также органы государственной власти
субъектов Российской Федерации об угрозах безопасности Российской Федерации». По-
добные положения имели место и в законодательных и нормативных актах, определяв-
ших порядок деятельности органов безопасности СССР ранее. Исключение составляет
сложный период после образования в 1934 году народного комиссариата внутренних
дел СССР, тогда Положение о НКВД и его местных органах разработано не было. При
этом обязанность информировать высшие и местные органы власти о вскрытых угрозах
государству осталась неизменной, что делалось в те годы и делается в настоящее время
в форме направления кратких или объемных целевых документов.
Директива НКВД СССР № 0110 от 7 сентября 1940 года «О мерах по улучшению ка-
чества информации», например, устанавливала следующие виды информационных мате-
риалов: а) внеочередные донесения по чрезвычайным происшествиям; б) докладные за-
писки и специальные сообщения по особо важным вопросам. В предвоенные 1938-1941 гг.
УНКВД по Мурманской области (далее – УНКВД) направляло материалы такого рода се-
кретарю Мурманского обкома ВКП(б) (далее – ОК ВКП(б). Им являлся (и одновременно –
членом Военного совета 14-й армии и Северного флота) с 1939 по 1945 годы Старостин
Максим Иванович (1902-1948), генерал-майор (1944), член ВКП(б) с 1922. Окончил Ир-
кутскую совпартшколу (1923) и Военно-инженерную академию (1938). Документы УНКВД
показывают, каким видели довоенный Мурман чекисты через призму выполнявшихся ими
обязанностей.
В 1938-1944 гг. сообщения последовательно направляли начальники территориаль-
ного органа: Уралец (Кетов) Александр Константинович (1902-1985), полковник (1944),
член ВКП(б) с 1919, в РККА с 1919, в ВЧК с 1920, начальник УНКВД по Мурманской
области – с 28.05.1938 по 31.03.1939; Горик Дмитрий Николаевич (1904-1967), капи-
тан госбезопасности, в ВКП(б) с 1928, в РККА с 1920, с 1933 – на оперативной работе
в ОГПУ-НКВД-МВД, с 31.03.1939 по 04.06.1940 – начальник УНКВД по Мурманской обла-
сти; Ручкин Алексей Федорович (1903-1975), генерал-майор (1945), член ВКП(б) с 1920,
в РККА с 1919, в органах ОГПУ с 1926, начальник УНКВД-УНКГБ по Мурманской области
с 1940 по 1944 год.
В основу данной статьи положены материалы архива УФСБ по Мурманской об-
ласти: «Дело докладных записок в Мурманский ОК ВКП(б) и облисполком за 1938-
1941 гг.»; «Докладные записки и спецсообщения обкому ВКП(б) Мурманской области
с 19 июля 1941 года по июль 1942 года»; «Докладные записки и спецсообщения с января
по октябрь 1942 года»; «Дело спецзаписок в обком ВКП(б) с 22 января по 19 сентября
1942 года»; «Дело докладных записок и спецсообщений обкому ВКП(б) Мурманской об-
ласти с 19 июля по 2 декабря 1942 года»; «Дело переписки с Мурманским обкомом
ВКП(б) с мая 1942 года по 22 февраля 1943 года».
* * *
«Дело докладных записок… за 1938-1941 гг.» начинается со спецсообщения об обна-
ружении 29 июля 1938 года «на перегоне Мурманск – Кола перед проходом пассажир-
ского поезда противоугонной скобы для крушения». Указано, что «ее положил кузнец
мурманского лесозавода Соколов, ранее судимый по ст. 116 УК». Он был «арестован
и признался в содеянном», после чего следствие стало вестись «под углом контрреволю-
ционного формирования». К тому же в деле оказалось еще 6 сообщений на «железнодо-
рожную» тематику, и не о предпосылках к ЧП, а об имевших место крушениях и столкно-
вениях. В одном случае сход с рельсов подвижного состава имел место с воинским эше-
лоном, когда в районе ст. Зашеек «9 вагонов было разбито», а 10 «просто» съехали «под
откос с военными и лошадьми». Однако данные докладные записки, даже в отношении
крушения литерного поезда, носили сухой и конкретный характер. В них описывались
подробности происшествий с технической точки зрения и не содержалось даже намека
на «происки антисоветских элементов». Указанный выше кузнец Соколов впоследствии
реабилитирован не был. При пересмотре его уголовного дела на изломе 80-90-х годов
областная прокуратура полностью согласилась с доказательствами вины злоумышлен-
ника в подготовке крушения пассажирского поезда, собранными тогда сотрудниками
УНКВД. Данные информационные сообщения в обком ВКП(б), подписанные начальником
территориального органа Уральцем, готовил начальник ОДТО (дорожно-транспортного
отдела) лейтенант ГБ Ибраев. Из них видно, что этот руководитель низового чекистского
звена не выдумывал и не создавал в те трудные и смутные годы «врагов народа». Он
скрупулезно разбирался с происшествиями на железнодорожном транспорте, вскрывая
их реальные причины и выявляя действительно виновных лиц, если таковые имелись.
И руководство УНКВД такой подход Ибраева полностью поддерживало.
А вот его коллеги в г. Мончегорске, судя по материалам дела об информировании
партийных органов, в то время имели другой подход. Как следует из спецсообщения
в обком ВКП(б), 21 сентября 1938 года имела место «авария диверсионного характе-
ра на Мончегорском металлическом заводе управления «Североникель». Тогда «из-за
короткого замыкания сгорела предохранительная цепь», что было «явно рассчитано
на срыв пуска медно-никелевого комбината». Отмечалось, что «в умышленном соверше-
нии указанных действий» подозревался «бригадир слесарей Бозе, он арестован, ведется
следствие на вскрытие диверсионной группы». Однако осужден он не был. За неделю
до этого, 16 сентября 1938 года, УНКВД направило в обком ВКП(б) короткий документ
«О недостатках в подготовке и организации пуска первой очереди Мончегорского мед-
но-никелевого комбината». Там перечислялись ничем не примечательные недочеты, ко-
торые всегда имеются на любом производстве, а вот вывод в отношении их гласил, что
«на строительстве еще работают сомнительные руководители, а рабочая масса засорена
социально-чуждыми элементами». Но в сообщении УНКВД в ОК ВКП(б) о несчастном
случае на руднике в Мончегорске от апреля 1939 года упоминаний о вредительстве
или диверсии уже не имеется. Отголоском тех событий является направленное УНКВД
18 января 1940 года в партийные органы шестистраничное «Заявление секретарю Мур-
манского обкома ВКП(б) от парторга Сидорова в отношении начальника Мончегорского
гораппарата Мишкина». В нем дается нелицеприятная характеристика этому бывшему
руководителю, допускавшему грубые нарушения законности.
Из данного документа просматривается облик и написавшего заявление партор-
га, который виден из его пояснения по одному из прошлых дел: «К аресту Герц были
основания, что он жил в Германии, имея с родственниками переписку, антисоветчик.
На следствии показывал, что был завербован в Ленинграде немецким иноспециалистом
Комфорт, связь его с которым была подтверждена и официальным материалом. Герц не-
сомненно подозрительная по шпионажу личность, но по решению суда был освобожден.
В заявлении парторга Сидорова дается оценка «изнутри» уровня подготовки, навыков и
умений оперативных и следственных работников того времени: «В моей следственной груп-
пе недостаточно было людей, могущих оформить протоколы. Они оформлялись с предва-
рительно отобранных черновых записей». Оценку руководящим сотрудникам УНКВД пред-
военной поры дал в те годы секретарь Мурманского ОК ВКП(б) Старостин: «Как ни странно,
а многие коммунисты-чекисты оказались безграмотны, особенно их начальники». В 1939-
1940 гг. в УНКВД по Мурманской области были уволены сотрудники, нарушавшие законность
при ведении следствия, часть из них была привлечена к уголовной ответственности.
* * *
Материалы довоенного дела об информировании УНКВД по Мурманской области
партийных органов показали, что одним из основных направлений работы заполярных
чекистов в те годы было обеспечение экономической безопасности. Они представляли
тогда в ОК ВКП(б) обзоры о состоянии и экономическом положении ведущих предпри-
ятий региона, вскрытых там хищениях и схемах их осуществления. Например, имевшее
объем в 13 листов спецсообщение «В отношении проблем и недостатков в тресте «Мур-
манрыба» было весьма конкретным и содержательным. В информации «О планировании
и использовании железнодорожного транспорта» от сентября 1939 года на 4 листах
были изложены сведения о многочисленных недостатках в данной сфере деятельности.
Устранению реальных угроз экономике и промышленным объектам региона способство-
вали документы «О ходе металлического судостроения на Мурманской судоверфи «Глав-
рыбосудстроя» (июль 1940); «Об угрозе обрушения детского сада судоверфи» (ноябрь
1940); «О ситуации в торговых организациях города» (август 1940); «О недостатках
в организации заготовки и завоза в область картофеля, овощей и фруктов» (сентябрь
1938; сентябрь и октябрь 1940); «О работе мебельной фабрики» (август 1940); «О недо-
статках в работе по организации подсобных хозяйств при промышленных предприяти-
ях» (сентябрь 1940); «О ситуации в колхозах «Искра», «Тулома» и «Юркино» (октябрь
1940); «О состоянии паровозного и подвижного состава ж.д. ветки комбината «Апатит»
(октябрь 1940); «О работе треста «Госглавхлеб» (октябрь 1940).
Значительное количество спецсообщений касалось предприятий «Мурманрыбы».
Чувствуется, что УНКВД внимательно отслеживало складывавшуюся там ситуацию.
Об этом свидетельствуют имеющиеся в деле информирования партийных органов до-
кументы об отсутствии угля в траловом флоте «Мурманрыбы» (январь 1940); о недо-
статках в работе по выпуску рыбных консервов в «Мурманрыбе» (июнь 1940); о массо-
вых отравлениях граждан в Кандалакше жареной треской консервного комбината (июнь
1940); о выпуске недоброкачественной продукции и ее порче на рыбокомбинате треста
«Мурманрыба» (август 1940); о недостатках в работе и хищениях в столовой треста
«Мурманрыба» (сентябрь 1940); о безобразном расходовании металла мехмастерской
«Мурманрыбы» (сентябрь 1940); о состоянии работы Кандалакшского консервного ком-
бината (ноябрь 1940); о нехватке материалов для изготовления обручей на бондарном
заводе треста «Мурманрыба» (декабрь 1940); о плохом монтаже оборудования жестяно-
баночного цеха консервного завода рыбокомбината (декабрь 1940). Несколько выпада-
ет из указанной выше направленности информационных сообщений по рыбной отрасли
письмо УНКВД в облисполком от 14 сентября 1940 года с просьбой отменить решение
об увольнении начальника режимно-секретного органа «Облрыболовпотребсоюза».
В 4-страничном документе от 16 сентября 1938 года «О необеспеченности охраны
Мурманской нефтебазы» дан хороший обзор имевшихся недостатков в защите данного
уязвимого в диверсионном отношении объекта. При этом чекисты выразили обеспоко-
енность «засоренностью аппарата», указав, что в числе 60 работников базы имеется
«15 бывших кулаков, белогвардейцев, сыновей служителей культа и судимых за уголов-
ные преступления».
В предвоенные годы НКВД контролировал многие процессы, в т.ч., что удивительно,
и ход подготовки к планировавшейся переписи населения. В документе от 17 декабря
1938 года отмечалось, что данная работа велась в целом удовлетворительно, в то же
время на 4 страницах излагались имевшиеся недостатки.
Интересовала в предвоенные годы чекистов и проблема лавинной опасности в Хи-
бинах. Об этом свидетельствует сообщение от января 1939 года «О разрушении жилых
домов в снежных обвалах в Кировске и недостатках в отселении из них». В нем констати-
ровалось, что при освоении апатитовых месторождений ряд деревянных жилых построек
был возведен без учета опасности схода в этих районах снежных лавин. Отмечалось, что
решения о переселении проживавших там людей не выполняются, назывались причины
и виновники этого.
В то же время из материалов дела видно, что явно упустили в предвоенный период
чекисты гражданскую заполярную авиацию. Она появилась на Мурмане в 1936 году и ба-
зировалась в пос. Тик-Губа на озере Имандра, ее основу составляли гидросамолеты Ш-2
и МП-1-бис. Полеты выполнялись в Хибины, Монче-тундру, в районы Слюдянки и Кейвских
высот, в Апатиты, Умбу, Ловозеро, Кузомень, Кандалакшу, Гремиху, Краснощелье и даже
в Ленинград. Однако лишь через 4 месяца после имевшей место 9 июля 1939 года ката-
строфы одного из гидропланов появился четырехстраничный документ «О недостатках
и проблемах в работе 235 авиаотряда» (он объединял гражданскую авиацию на Мур-
мане).
Касается авиации, вернее, одного из пилотов, приобщенное к архивному делу об ин-
формировании партийных органов письмо московской комиссии партконтроля ВКП(б).
Оно было адресовано наркому внутренних дел СССР Берии и в январе 1939 года пере-
слано из его канцелярии для разбирательства в УНКВД по Мурманской области. Парт-
контроль сообщил тогда, что до сих пор «не принято никаких опермер» к летчику
треста «Мурманрыба» Кривоногову. Тот «имел контакты с японскими дипломатами»,
«фотографировал секретные точки оборонного значения и передавал эти снимки япон-
скому консулу». Такие обвинения в сборе информации военного характера и передаче
ее представителю иностранного государства весьма серьезны при их подтверждении.
Как и когда Кривоногов совершал шпионские действия, в письме не указывалось.
Однако его последующая судьба в Мурманске оказалась не такой трагичной, какой
могла стать годом ранее. В течение 8 месяцев чекисты проверяли пилота, но причаст-
ность его к японской или иной иностранной разведке не подтвердилась. При этом лет-
чик находился под плотным оперативным контролем и несколько раз неосторожно об-
молвился окружению о своем отношении к ряду аспектов советской действительности.
9 октября 1939 года он был арестован по обвинению в антисоветской агитации и через
2 месяца осужден на 3 года ссылки. Через 50 лет, 25.09.1989 года, прокуратурой Мур-
манской области Кривоногов был полностью реабилитирован.
В деле имеются также документы УНКВД о нецелесообразности утверждения конкрет-
ного экономиста начальником планового отдела «Мурманоблстройтреста» (август 1940);
«О нарушении распорядка дня в тресте «Муррыбстрой» (октябрь 1940); «О нарушени-
ях трудовой и финансовой дисциплины в рыбкоопе тралфлота» (июнь 1940). Документ
от 6 декабря 1940 года сообщает о том, что УНКВД провело предварительное рассле-
дование и «направило материалы в прокуратуру для привлечения к уголовной ответ-
ственности» по факту того, что одна из работниц рыбокомбината, являвшаяся «дочерью
служителя культа и осужденная ранее за прогул на 2 месяца исправительных работ»,
сходила по малой нужде «в рассол пустого чана из-под рыбы».
В сообщении от 27 декабря 1940 года о недостатках в работе мехмастерской «Мур-
манрыбы» их причины не называются, но на них «ненавязчиво» указывают слова о том,
что работавший там нормировщик происходил из кулаков, а его «отец до революции
имел много земли и торговал скотом». В этом же ряду стоит спецсообщение «О недо-
статках в «Муррыбводе» от апреля 1939 года, упор в нем сделан на «засоренности со-
циально-чуждыми и в прошлом репрессированными элементами».
В докладной записке «О ненормальностях в работе по здравоохранению трудящихся
города Мурманска» от 15 апреля 1939 года, а также в документах о нескольких случаях
педикулеза среди населения в разных частях Мурманска от 3 января 1940 года и о не-
хватке рентгенустановок в поликлиниках и больницах от 9 декабря 1940 года изложены
многочисленные недостатки в сфере медицинского обслуживания и санитарии. Довоен-
ные чекисты полагали, что эти сообщения в партийные органы помогут решить хотя бы
часть проблем в здравоохранении.
* * *
Из «Дела докладных записок в Мурманский ОК ВКП(б) и облисполком за 1938-
1941 гг.» видно, что важное место в процессе информирования отводилось сведениям
о настроениях жителей Мурманской области. Другими словами, руководство региона
должно было знать, как воспринимается населением то, что принято было называть
советской действительностью. В довоенные годы в системе НКВД этим занимались се-
кретно-политические отделы (СПО). Их главной задачей была «борьба с враждебными
политическими партиями и антисоветскими элементами». В Мурманске такое подразде-
ление состояло из трех отделений. Для сравнения, контрразведка – из двух, остальные
оперативные отделы в своем составе структурных подразделений не имели, т. е. были
в 3-4 раза меньше.
Первое сообщение УНКВД в ОК ВКП(б) такого рода имеет название: «О настроениях
населения гор. Мурманска в связи с выступлением по радио Председателя Совнаркома
СССР тов. Молотова 17.09.39 года». Он обращался тогда к народу в связи с вводом ча-
стей РККА в Польшу и предстоящей оккупацией западных областей Украины и Белорус-
сии. Спецсообщение начинается следующими словами: «Население г. Мурманска с боль-
шим подъемом и удовлетворением встретило решение правительства СССР об оказании
вооруженной помощи украинскому и белорусскому народу в Польше». Данный тезис
ссылками на высказывания конкретных лиц подкреплен не был. И тут же указывалось,
что «одновременно с этим заметно активизировались и враждебные элементы». Ими
названы работник некой экспедиции Чалм-пушки, 2 сотрудника Госбанка, неизвестный
мурманчанин и 4 школьных учителя. Они проявили себя такими высказываниями: «План
раздела Польши был написан 4 месяца назад», «Напрасно войну затевают, снова голод-
ный паек, карточки и прочие прелести», «Советское правительство все время кричит
о мире, а само начало войну с Польшей», «Красная армия разобьет поляков, но нам при-
дется посидеть без хлеба», «Переходя границу Польши, СССР производит агрессивный
акт по отношению к Польше», «СССР, вступая в войну с Польшей, нарушил мир», «СССР
осуществляет захват чужой территории для наживы», «Переход советских войск через
границу Польши похож на захват чужой территории». Далее сообщалось, что за всеми
перечисленными лицами «установлено агентурное наблюдение».
5 ноября 1939 года чекисты кратко информировали ОК ВКП(б), что «при обсуждении
вопросов международного положения и внутренней политики советского правительства
имеют место антисоветские выступления». Так, моторист мехмастерской «Муррыбсна-
ба» сказал: «Вот раньше были «вредители», так при них все было; а как их не стало,
и ничего не стало», экономист «Мурманрыбы» заявил: «С тех пор, как иностранными
делами начал ведать Молотов, можно ожидать всяких неожиданностей»; рабочий строй-
конторы откликнулся на возможный призыв в армию словами: «На кой черт мне надо
служить, в армию я не пойду, напьюсь водки и заявлю, что больной».
24 января 1940 года в Советском Союзе было объявлено о повышении цен, обком
ВКП(б) запросил УНКВД о реакции населения и на данную непопулярную меру. Резуль-
таты были предсказуемы, ведь нормальный человек не может радоваться ухудшению
своего материального положения. Основным смыслом зафиксированных высказываний
было недовольство тем, что «цены повысили, а зарплата осталась на прежнем уров-
не». Это отражено в двухстраничном документе от 30 января 1940 года, заключитель-
ная фраза которого гласила: «Проходящий антисоветский элемент установлен и берет-
ся в оперативную разработку». В тот же день чекисты направили в партийные органы
и спецсообщение «О реакции на постановление Совнаркома об установления платности
обучения в старших классах и в ВУЗах и об изменении порядка назначения стипендий».
Конечно же, и в отношении данного правительственного решения были «выявлены от-
дельные антисоветские высказывания и настроения».
Уделял в те годы внимание НКВД и детям. Из документа «Об аморальных и анти-
советских проявлениях среди учащихся школ г. Мурманска» от 26 октября 1939 года
следует, что чекисты выявили тогда в 6 классе школы № 4 записку (автор установлен не
был): «Собирайте деньги голодающим, но не берите». В школах № 3 и 22 были нарисо-
ваны свастики, а в туалете школы № 6 обнаружена записка с призывом молиться богу.
В 9 классе школы № 10 комсоргом и старостой выпускалась, как сказано, нелегальная
рукописная газета и велся дневник «Летопись». В них «заносились события учебного,
внешкольного и интимного характера», при этом «категорически воспрещалось делать
записи на политические темы и высказывать какие-либо суждения о политике». Чеки-
сты информировали также, что «в УНКВД имеются сведения о том, что в ряде школ
г. Мурманска (№ 4, 10, 22) учащиеся старших классов намерены организовать групповые
коллективные пьянки во время празднования 22 годовщины Октябрьской революции».
* * *
Представляет интерес пятистраничное спецсообщение от 22 ноября 1939 года
«О результатах проверки кандидатов в депутаты местных советов депутатов трудящихся
по г. Мурманску и области и об антисоветских проявлениях в связи с выборами в мест-
ные советы депутатов трудящихся». Из документа следует, что УНКВД «провело провер-
ку беспартийной части кандидатов в депутаты» по Мурманску, а также по Кировскому
и Терскому районам области. Среди представленных на проверку 241 человек» оказа-
лось «14 лиц, не заслуживающих политического доверия по своей деятельности, соци-
ально-политическому прошлому, родственным связям и т. п.», в том числе «в горсовет
г. Мурманска – 5 человек». Один из них, например, являлся «сыном священнослужите-
ля», двое происходили из дворянской семьи, трое во время гражданской войны были
мобилизованы в белую армию и т. п. В качестве «антисоветских проявлений» среди
указанных выше кандидатов отмечались критические или пренебрежительные выска-
зывания некоторых из них о конкретных кандидатах в народные избранники, о самих
выборах и об их организации.
Относятся к «выборной» тематике и документы «Об активизации антисоветских эле-
ментов в связи с выборами в местные советы депутатов» и «О состоянии подготовки
к выборам в Териберском районе» от 5 и 11 ноября 1939 года соответственно. В начале
ноября чекисты направили в обком партии еще одно спецсообщение в отношении вы-
боров. Документ содержит короткое вступительное предложение: «УНКВД Мурманской
области выявлен ряд фактов антисоветских выступлений, свидетельствующих об акти-
визации антисоветских элементов в связи с выборами в местные советы депутатов».
Данный тезис подкреплялся изложением высказываний 3 человек (неизвестный житель,
плановик, учитель географии). «Антисоветскими выступлениями» названы слова: «Вы-
берут без нас коммунисты, а наше дело положить бюллетень в ящик», «Нет никакого
интереса никому быть избранным в советы, если материально он не будет обеспечен»,
«Выборы в советы пройдут по заранее приготовленному плану, без нас все сделают».
Далее секретно-политический отдел УНКВД сетует, что «в некоторых учреждениях го-
рода Мурманска продолжается выдвижение в состав избирательных комиссий людей,
не заслуживающих политического доверия». В мехмастерской «Мурманрыбы» таковым
оказался рабочий, который «в прошлом имел в Мурманске свою кузницу», а представи-
тель типографии газеты «За соц. изобилие» имел жену, брат которой во время граждан-
ской войны служил у «белых». Чекисты выявили среди агитаторов и рабочего, «который
в 1938 году освободился из-под стражи, сидел 5 лет». Сообщалось также в ОК ВКП(б)
о выявлении в педучилище «факта небрежного отношения к изготовлению пригласи-
тельных билетов, где допущена опечатка антисоветского характера».
Через год вновь были выборы, УНКВД опять зафиксировало «антисоветские прояв-
ления». Как следует из спецсообщения от 30 ноября 1940 года «Об отдельных фактах
антисоветских выступлений со стороны антисоветских враждебно настроенных элемен-
тов», «контрреволюционными» были заявления следующего рода: «Если бы сказать, что
я не согласен, то, очевидно, было бы высказываться бесполезно», «Выберут, кого захо-
тят», «Без нас выберут», «Моих кандидатов все равно не выберут» и т. п. Через неделю
высказывания стали разнообразней, о чем поведал документ от 7 декабря 1940 года
«О выявленных фактах антисоветских выступлений в связи избирательной кампанией
по выборам депутата в Верховный Совет СССР от Мурманского избирательного округа»:
«Раньше мы все-таки выбирали, а теперь не спрашивают, кого послать», «Сидят, ничего
не делают, а получают зарплату и бесплатное питание», «Для них наступил настоя-
щий коммунизм, получают по потребностям», «Независимо от голосов все равно Старо-
стин будет выбран», «Мне все равно, за кого голосовать», «Когда выбирали Душенова
(арестованный и расстрелянный к тому времени командующий Северным флотом), тоже
о нем много говорили, а оказался врагом народа», «А не получится опять так, как с про-
шлым депутатом?».
В декабре 1939 года, когда проходили выборы депутатов в местные советы, появи-
лось пять спецсообщений о «контрреволюционных проявлениях» в Мурманске и обла-
сти. Первыми в поле зрения УНКВД попали сотрудники типографии газеты «Полярная
правда». Именно там печатали бюллетени для выборов и дважды (27.11 и 16.12) до-
пустили брак, часть тиража оказалась, по терминологии довоенных чекистов, «бюлле-
тенями неустановленного образца». Виновной объявили женщину-корректора, которая
«ранее привлекалась, а ее муж был репрессирован (расстрелян) в 1938 году, братья ее
и мужа находятся за границей». Корректоршу тогда не арестовали. В документе было
указано, что «2 отделом УНКВД проводятся мероприятия, обеспечивающие в дальней-
шем глубокое и всестороннее изучение личного состава типографии и выявление пре-
ступной деятельности антисоветского элемента». «Происки» были обнаружены уже че-
рез неделю и опять со стороны корректоров. Видимо, их квалификация все же была
недостаточной.
В спецсообщении УНКВД в ОК ВКП(б) от 24 декабря 1940 года «О работе типогра-
фии «Полярная правда» говорилось, что на данном объекте «за последнее время вы-
явлены факты политических искажений в газетах» и приводились конкретные примеры
опечаток. Однако следует отметить, что ярлыки «врагов народа» ни на кого навешаны
не были, а вывод чекистов в целом был объективен: «Расследование фактов полити-
ческих искажений показало, что в типографии «Полярной правды» есть малограмот-
ные работники, которые с трудом пишут свои фамилии. Много работников нуждается
в повышении квалификации». Отмечалось также, что «нормы и расценки, действующие
в типографии, устарели, а оплата труда» нуждается в повышении. «Оборудование цехов
находится в неудовлетворительном состоянии, кассы пришли в негодность, печатная
бумага… меняется на вино».
19 декабря чекисты направили информационное сообщение «О положении в Мур-
манском драматическом театре». В нем говорилось, что там «создалось тяжелое поло-
жение, усугубляющееся полным отсутствием в театре политико-воспитательной работы,
а также критики и самокритики». Непонятной «крамольной» целью не названных
в письме лиц было «развалом театра доказать ненужность постоянного театра в Мур-
манске».
Венцом серии последних дней 1939 года являются спецсообщения от 20 и 29 дека-
бря «Об антисоветских настроениях и высказываниях в связи с подготовкой к выборам
в местные советы» и «О фактах антисоветских проявлений 23 и 24 декабря 1939 года
в связи с выборами в местные советы депутатов трудящихся». Начало первого докумен-
та было коротким: «С большим политическим подъемом и воодушевлением готовятся
трудящиеся к предстоящим выборам в местные советы». Продолжением было: «Однако
имеют место антисоветские настроения и высказывания по поводу предстоящих выборов
и о нашей сталинской конституции». Таковыми, например, являлись: «Равенства нет,
колхозники – оборванные», «Раньше голосовали добровольно, все национальности и со-
словия и были их представители в Госдуме, теперь попробуй не голосовать» (выявляем
социальное и политическое прошлое и устанавливаем связи), «К чему эти перевыборы,
мучают только людей, столько уносят времени» (обе нами проверяются), «Такие выборы
несправедливы, кого назначат, за того и голосуй», «Если бы назначил сам народ, было
бы вернее», «В колхозах люди ходят голые, босые и голодные, при старой власти было
всего вдоволь и жили все хорошо» (проверяются) и т. д. «Вражескими выступлениями
антисоветских и политически неустойчивых элементов» названы высказывания: «Это не
кандидаты, выдвинутые массами, а назначенцы, чихал я на выборы», «А может быть,
я с ним в уборную сходил», «Я голосовать не пойду, я завтра работаю», «Дайте только
мужиков, а баб не надо. Но уж если внесли в бюллетень, пусть идет» и другие.
* * *
Даже из того, что чекистский орган направлял информационные сообщения в пар-
тийные инстанции, а не наоборот, видно, кто играл главенствующую роль не только
на Кольском полуострове, но и в СССР в целом. ВЧК-ОГПУ-НКВД являлись вооружен-
ным отрядом ВКП(б) и занимали подчиненную роль. Это было закреплено в секретном
постановлении ЦК ВКП(б) от 14 ноября 1938 года, в соответствии с которым в кра-
ях и областях подлежали «проверке и утверждению… начальники краевых, областных
и окружных органов НКВД, их заместители и начальники отделов, а также городских
и районных отделений НКВД». Надлежало «завести и хранить в обкоме, крайкоме на
каждого из них личное дело». Рассматривать «на бюро обкомов, крайкомов предложе-
ния начальников управлений НКВД о кандидатурах работников на руководящие долж-
ности. Систематически представлять в ЦК ВКП(б) докладные записки, где указывать все
факты о недостатках в работе органов НКВД и засоренности их чуждыми и враждебными
людьми». Как видим, с одной стороны, органы безопасности тех лет подчинялись Москве
по строгой иерархической служебной вертикали, с другой – контролировались и направ-
лялись местными партийными органами. Данная практика сохранилась с небольшими
изменениями до роспуска КПСС в 1991 году.
При этом чекисты и партия были, выражаясь языком тех лет, «социально-близкими»,
что видно на примере перемещения в Мурманской области сотрудников НКВД в партий-
ные органы и наоборот. Так, 31 января 1939 года начальник УНКВД Уралец обратился
к секретарю обкома Старостину с просьбой перевести к нему переводчиком финского
языка инструктора райкома ВКП(б) в г. Полярный. Компартия компенсировала кадро-
вую уступку быстро, «мобилизовав» через 4 месяца в партийном порядке в свой аппа-
рат одного из чекистов в г. Кировске. В январе и марте 1939 года особый отдел НКВД
по Северному флоту обратился через УНКВД по Мурманской области в обком партии
за разрешением уволить двух своих сотрудников-партийцев. Те, судя по представлен-
ным документам, нарушали служебную дисциплину, вели аморальный образ жизни. Од-
нако уволить их можно было только с согласия партии.
Один из документов свидетельствует о попытке использования некоторыми партий-
ными функционерами предвоенной поры органов НКВД в кулуарной борьбе за власть.
В сентябре 1938 года один из инструкторов Кировского РК ВКП(б) не стал жаловаться
на своего секретаря райкома в вышестоящие партийные инстанции. Он явился в мест-
ный отдел НКВД и написал заявление, что его руководитель вызывает недовольство
у подчиненных, теряет авторитет и пьянствует с водителем, причем «твердого мнения
не имеет». Это странное и не относящееся к компетенции органов безопасности заявле-
ние было принято и переслано секретарю обкома ВКП(б).
Еще одна не имеющая отношения к компетенции НКВД жалоба, но уже на работников
областного суда (двух мужчин и одну женщину), поступила в УНКВД от одного из масте-
ров «Главпищемаша». 26.01.1939 года она тоже была переслана в ОК ВКП(б). Заявитель
просил «присмотреться» к трем судейским работникам, поскольку те «сожительствуют,
имеют общих детей и часто пьянствуют».
Из документа «О недостатках в охране заключенных в лагпункте в становище Оленья
губа» от 3 ноября 1939 года следует, что начальник находившегося там лагеря за пьян-
ство и серьезные упущения в работе был уволен. Однако он посчитал наказание чрез-
мерным и написал жалобу в обком ВКП(б). Начальнику УНКВД пришлось доказывать,
что увольнение подчиненного было справедливым наказанием. Похожая ситуация, судя
по документу от 2 октября 1940 года, имела место и в г. Кировске, где начальник тюрьмы
тоже был отстранен от должности. А вот в конце того же года УНКВД отстаивало перед
партийной властью одного из начальников колонны ИТЛ, сообщив о неподтверждении
жалобы в отношении его.
Из письма от 26 июня 1942 года следует, что один из заключенных немного ранее
пожаловался в ОК ВКП(б) на действия сотрудников УНКВД. Начальник органа инфор-
мировал, что проверкой «установлены случаи грубого обращения с заключенным, но
не в такой степени, как это указано в его заявлении. Сам он на допросе заявил, что
ложное заявление гражданину Старостину им написано в горячке. Заключенный харак-
теризуется и в быту, и на производстве как нарушитель дисциплины».
28 апреля 1939 года руководство УНКВД обратилось к секретарю обкома ВКП(б)
с просьбой о помощи в переводе в пос. Петушиная губа (видимо, нынешний микрорайон
«Петушинка» – В. Ф.) «общемурманской тюрьмы (бывшей ОМЗ)», которая находилась
по ул. Ленина, д. 59. Указывалось, что она располагалась в Мурманске «напротив четы-
рехэтажного каменного здания городской школы», в связи с чем школьники име-
ли возможность наблюдать из окон за жизнью заключенных и действиями охраны. В
поселке чекисты присмотрели «здание из дикого камня (бывшей бойни)», принадле-
жавшее тресту «Мурманрыба», но использовавшееся военпортом под мастерскую и
общежитие. Однако те не уступали натиску областного управления, через три меся-
ца оно вынуждено было вновь обратиться за поддержкой в обком ВКП(б). Партийные
органы на этот раз помогли, в октябре 1939 года бывшая скотобойня была передана
в распоряжение НКВД.
В деле с материалами спецсообщений в обком ВКП(б) имеется обращение УНКВД от
28 августа 1938 года о выделении 19 квартир его сотрудникам «и еще 28 для прибыва-
ющих». За три месяца до этого была образована Мурманская область, территориальный
орган безопасности из окружного стал областным, штаты существенно расширились. Так
много требовалось жилья чекистам и потому, что все они были приезжими, в те годы
мурманчан на работу в НКВД-НКГБ не брали.
Документы о нехватке жилых и служебных помещений направлялись также в авгу-
сте 1940 года, январе и феврале 1941 года. В начале 1941 года сообщалось и о суще-
ственном некомплекте в «рабоче-крестьянской милиции» области, причинами которого
назывались низкая зарплата из-за отсутствия для стражей порядка полярных надбавок
и короткая для Крайнего Севера продолжительность отпуска. В деле об информирова-
нии партийных органов имеются и просьбы начала 1941 года оказать помощь в прове-
дении работ по «строительству в Териберке сооружения объекта 44 НКВД» и тогда же –
в выделении для двух других лагерных строек медперсонала, кирпичей и станков.
20 мая 1942 года УНКВД сообщило в ОК ВКП(б), что «в результате налетов вра-
жеской авиации пришло в негодность здание, где находилась столовая, «в кото-
рой питались все сотрудники… Прошу Вас дать указание т. Мальцеву разрешить
нам использовать временно помещение столовой в доме № 5 по пр. Сталина. В на-
стоящее время эта столовая в связи с выездом из этого дома войсковой части ни-
кем не используется». Однако известно, что через месяц Мурманск подвергся еще
более сильным разрушениям, чекисты лишились и своего административного зда-
ния по ул. Ленина, д. 37, после чего были вынуждены передислоцироваться. Вопрос
о столовой на проспекте Сталина стал неактуален.
Из дел по информированию следует, что во время войны УНКВД порою было зависи-
мо и от облисполкома. Сохранилась жалоба от октября 1942 года секретарю ОК ВКП(б)
на исполнительную власть. Ссылаясь на нормы отпуска горючего, начальник террито-
риального органа сообщал, что при правительственном лимите в 8000 кг чекисты полу-
чили на 3000 кг меньше. Был обижен и спецторг (аналог военторга в НКВД), при норме
в 500 кг получивший только 100 кг. В то же время свой лимит в 2000 кг облисполком
превысил на 1350 кг. Документ заканчивался фразой: «Прошу дать указание отпускать
горючее согласно правительственного лимита». На нем имеется отметка: «Отрегулиро-
вано личной беседой. Ручкин».
31 января 1939 года УНКВД направило в ОК ВКП(б) спецсообщение «О предпосылках
к негативным проявлениям в трудпоселке на строительстве НиваГЭС». Из него следова-
ло, что на тот момент в Мурманской области существовало 6 таких поселений, созданных
в 1930-1931 гг. В них содержалось и работало более 20 тысяч человек, из них свыше
12 тысяч – в местной промышленности и на объектах «Наркомтяжпрома». В начале
1939 года чекисты были обеспокоены тем, что Москва сократила финансирование возведе-
ния ряда объектов на Кольском полуострове. При этом подвергались сокращению и уволь-
нялись в первую очередь спецпоселенцы. УНКВД потребовало тогда, чтобы жители трудпо-
селков во избежание среди них «негативных проявлений» были обеспечены работой и хотя
бы небольшой зарплатой.
* * *
Важное направление оперативной работы УНКВД в военной сфере показывает
не очень значимое, на первый взгляд, информационное сообщение от 15 сентября
1939 года «О фактах разглашения наименований пароходов для перевозки военных гру-
зов на полуостров Рыбачий». Тогда восточная часть последнего принадлежала СССР,
а западная – Финляндии. Казалось бы, что секретного в том, что командование Ленинград-
ского военного округа решило использовать ряд мурманских траулеров для переброски на
заполярное советское побережье дополнительных воинских подразделений, вооружения
и боеприпасов. Однако это скрытно делалось в интересах срочного создания и укрепле-
ния на Кольском полуострове частей, переформированных позднее в 14-ю армию. Как
видно из упоминаемого документа, Советский Союз уже готовился в тот момент к воен-
ным действиям. Из дела по информированию ОК ВКП(б) следует, что в сентябре 1939 года
подготовка наркоматов обороны и внутренних дел СССР к наступлению на Финляндию
с территории Кольского полуострова шла полным ходом.
Должно было участвовать в нем и УНКВД по Мурманской области. Для начала Москва
обязала его организовать «обязательную производственно-чекистскую учебу и огневую
подготовку», а также обучение части оперсостава и следователей финскому языку. Над-
лежало также создать спецопергруппы и включить в них обученных таким образом со-
трудников «аппарата УНКВД и периферии». Из-за повышенной секретности указанных
мероприятий задачи, функции и места дислокации данных групп обозначены не были.
Однако они стали очевидны после получения директивы организовать в Мурманске
и Кандалакше приемные пункты для финских военнопленных вместимостью по 500 че-
ловек каждый. Из дела об информировании партийных органов видно, что с организа-
цией учебы сотрудников в УНКВД по Мурманской области возникли затруднения. Там
не смогли найти среди личного состава кадрового или вольнонаемного сотрудника, ко-
торый имел необходимый опыт работы и мог бы организовать данный процесс. Руковод-
ство органа вынуждено было 19 июля 1939 года обратиться с письмом в обком ВКП(б).
В нем содержалась просьба «срочно командировать в распоряжение УНКВД члена
ВКП(б), имеющего педагогическое образование», которого можно было бы использовать
«в качестве начальника учебной части» для планируемой учебы чекистов.
Боевые действия с территории Мурманской области были начаты тогда внезапно.
В течение нескольких дней данного «блицкрига» были захвачены полуостров Рыба-
чий, порты Северной Финляндии и промышленный район Петсамо с никелевыми раз-
работками. Кроме сухопутных и морских частей РККА и РКВМФ в боях тогда участвовали
и пограничники Мурмана. Успех на Севере во многом стал возможен из-за неожиданно-
сти удара, который обеспечивали и сотрудники УНКВД по Мурманской области. Задаче
сохранения в тайне планов предстоявших боевых действий служило и информационное
сообщение мурманских чекистов в обком ВКП(б) от 13 октября 1939 года о необходи-
мости принятия мер в связи с утратой одним из руководителей областного управления
связи совершенно секретной схемы коммуникаций.
Из дела по информированию партийных органов следует, что 7 сентября 1939 года
под видом проведения учебных сборов началась скрытая мобилизация на территории
Мурманской области, проводившаяся по распоряжению наркома обороны Ворошилова.
Тогда же имело место и развертывание госпиталей. 16 ноября начался призыв в РККА
финнов и карелов, т.е. населения Мурмана со знанием финского языка. Эта разумная
мера удивляет, т.к. еще недавно, 18 июня 1938 года, все «националы» из-за шпионома-
нии были уволены из армии приказом № 001355 наркома внутренних дел Ежова. Мур-
манские чекисты выявили во время призыва много недостатков и упущений и изложили
их для партийных органов на 5 листах. Спецсообщение от сентября 1939 года «О при-
зыве в РККА по Мурманску» повествует о большом желании молодежи того времени
служить в армии. Призывники не знали, что их ждет участие в боевых действиях, кото-
рое, судя по всему, их бы не испугало. Имел место отказ многих юношей от положенных
отсрочек от призыва по медицинским, семейным и иным обстоятельствам. В то же время
чекистами отмечалось, что большое количество призывавшихся молодых людей из Мур-
манска и области было неграмотным.
Из документа от 25 ноября 1939 года можно узнать, что еще один призыв, проведенный
уже в ноябре, несколько поправил данную ситуацию. Тогда для участия в финской кам-
пании были призваны из населенных пунктов Кольского полуострова юноши 1920-1921 гг.
рождения со средним образованием, а также «прочие» (малограмотные), родившиеся
в 1918-1919 годах. Чекисты отмечали, что и этот призыв прошел «с большим патриотиче-
ским подъемом, полным отсутствием симуляции (никто не пытался избежать службы «по бо-
лезни») и пьяных». Явка молодых людей на сборные пункты была своевременной, опять все
имевшие право на отсрочку от призыва по семейным обстоятельствам отказывались от нее.
Копии указанных выше документов одновременно направлялись в НКВД СССР для
включения в доклады руководству страны. Как видим, УНКВД по Мурманской области
принимало активное участие в подготовке к войне с Финляндией и поставленные ему
задачи выполнило успешно.
Но этим дело не ограничилось. 19 января 1940 года на областное управление «ре-
шением ЦК ВКП(б) и СНК» была «возложена задача строительства железнодорожной
ветки Кандалакша–Куолаярви», движение поездов предписано было открыть уже через
2 месяца. Для этого в Кандалакше были созданы управление строительства и лагерь,
куда «партиями и этапом» прибыло 34 тысячи заключенных из Сегежского и Сороклага.
Война с Финляндией затягивалась, на помощь последней готовились высадиться войска
Великобритании и Франции.
2 февраля 1940 года, в разгар боев на «линии Маннергейма», из УНКВД поступил
в Мурманский ОК ВКП(б) документ «О подготовке к операции по выселению финнов
и других инонационалов». 30 января 1940 года Ставка Главного Военного Совета из-
дала директиву № 01447 «О мерах по борьбе со шпионажем». В ней отмечались «ос-
ведомленность белофиннов о расположении, передвижении и состоянии наших войск,
наличие в тылу действующих советских армий широкой сети шпионской агентуры про-
тивника».
В письме начальника УНКВД по Мурманской области в адрес руководителей
ОК ВКП(б) и облисполкома от 04.02.1940 года делалась ссылка на данное решение Став-
ки и некую директиву НКВД СССР № 41 от 01.02.1940 года. Сообщалось, что «для усиле-
ния борьбы со шпионажем» необходимо «выселить все гражданское население с заня-
той нами территории и с территории СССР в 20-40-километровой полосе от госграницы».
Предлагалось в связи с этим создать в регионе специальную комиссию по высе-
лению во главе с руководителем облисполкома, в которую включить представителей
ОК ВКП(б); Мурманского погранокруга; Полярного, Кольского и Кировского районов,
а также трех руководящих сотрудников УНКВД. После этого началось и к 10.02.1940 года
было завершено отселение жителей-финнов Мурманской области из пограничной зоны
и оставшегося финского населения с занятых территорий Финляндии на полуострове
Рыбачий и в районе Петсамо.
А 4 февраля 1940 года начальник УНКВД по Мурманской области письменно инфор-
мировал руководителей обкома ВКП(б) и облисполкома Мурманской области о «решении
СНК СССР, Главного Военного Совета и НКВД от 01.02.1940 года… закрыть в районе
расположения армии радиостанции, не принадлежащие НКО, НКВМФ, Главсевморпути
и НКВД, и передать их… ближайшим штабам РККА, а также изъять все радиопередат-
чики и радиоприемники… у населения… от госграницы до Кировской железной дороги
включительно».
Руководитель УНКВД предложил: 1. Береговые радиостанции наркоматов связи,
электропромышленности, леса, рыбпрома и порта закрыть и передать для использо-
вания штабам армии и погранвойск. «2. Все рации судов… в порту опечатывать. Вы-
ходящим в море судам иметь на борту представителя штаба армии для наблюдения
за правильностью использования радиостанций. 3. Изъять и передать на сохранность
НКС все любительские передатчики и радиоприемники индивидуального и коллектив-
ного пользования. 4. …Изъятие радиопередатчиков и радиоприемников у населения
закончить 8 февраля». Еще через два дня, 16.02.1940 года, УНКВД информировало
партийные органы о серьезных недостатках в работе областного управления связи.
Тогда локальный вооруженный конфликт с Финляндией показал, что связь и в воору-
женных силах, и в гражданской сфере находится в упадке, необходимо ее кардиналь-
ное обновление.
12 марта 1940 года между СССР и Финляндией был заключен мирный договор. Все
312 финских граждан, выселенных ранее в Ловозерский район, где находились в тече-
ние 5 месяцев, вернулись в свою страну. Их вывезли туда через Мурманск пароходом
в Петсамо в конце мая 1940 года.
* * *
С конца 1938 года внимание УНКВД по Мурманской области было обращено на со-
стояние существовавших и строившихся оборонительных сооружений на Кольском полу-
острове. Сильное впечатление производит проект докладной записки на имя Сталина,
на которой имеется отметка, что 1 февраля 1939 года она находилась на рассмотрении
у секретаря ЦК ВКП(б) Маленкова Г. М. Трехстраничный документ исполнен от руки, что
свидетельствует об его важности, но в то же время гриф секретности на нем не простав-
лен. Это говорит о том, что его исполнял чекист-руководитель высокого ранга, которому
в силу его должностного положения не грозила ответственность за данное нарушение
режима.
Проект имел название «По некоторым вопросам обороноспособности Мурманской об-
ласти» и касался ряда проблем военного характера на Кольском полуострове, а также
включал конкретные предложения по их решению. Из содержания видно, что готовив-
ший данное письмо в Кремль человек обладал стратегическим (в военном отношении)
и государственным (по масштабу выдвинутых предложений) мышлением, хорошо разби-
рался в вопросах военного строительства и фортификации. Он знал положение в данной
сфере в приграничных с Финляндией районах, состояние охраны морской и сухопутной
границ на Севере, силы и средства дислоцированных в Мурманской области погранвойск.
Известно, что в марте 1939 года и первый секретарь Мурманского ОК ВКП(б) Старо-
стин направил Сталину доклад, посвященный проблеме укрепления границ на Севере.
Из совпадения по времени подготовки данных писем вождю видно, что тогда руково-
дители Мурманской области и УНКВД стремились существенно усилить обороноспо-
собность Кольского полуострова, что позитивно сказалось впоследствии на сражениях
с фашистскими войсками в Заполярье. Возможно также, что данный проект доку-
мента чекистов явился основой указанного выше письма Старостина, направленного
Сталину.
Нельзя не привести предлагавшиеся в нем меры. Их было всего четыре, но они были
емкие и важные: 1. Создать на Кольском полуострове на путях возможного наступления
противника с территории Финляндии два укрепрайона, «дислоцировав в них воинские
части». 2. «Организовать в 1939 году Мурманский пограничный округ» из 3 «сухопут-
ных» и 2 морских отрядов. Здесь же приводились предложения по их расстановке, зо-
нам ответственности, оборудованию контрольно-пропускных пунктов, оснащению и т.п.
3. «Обязать наркомат военно-морского флота прикрыть береговыми укреплениями вход
в Кандалакшский залив и Чупинскую губу. 4. Учитывая особые условия Мурманска как
незамерзающего торгового порта (близость границы, наличие базы Северного флота
и ряда других военных объектов), включить его в число городов особого паспортного
режима».
Как известно, в 1939 году погранокруг и береговые укрепления на побережье Коль-
ского полуострове были созданы. Мурманский укрепрайон включал в себя одну 120-мм
(четыре орудия), две 152-мм (семь орудий) открытые батареи и одну 180-мм башенную
батарею (четыре орудия в двух башнях), а также полевые батареи из 152-мм, 122-мм,
107-мм и 76-мм орудий. В состав Беломорского укрепленного района вошли две 130-мм
открытые батарея (четыре орудия) и одна 180-мм башенная батарея (четыре орудия
в двух башнях), а также полевые батареи с 152-мм, 122-мм и 76-мм орудиями. Появилась
и зенитная артиллерия в составе четырех отдельных артиллерийских дивизионов.
А в качестве реакции на четвертое предложение чекистов появилось секретное по-
становление Политбюро ЦК ВКП(б) от 16.09.1939 г., которое предписывало: «1. Пере-
вести г. Мурманск на режимное положение. 2. Провести эту меру постепенно… чтобы
излишне не запугать людей. 3. …Выслать из Мурманска… 500-700 человек безусловно
подозрительных, особенно финнов… и следить за тем, чтобы впредь Мурманск не засо-
рялся антисоветскими элементами». Так еще в 1939 году были заложены основы обо-
роны Мурманска, Полярного, Кандалакши, других населенных пунктов Кольского полу-
острова, его военных и промышленных объектов. Как видим, у истоков перечисленных
стратегически важных мер по существенному повышению обороноспособности Заполя-
рья стояли и чекисты Мурманской области.
Документ от 21.01.1939 года «Об использовании некачественного цемента на строи-
тельстве оборонных объектов Северного флота» касался нарушений технологии возве-
дения оборонительных сооружений. Он тоже был весьма содержательным, конкретным
и, как показало нападение Германии на Советский Союз в 1941 году с территории Фин-
ляндии, актуальным и своевременным.
Весной 1941 года УНКВД дважды направляло в ОК ВКП(б) докладные записки по
проблемам созданного в марте того года в Мурманской области Управления авиацион-
ного строительства № 251 НКВД. Оно предназначалось для ускоренного создания на
Кольском полуострове 7 военных аэродромов (дополнительно к 5 имевшимся). Однако
УАС № 251 просуществовало недолго, после начала войны начались его ликвидация
и последующая эвакуация заключенных-строителей.
Следует отметить, что в «Деле докладных записок в Мурманский ОК ВКП(б) и облис-
полком за 1938-1941 гг.» материалов именно за 1941 год оказалось всего восемь и в ос-
новном малозначительных (например, «Обзор хулиганских проявлений по г. Мурманску
за 1-й квартал 1941 года»).
* * *
В первые дни войны ЦК ВКП(б), Совнарком и НКГБ СССР издали ряд директив, опре-
делявших задачи органов безопасности в условиях военного времени. Управлениям
НКГБ областей, находившихся на военном положении, предписано было «всю свою ра-
боту подчинить интересам борьбы с наступающим врагом… Намечаемые мероприятия
согласовывать с первыми секретарями… обкомов ВКП(б)… о результатах проводимой
работы докладывать в НКГБ СССР немедленно». Указанные директивы, в т.ч. в их инфор-
мационной части, были приняты в Мурманске к безусловному исполнению.
Первым информационным сообщением военного периода является «Докладная за-
писка о выполнении постановления Военного совета 14-й армии от 24.06.1941 за № 1
во исполнение Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22.6.41 о введении военно-
го положения в Мурманске и области». Данный документ от 26 июня 1941 года с таким
длинным названием подготовило не УНКГБ (чекисты), а УНКВД (милиция). В нем сообща-
лось, что «с целью очистки Мурманска от социально-опасного и уголовно-преступного
элемента» почему-то еще за 2 дня до начала войны, 20 июня, были «составлены списки
на выселение этого контингента» в количестве 644 человек и переданы в УНКГБ для
утверждения. Как видим, формировала их милиция.
Из докладной записки следует, что сотрудники УНКВД уже в 4 часа 30 минут
22.06.1941 года были «переведены на казарменное положение с воинским распорядком
и продолжительностью рабочего времени 12 часов в сутки», а пожарные команды –
в тот же день в 8 часов 30 минут (известно, что 22.06.1941 года были переведены
на казарменное положение и сотрудники УНКГБ – В. Ф.). Выезд населения из Мурманска
с 24 июня стал проводиться только по специальным пропускам. Эта же мера была рас-
пространена в отношении въезда граждан в пограничные районы. Выдавал разрешения
паспортно-регистрационный отдел УРКМ МО (Управления рабоче-крестьянской милиции
Мурманской области). Только спецпропуска давали право на передвижение по Мурманску
с 0 до 6 часов. Термином «комендантский час» данный период времени не обозначался,
а само мероприятие называлось «ограничением уличного пешеходного и транспортного
движения». УНКВД докладывало также, что сразу после начала войны оно приступило
к «проведению необходимых мероприятий по борьбе с созданием чрезмерных запасов
и спекуляцией продуктами и промтоварами». Для охраны обкома ВКП(б) и облис-
полкома, а также Госбанка в Мурманске выделялось соответственно 16 и 15 мили-
ционеров. По 10 сотрудников было приставлено к отделениям Госбанка в Кировске
и Кандалакше.
Первые чекистские документы военного периода датированы 12, 15 и 19 июля
1941 года. Они были адресованы не только в обком ВКП(б), но и в Военный совет
14-й армии и НКГБ СССР. Эти спецсообщения содержат информацию о проведении про-
верки «силами оперработников УНКГБ ряда объектов г. Мурманска и его окрестностей
с целью выявления подозрительного элемента и проверки состояния охраны». Тогда
неоднократной инспекции были подвергнуты военный городок, поселки Мурмаши, Роста
(цеха, причалы и доки судоремонтного завода ГУСМП) и Кола, торговый и рыбный пор-
ты, ОГЭС (возможно, объединенные или областные горэлектросети), гидрометеостанция,
Госморпароходство и его суда, ж.д. станция Мурманск, 2-я, 5-я насосные и хлораторная
станции, а также и приемник (видимо, водозабор) горводопровода.
Общим выводом для всех проверок было то, что «охрана важнейших объектов по-
ставлена неудовлетворительно». Одетые в обычную гражданскую одежду проверяющие
свободно проходили на промышленные объекты, причалы и суда, территорию воинских
частей и в их штабы, места складирования топлива, боеприпасов и военного снаряже-
ния, размещения боевой техники. Они беспрепятственно передвигались во время «ко-
мендантского часа» в ночное время. Отмечалось отсутствие затемнения и маскировки
топливохранилищ. Военнослужащие и гражданский персонал беспечно отвечали на мно-
гочисленные вопросы неизвестных им проверявших лиц. Как отметили тогда чекисты,
«не исключается возможность проникновения организованного врага», характерными
были благодушие и расхлябанность мирного времени. Другими словами, в Мурманске
и области существовали благоприятные условия для проникновения и работы немецких
и финских шпионов и диверсантов.
Из сообщения от 19 июля видно, что ситуация с пренебрежительным отношением
к режимным требованиям и отсутствием бдительности стала после первых проведенных
проверок немного выправляться. Улучшение было отмечено в пос. Мурмаши, торговом
и рыбном портах, на рыболовных траулерах и ж.д. объектах. Однако дальнейшие собы-
тия показали, что безответственность в Мурманской области не была изжита в течение
всего военного периода.
В ряде документов содержатся сведения об обнаружении мурманскими чекистами
уже в первые дни войны признаков действий в районах Кола–Мурмаши и Мурманска
заброшенных вражеских агентов. В одном из сообщений о работе военной цензуры при-
водится следующее свидетельство бойца РККА, находившегося с 22 июня 1941 года в
боевых порядках на Мурманском направлении: «Все время приходится сидеть на пози-
ции и ловить парашютистов, т.е. высаживаются десанты. Здесь сейчас появилось много
шпионов. 25 июня опять высадился десант». Боевые действия на Кольском полуострове
начались 29 июня, поэтому забрасывавшиеся в течение предшествовавшей недели па-
рашютисты могли быть только разведчиками или диверсантами.
Еще один документ повествует, что «4.7.41 г. в районе колхоза «Тулома» в 1-1,5 км
от Мурмашей была повреждена связь, и при восстановлении ее красноармейцы погран-
охраны были обстреляны неизвестными лицами. 12 июля 1941 года в этом же районе двое
неизвестных в морской форме проезжали на лодке. Когда колхозники пошли сообщить
в отряд по борьбе с диверсантами, неизвестные спешно скрылись в лесу». Из спецсо-
общения от 15 июля 1941 года следует: «Командирами штаба в/ч, дислоцированной
в п. Мурмаши, и находящимся там сотрудником УНКГБ Смоляр за последнее время от-
мечено подозрительное поведение прилетающих немецких самолетов, которые пролета-
ют дальше Мурмашей примерно на 1,5-2 км, облетают 2-3 раза возвышенную сопку, по-
крытую лесом, после чего делают налет на Мурмаши. Это обстоятельство дает основание
полагать, что из этого места (район колхоза «Тулома», в лесу) неприятельские самолеты
получают необходимые им сигналы». Сейчас трудно сказать, сигналили тогда бомбар-
дировщикам вражеские агенты или немцами, как это ими часто делалось во время во-
йны, авианалетами маскировались заброски разведгрупп или сброс своим шпионам до-
полнительного продовольствия, снаряжения и боеприпасов. Ясно только, что фашисты
не оставляли без внимания военный аэродром в Мурмашах, мосты через реки Кола, Тулома
и Кольский залив, а также сам пос. Кола как крупную базу снабжения Карельского фронта
и Северного флота.
В спецсообщении УНКГБ отмечено также, что 15 июля 1941 года «в 5-7 км к востоку
от г. Мурманска обнаружено два небольших шалаша из ветвей деревьев и несколько
старых костров. Около одного из них, в 300 м от озера, найдены металлическая лож-
ка, картофельная кожура, скорлупа от яиц и два листа от календаря за 8 и 10 июля
1941 года». Чекисты полагали, что это могло быть следами пребывания там немецких
или финских агентов, о чем были срочно направлены спецсообщения в НКГБ СССР
и в Военный совет 14-й армии. Через два дня «подверглось вторичной проверке со-
стояние охраны объектов промышленных предприятий г. Мурманска и прилегающей
к нему территории».
Архивные материалы УФСБ свидетельствуют, что работа чекистов в годы войны
по защите информации военного характера велась не только путем проведения рейдов
по проверке режима, но и по другим направлениям. Например, 7 марта 1942 года об-
ком ВКП(б) был информирован, что происходит «разглашение военной тайны в заявках
на получение билетов в Дом культуры от воинских частей и гражданских учреждений».
Указывалось, что четкие оттиски своих печатей и штампов ставили «эсминец «04», под-
лодки К-22 и С-261, пароходы «Степан Халтурин» и «Ашхабад».
А вот ж.д. станция Мурманск указала в заявке, что билеты нужны «для прикомандиро-
ванных …связанных с перевозками грузов особого назначения». Предлагалось принять
меры для недопущения подобных случаев в дальнейшем, поскольку «заявки могут стать
достоянием врага». Из архивных дел следует, что партийные органы информировались
в первый год войны и о серьезных недостатках в хранении документов на импортные
грузы (вооружения, боевая техника, военные и иные материалы) в Мурманском торговом
порту; а также документации о направлении Облпищепромом и трестом хлебопечения
продукции в воинские части. При этом перечень сведений, которые необходимо было
защищать от утечки к противнику, определял Генштаб РККА.
* * *
Мурманский порт к началу войны был крупным предприятием в системе морского
транспорта. Незамерзающий, имеющий выход в мировой океан и связанный желез-
ной дорогой с центром страны, он приобрел важное стратегическое значение после
установления союзнических отношений СССР с Великобританией (затем – и с США)
в июле 1941 года. Однако в силу своего приграничного положения Мурманск и область
с первого дня войны оказались под угрозой оккупации, в связи с чем железнодорожным
и водным транспортом была проведена массовая эвакуация населения и промышлен-
ных предприятий. В глубокий тыл было вывезено большое количество рабочих, около
115 тысяч женщин и детей, 5 тысяч вагонов с оборудованием комбинатов «Северони-
кель» и «Апатит», Кандалакшского алюминиевого завода, Ловозерского ГОКа, гидро-
станции Нива-3, рядом турбин Туломской ГЭС, Нива-ГЭС-2, рыбокомбината, частью обо-
рудования судоремонтных заводов Главсевморпути, морского пароходства и Наркомрыб-
прома. Дополнительно к этому на Кольском полуострове были подготовлены к уничтоже-
нию промышленные предприятия, военные и портовые сооружения, объекты транспорта
и жизнеобеспечения, многие административные и жилые здания. Не являлся исключе-
нием и торговый порт, хотя практически все имевшиеся там механизмы были демон-
тированы и вывезены в Архангельск. Разрушавшиеся немецкими бомбежками причалы
порта и его железнодорожная сеть восстанавливались слабо. Порт почти бездействовал,
внимание ему стало уделяться лишь в конце 1941 года.
Проблемы данного стратегического объекта нашли отражение в 26 документах, на-
правлявшихся УНКВД по Мурманской области в обком ВКП(б) в 1942 году. Первое со-
общение касалось прибытия в порт и разгрузки там с 21 по 31 декабря 1941 года со-
ветского парохода «Декабрист» с грузами военной помощи союзников, оно было первым
в Мурманске с начала войны. Как следует из 4-страничной докладной записки чекистов,
обработка этого сравнительно небольшого транспорта длилась 11 суток и шла с боль-
шим трудом. Уполномоченный ГКО на Севере контр-адмирал И. Папанин, ответственный
за организацию погрузочно-разгрузочных работ в Архангельске и Мурманске, вспоминал
после войны, что под его руководством «Декабрист» разгрузился быстро… дело это
было не ахти какое сложное…». Однако данный прославленный полярник, бывший ко-
мендант Крымской ЧК, прибыл из Архангельска со штабом, в состав которого входило
и 4 сотрудника НКВД, только в начале января 1942 года. Это было после окончания раз-
грузки «Декабриста». Чекисты информировали тогда его и обком ВКП(б), что разгрузка
парохода шла «очень медленно» из-за отсутствия в порту необходимых подъемно-транс-
портных механизмов, квалифицированной рабочей силы, неразвитости железнодорож-
ной сети в порту, плохого состояния причальной линии, наличия различных организа-
ционных трудностей.
Из их сообщения следовало, что для получения возможности принимать арктиче-
ские караваны союзников необходимо было в кратчайшие сроки воссоздать, переобо-
рудовать и заново механизировать Мурманский порт, поскольку после начала войны его
оборудование было эвакуировано. Затем прошла мобилизация рабочих в армию, порт
обезлюдел.
Но в конце 1941 года стало замерзать Белое море, британская военная миссия вы-
разила советскому руководству сомнение в возможности продолжать военные постав-
ки в зимнее время через Архангельск. Между тем, командующий Северным флотом
А. Головко задолго до этого неоднократно ставил вопрос о необходимости подготовиться
к неизбежному переключению арктических грузопотоков на Мурманск. И лишь когда
в декабре 1941 года из Исландии вышел на Север очередной конвой союзников, про-
блема стала предметом обсуждения в ГКО. Любопытно, что в 1941 году и немцы рас-
считывали на порт Мурманск и даже назначили его морским комендантом командующего
морской обороной норвежского Ставангера Гюнтера Форста. Он должен был после за-
хвата города создать и возглавить комендатуру. А ГКО тем временем срочно направил
в Мурманск около тысячи бойцов из тыловых частей Карельского фронта, отобрав по
возможности имевшихся тогда в запасных полках квалифицированных рабочих различ-
ных специальностей. Позднее на смену фронтовикам пришло полторы тысячи мурман-
чан. Однако и в дальнейшем большие группы военнослужащих 14-й армии и Северного
флота привлекались к разгрузочным работам и восстановлению порта после бомбежек.
Это вызывало, по воспоминаниям комфлота А.Головко, неудовольствие военного коман-
дования, что было вполне естественно. Из Архангельска прибыло в Мурманск более
тысячи квалифицированных специалистов.
Были изъяты и переданы в распоряжение торгового порта все имевшиеся на предпри-
ятиях Мурманской области краны. Часть техники вернули из Архангельска, часть остави-
ли из поступавшей по ленд-лизу. Союзников попросили прислать несколько пароходов
с мощными грузовыми стрелами для использования их затем в качестве плавкранов.
В результате в порту постепенно появилось до 35 различных подъемных механизмов.
Без этих мер разгрузка караванов была бы невозможна. Особо следует отметить, что
после информации чекистов руководители области и города выделили порту дополни-
тельно к имевшемуся у него фонду 20 домов под общежития. Однако условия для про-
живания и антисанитария там были жуткими. Об этом УНКВД по Мурманской области
11 мая 1942 года информировало обком ВКП(б). Фактически тогда у портовиков была
лишь крыша над головой, но скоро не стало и ее. Бомбардировками основная часть жи-
лых зданий города немцами целенаправленно была уничтожена, людей стали размещать
в землянках по 25-30 человек.
Чекисты в докладной записке от января 1942 года отмечали, что «к тому же очень
плохо обстоит дело со столовой. Она не приспособлена к пропуску почти 3000 рабочих.
Многие не имеют зимней одежды». После данной информации город выделил порту
10 деревянных домов для размещения столовых. Однако нужны были не только помеще-
ния, но и продовольствие. Порт стал основным предприятием Мурманска, численность
работающих там все время возрастала и составила к февралю 1942 года 4700 человек.
Портовики в первую очередь снабжались продуктами питания, выделявшимися городу,
но еды все равно не хватало, к тому же в июне 1942 года многие запасы в Мурманске
немецкой авиацией были уничтожены. Москва прислала портовикам эшелон продоволь-
ствия, а также некоторое количество одежды и обуви, однако данной помощи было не-
достаточно.
Это проявилось, например, в инциденте с одним из прибывших в Мурманск британ-
ских кораблей. Как следует из докладной записки УНКВД, 7 апреля 1942 года встал на
ремонт на СРЗ ГУСМП (Главное управление Севморпути) английский крейсер «Трини-
дад». Во время происшедшей на нем аварии залило мазутом некоторое количество спец-
одежды и мороженого мяса. С разрешения главного инженера завода британцы сложили
испорченное продовольствие и спецовки в указанном им на причале месте. Увидевшие
это «рабочие стали растаскивать их», что «было якобы сфотографировано». Голодных
и плохо одетых людей понять можно, им было не до национальной гордости. Но посколь-
ку инцидент произошел на глазах у иностранных моряков, сотрудники УНКВД указали
в конце докладной записки, что материалы «о преступной халатности директора завода
переданы прокурору Мурманского водного бассейна для расследования и привлечения
к ответственности». К концу 1942 года Папанину удалось добиться разрешения оставлять
часть поступавшего по ленд-лизу продовольствия в Мурманске и Архангельске, ГКО при-
нял также решение «о введении для работников Мурманского порта питания по нормам
военнослужащих». Это не решило полностью проблему питания рабочих, но произво-
дительность северных портов и Кировской железной дороги по переработке и перевозке
поступавших от союзников грузов существенно увеличилась. Имелась в этом заслуга
и заполярных чекистов.
* * *
Одной из мер ГКО по обеспечению обработки союзных караванов в порту Мурманск
явилось проведение мобилизации военнообязанных старших возрастов в Рязанской
и Архангельской областях. Лиц, мобилизованных в годы Великой Отечественной войны
для выполнения принудительной трудовой повинности, неофициально называли «тру-
дармейцами». Для Мурманского порта отбирались в конце 1941 года не просто годные
к тяжелому физическому труду грузчики, а предпочтительно бригадиры, стивидоры,
плотники, слесари, кузнецы, сварщики, водители, другие квалифицированные рабочие.
Из докладной записки УНКВД в ОК ВКП(б) «О рабочих, прибывших на разгрузку
транспортов» от 25 января 1942 года следует, что в Мурманск прибыло тогда 2299 че-
ловек. Отмечалось, что они «в возрасте от 18 до 50 лет, много разутых и раздетых».
Дата прибытия не указана, но из текста можно понять, что это произошло в начале ян-
варя 1942 года. «Принципом отбора было брать только негодных для строевых частей,
но физически крепких. Но много и инвалидов, и больных, они отсиживаются в обще-
житиях и не работают». При этом, по сообщению чекистов, «в рабочих колоннах укры-
лись люди, которые должны быть в армии. Попали в колонну бандитские и враждебные
элементы». УНКВД информировало, что там находилось 14 судимых ранее по ст. 58
(«контрреволюционные» преступления), по другим статьям – 196; бывших: кулаков – 6,
священников – 1; имевших родственников за границей – 2; осужденных за контрре-
волюционную деятельность – 24; исключенных из ВКП(б) – 5, проживавших ранее на
временно оккупированной территории – 8. Уже вскоре после прибытия в Мурманск,
14.01.1942 года, один из «трудармейцев» был арестован за «антисоветскую агитацию»,
в оперативную разработку попало 4 человека, а под агентурное наблюдение – 40. Эти
энергичные действия в целом соответствуют стандартам военного времени.
Указание секретаря Мурманского обкома ВКП(б) на спецсообщении (орфография
и пунктуация сохранены) было жестким: «т. Ручкину (начальник УНКВД – В. Ф.). По-
говорите с т. Папаниным и немедленно удалите из области из команд грузчиков 1. всех
немцев 2. всех судившихся по 58 ст. и бандитизм 3. всех бывших кулаков 4. и явно а/с
элементов отправив их в свои военкоматы или по указанию т. Папанина. Старостин.
27.1.42 г.».
* * *
Как уже отмечалось, в конце 1941 года Мурманский порт к разгрузке союзниче-
ских транспортов готов не был, механизмы для таких работ отсутствовали, питание
являлось скудным, сносные условия проживания налажены не были, многие рабочие
не имели нормальной обуви и зимней одежды. Мурманск был прифронтовым горо-
дом, шла война. Побывавший в Мурманске в составе одного из конвоев будущий вице-
адмирал ВМС США Олсен ужасался впоследствии «использованием рабского труда»
при разгрузке судов в порту: «Человеческая жизнь для властей ничто. Лишь бы до-
биться своей цели». Вследствие существовавших условий работы портовиков, как
сообщало УНКВД, в январе 1942 года «план переработки грузов был выполнен
на 35-40%». Речь шла о прибывшем 11 января 1942 года в Мурманск первом союзни-
ческом конвое PQ-8 в составе 9 транспортов, в том числе двух танкеров с 3 тысячами
тонн высококачественного бензина для ВВС Красной армии. Вслед за ними в Мурманск
с 20 января по 30 мая 1942 года пришло 105 транспортных судов в составе 8 союзных
конвоев. Зимой 1942-1943 гг. сюда доставили грузы 5 союзных конвоев из 53 транс-
портов, а в зимнее время 1943-1944 гг. – 4 арктических конвоя из 54 судов. В 1945 году
в Мурманск прибыло 9 конвоев в составе 158 транспортов. В течение всей войны порт
принял 379 транспортных судов, имевших на борту 323 тысячи тонн военных грузов.
Естественно, занимавшиеся тяжелым трудом грузчики, не имевшие в достатке не-
обходимой одежды и достаточного питания, выражали недовольство, которое фикси-
ровалось чекистами и квалифицировалось ими в соответствии с действовавшим тогда
законодательством как «антисоветские высказывания». В спецсообщении от 4 февраля
1942 года «О неполадках и а/с проявлениях в Мурманском торговом порту» говорилось,
что ими «выявлено и взято под наблюдение 11 лиц», допускающих антисоветские вы-
сказывания. Таковыми, например, являлись: «Нас как бандитов и каторжан обманывают
и не кормят», «Кто дал право начальству удлинять рабочий день, ведь это эксплуата-
ция», «Эти песни нам надоели, уже 25 лет трут нам шею» и т.п. Резолюция Старости-
на вновь жестока и безапелляционна: «т. Ручкину, от всех а/с и подозрительных порт
очистить. 5.2.42 г.». Наряду с информационными сообщениями органы госбезопасности
представляли и отчёты в ОК ВКП(б) о результатах своей оперативно-служебной деятель-
ности. Одним из таких документов является «Докладная записка о результатах работы
с 10.03 по 21.04.1942 года», которую подготовило водное отделение УНКВД. Там, в част-
ности, говорится, что за указанный период чекистами только данного подразделения
было заведено 6 дел оперативного учета. Два – «по подозрению в германском шпио-
наже» (их объекты прибыли в составе рабочей колонны из Рязанской области) и четы-
ре – на «антисоветчиков». Оба проверявшихся «шпиона» работали в порту и попали
в поле зрения УНКВД как находившиеся ранее непродолжительное время у немцев в ка-
честве военнопленных. Признаком возможной причастности одного из них к фашистской
разведке являлось то, что он «в разговорах о пребывании в плену теряется, краснеет
и старается перевести разговор на другую тему». Данная записка позволяет опреде-
лить направленность усилий мурманских чекистов в торговом порту в 1942 году. Они
работали над выявлением гитлеровских агентов. Другой вопрос, насколько успешно.
В августе 1942 года им, например, в очередной раз пришлось сообщить в НКВД СССР,
что «задержаний агентов иноразведок на 1.7.1942 года не было», о чем свидетельствует
соответствующий приобщенный к делу по информированию документ.
Два спецсообщения касаются недостатков при проведении работ по разгрузке жид-
кого топлива с судов союзных конвоев и об его существенных потерях из-за имевшего
место в порту разгильдяйства. 10 февраля 1942 года УНКВД направило в обком ВКП(б)
докладную записку «О состоянии работ на причале № 15 порта по выгрузке авиационно-
го бензина из английских танкеров». В ней перечислялись многочисленные недостатки
в данной работе и указывалось, в частности, что «директор нефтебазы показал себя
негодным организатором, трудовую дисциплину развалил, часто спал дома в служебное
время. В работе при разгрузке танкеров проявил такую безрукость и беспомощность, что
его с работы надо немедленно снимать». В документе от 27.02.1942 года «Об утечках
импортного бензина на нефтебазе» говорилось о больших потерях данного ценного про-
дукта, так необходимого тогда для советской фронтовой авиации. О степени нехватки
его в летных частях даже в 1944 году можно судить по шифровке в Москву команду-
ющего Северным флотом накануне Петсамо-Киркенесской операции: «Имею наличие
бензина… на один вылет авиации флота». Где-то тогда в порту не довернули гайку,
где-то плохо закрепили штуцер, где-то не заметили трещину в емкости и т. п. Докладная
записка заканчивалась словами: «Для пользы дела начальника нефтебазы надо снять
с работы».
Из спецсообщения от 10 января 1942 года видно, как в то время охранялся Мур-
манский торговый порт «во избежание проникновения антисоветского элемента на его
территорию и предотвращения хищения грузов». Порт состоял тогда из 5 самостоятель-
ных районов, расположенных по восточному берегу Кольского залива на протяжении
10 километров и находившихся на значительном расстоянии друг от друга. Осуществлял
охрану причалов отряд ВОХР Наркомморфлота, лишь позднее его сменили погранвойска
НКВД СССР. Существовали «3-х сменные посты охраны, подвижные посты и посты на
КПП, а также имелся бот и 2 пожарных машины». Штат состоял из 156 человек, в нали-
чии имелось 116. Не хватало 22 человек в пожарную команду и 7 на пожарный буксир.
Не укомплектовано было 7 постов, для чего требовалось набрать 40 стрелков. УНКВД
уже не первый раз отмечало тогда, что «вопрос об охране порта не решен, отряд ВОХР
Наркомморфлота со своими задачами не справляется».
Отсутствием должной организации разгрузки конвоев были обеспокоены и британ-
цы. Подтверждением этому являются изложенные в одном из спецсообщений УНКВД
слова капитана прибывшего в Мурманск американского транспорта «Эль-Альмиранте».
Он рассказал источнику водного отделения, что сразу после прибытия судно посетили
«представители английской миссии. Они нелестно отозвались о советских работниках
и порядках в порту». Чекисты сообщили в обком ВКП(б) о негативном отзыве британ-
ских союзников. В действительности же, как представляется, те просто информировали
американского капитана, в каких условиях ему реально придется работать в Мурманске
и на что ориентироваться при общении с советскими властями и портовиками. Напри-
мер, следовало учитывать низкую квалификацию грузчиков. Так, экипаж английского
судна «Эмпайр Говард» доставил в порт Мурманск в начале 1942 года тяжелую боевую
технику. Британцам пришлось помогать портовым рабочим стропить и выгружать танки
из трюмов на причалы, а также показать, как изготовить и использовать специальную
«горку» для погрузки их на железнодорожные платформы.
Несколько документов касаются результата налетов немецкой авиации на Мурманск,
в основном на порт, о ремонтно-восстановительных работах и недостатках при их про-
ведении в марте-июне 1942 года. Данная информация, как следует из спецсообщений,
была необходима партийным органам и Лубянке в связи с тем, что порт, МПВО и другие
структуры порой приукрашивали реальную картину, а посему требовалась независимая
и объективная оценка последствий бомбардировок.
Так, 26.03.1942 года ОК ВКП(б) был информирован о результатах налета фашистских
самолетов двумя днями ранее. Сообщалось, что «к устранению разрушений… порт при-
ступил (лишь) спустя 1,5-2 часа». При этом «восстановительные бригады инструмен-
том (ломами, клиньями, кувалдами и пр.)» обеспечены не были. Лица, ответственные
за проведение ремонта и восстановления, включая начальника порта, отсутствовали
или самоустранились от руководства ими. «В результате… восстановительные работы
затянулись» на сутки. Сообщалось также, что «дистанция пути ст. Мурманск во время
воздушных тревог не принимает мер к рассредоточению груженого подвижного соста-
ва… что ставит под угрозу находящиеся в вагонах грузы».
Весьма содержательны докладные записки чекистов «О работе порта за две декады
мая 1942 года», «Об отрицательных фактах в ходе подготовки порта к экспортно-импорт-
ным операциям 1942-1943 гг.» и «О недостатках при разгрузке американского судна»
от июня 1942 года. Хотели того секретарь Мурманского обкома ВКП(б) и уполномочен-
ный ГКО по перевозкам на Севере или нет, но им приходилось реагировать на эти и иные
«неудобные» докладные записки УНКВД. Все информационные сообщения чекистов
по проблемам порта одновременно направлялись в НКВД СССР, откуда шли спецсвод-
ками в ГКО, соответствующие наркоматы и ведомства. Вследствие этого не принимать
тогда местным партийным и иным чиновникам необходимые меры, скрывать промахи
и недостатки в приеме арктических караванов и приукрашивать действительность было
опасно и трудно.
Коротким по объему, но чрезвычайно важным по содержанию является информа-
ционное сообщение, направленное 21 апреля 1942 года начальником водного отделе-
ния Клыковым в Транспортное управление НКВД СССР. В нем сообщалось об установке
в портах США на советские транспорты американскими фирмами «старых, давно снятых
с вооружения американской армии орудий и пулеметов, к тому же бывших в употре-
блении и совершенно непригодных к их использованию». Например, «на п/х «Киев»…
на заводе «Ветхэйма» в Бостоне установлены 2 универсальных пушки… образца
1916 года и 4 пулемета системы «Льюис». Пушки оказались… ранее бывшими в употре-
блении и были собраны из разных частей, т.к. замки и сами орудия имели разные номера,
замки открывались только ударом снизу каким-либо посторонним предметом. В каналах
стволов имеются раковины (следы давней коррозии). Поворотные и подъемные механиз-
мы установлены открытыми, в рейсе они замерзают и отказывают, в силу чего прихо-
дится согревать их огнем. Также орудия не снабжены… панорамами дальномерными или
хотя бы артиллерийскими биноклями. Без наличия этих приборов стрельба бесцельна.
Такого же качества орудия установлены на пароходах «Декабрист» и «Тбилиси». Перед
выходом в рейс команды советских судов инструктажа по матчасти артиллерии и пуле-
метов не получали, не проводилось и практических стрельб, в силу чего экипажи были
лишены возможности по выходу в рейс эффективно владеть этим оружием».
Далее сообщалось, что об указанной проблеме советскими капитанами информи-
ровались конкретные представители Амторга в Нью-Йорке, однако мер ими не при-
нималось («вопросы вооружения нам навязаны, это не наше дело»). Полученный
из Москвы ответ гласил: «По Вашим материалам составлено спецсообщение в Прави-
тельство. Считаем, что Вы правильно и своевременно поставили этот вопрос. О каче-
стве вооружения других судов просим также информировать». Реализация материалов
территориального органа на правительственном уровне является хорошим результа-
том его работы, а информация УНКВД-УНКГБ по Мурманской области часто попадала
на стол первых лиц государства.
Выделяется из других спецсообщение «О самовозгорании вагонов» в порту от 21 мая
1942 года. Упоминаемые в нем события начались 12 мая на причале № 15 порта, где
с союзных караванов разгружались опасные грузы (бензин, боеприпасы, взрывчатые
вещества). В данном случае осуществлялась перевалка с борта американского судна
«Байон Чико» в железнодорожный эшелон взрывчатого вещества тринитротолуол. Вне-
запно из пазов пола одного из вагонов появились дым и пламя. Из-за возгорания могли
взлететь на воздух и стоявший под разгрузкой транспорт, и находившийся под погрузкой
подвижной состав, куда уже было выгружено 100 т взрывчатки. «Возможный взрыв»,
отмечали чекисты, «повлек бы за собой громадные разрушения». С причала все разбе-
жались, однако находившиеся рядом весовщик Куликов Н.В. и кладовщик Тупицын И. С.
бросились в вагон, ногами и принесенным огнетушителем сумели затушить пламя. Фак-
ты самовозгорания вагонов повторились в других районах порта 14 и 17 мая, они также
своевременно были ликвидированы.
Разбирательство показало, что диверсии и вредительства не было. Оказалось, ранее
в вагонах перевозилась самовоспламеняющаяся жидкая комбинированная смесь, она
же «коктейль Молотова». Небольшая часть ее была разлита при перевозке, но после
выгрузки, производившейся военнослужащими на ж.д. станции Кола, пол вагонов был
обработан спецреактивами некачественно. Самовозгорание произошло с задержкой на
несколько дней из-за низкой в те дни температуры наружного воздуха. УНКВД для при-
нятия мер к виновным направило имевшиеся материалы в особый отдел 14-й армии,
а в отношении Куликова и Тупицына сделало представление в Военный совет 14-й армии
и уполномоченному ГКО и наркомфлота СССР в Мурманском порту Бакаеву В. Г. о на-
граждении отличившихся правительственными наградами.
Портовики получили ожоги при тушении пожара и не думали, что совершают геро-
ический поступок, на награды не рассчитывали. Тупицын был удостоен ордена Красной
Звезды, Куликов – медали. Данный документ УНКВД характеризует простых мурманчан
военной поры как мужественных, самоотверженных людей, прилагавших все имевшиеся
у них силы для достижения победы над врагом. Достойна уважения и реакция чекистов
на быстрые и смелые действия рабочих по тушению опасного пожара.
С указанной проблемой разбирался сотрудник УНКВД Витоженц В. Б. В годы Великой
Отечественной войны он являлся старшим инспектором по железнодорожным перевоз-
кам при уполномоченном ГКО СССР на Севере Папанине, был награжден 5 боевыми
орденами и многими медалями.
* * *
19 документов в делах по информированию УНКВД партийных органов посвяще-
но работе чекистов по выявлению «антисоветских проявлений». Об ее результатах
они информировали Мурманский обком ВКП(б) сначала с регулярностью один раз
в 5, 10 и 14 дней, а в конце 1942 года – ежемесячно. Первая докладная записка такого рода
появилась 6 июля 1941 года, она имела наименование «Об антисоветских проявлениях
в связи с нападением фашистской Германии на СССР». В ней отмечалось, что «подавля-
ющее большинство населения г. Мурманска и Мурманской области бандитское нападе-
ние фашистской Германии на СССР встретило с большим негодованием и готовностью
вести ожесточенную борьбу до полной победы. Многие высказывают желание с оружи-
ем в руках вести борьбу с озверелым фашизмом. Особенно часто это наблюдается по-
сле исторической речи Сталина по радио. Наряду с этим социально-чуждые элементы
в первый день нападения Германии на Советский Союз активизировали свою антисовет-
скую деятельность». Далее можно узнать, что уже 23 июня 1941 года был арестован по
ст. 58-10 УК РСФСР 59-летний кузнец СРЗ в Мурманске. Он заявил в день начала войны:
176 Всегда в строю
«Германия победит СССР, жить будет лучше. Германия технически развита сильно.
А наши нагонят на фронт колхозников, они им навоюют. Я Гитлера приветствую, что
он свой план исполняет». Осужден он был 23.12.1941 года Особым совещанием при
НКВД СССР на 8 лет ИТЛ, реабилитирован 26.05.1989 года прокуратурой Мурманской
области.
Второй арест произошел 3 июля за слова: «Если бы не напала Германия, все равно
надо было поднимать вторую революцию», пострадал 44-летний рабочий того же цеха.
Он был приговорен тем же внесудебным органом 27.09.1941 года на 5 лет ИТЛ, а ре-
абилитирован был 18.09.1992 года. В первом информационном сообщении говорилось
еще о двух арестах. 6 июля – грузчика «Заготзерно», сказавшего: «Поскольку началась
война с Германией, она все равно победит, и советской власти не существовать» (10 лет
ИТЛ), и 9 июля – мастера цеха «Главсеврыбпрома» за слова: «Немец умный, а наши за-
правилы дураки. Если бы не было большевиков, никакой войны бы не было. Большевики
взяли власть, а править не умеют, только гробят людей за свой коммунизм, который
народу противен» (3 года ИТЛ). В документе для обкома ВКП(б) кроме «антисоветских»
приведены «пораженческие», «контрреволюционно-провокационные» и «панические»
высказывания конкретных жителей области, в т.ч. кладовщика ТЭЦ, евангелиста, бап-
тистки, антисоветски настроенной женщины, жены арестованного, колхозницы к/х «Мо-
ряк», рабочего «Стройконторы», просто мурманчанки, прораба СРЗ ГУСМП, старшего
механика РТ-39 «Зубатка», главного инженера рыбного порта, зам. начальника «Севе-
рорыбпрома». Как «подверженный панике» отмечен начальник морского пароходства,
попросивший шифровкой разрешения Наркомморфлота покинуть Мурманск и убыть
в Архангельск с последним судном в случае полной эвакуации города. При этом пере-
численные лица, явно попавшие «под колпак» УНКВД в начале войны, в дальнейшем
арестованы не были.
Следующий документ появился 19 июля и имел название «Об антисоветских про-
явлениях за период с 6.7 по 16.7 1941 г.». Чекистами сообщалось, что «в этот период…
выявлен ряд лиц, которые в связи с войной… занимаются злобной антисоветской агита-
цией, распространением провокационных слухов, пораженческих и панических настрое-
ний». Приводились высказывания колхозника с. Варзино: «Вот советская власть до чего
довела. Ничего нет, колхозники голодные и раздетые, а местная власть не обращает
на это внимания». Жена красноармейца-инвалида заявила: «Пусть всех убивают, отрав-
ляют, голодом морят. Везде несправедливость и обман». Ее поддержала тогда другая
женщина: «Мы дали детей для защиты, а нам даже карточки нет в столовую, голодные
живем». Охранник химзавода в Кировске: «На фронте и здесь гибнет народ потому, что
нормы питания все урезают». Рабочий в Мончегорске: «Мучают народ, правитель наш –
нерусский, ему не жаль русских». Бухгалтер-«спецпоселенец»: «Сами обжираются,
а народ морят голодом, взял бы нож и перепорол бы всех». Всего на 9 страницах при-
ведено 27 высказываний 20 мурманчан. Завершался документ фразой: «По всем фактам
антисоветских проявлений нами ведется расследование на предмет привлечения вино-
вных к уголовной ответственности».
В очередном документе от 6 августа 1941 года «Об антисоветских проявлениях анти-
советского элемента за период с 16.7 по 1.8.1941 г.» приведены высказывания 15 лиц,
двое из них к тому моменту были арестованы. А вот за первые 10 дней октября 1941 года
«УНКВД арестовано за антисоветскую деятельность 10 человек». Это следует из отчет-
ного документа в ОК ВКП(б) от 17 октября. В нем указано, что «наиболее характерными
являются два дела». Первое – на 40-летнего врача «из крестьян-бедняков», в граждан-
скую войну «служил в армии Колчака рядовым. На протяжении длительного времени си-
стематически проводил злобную антисоветскую агитацию, распространяя контрреволю-
ционную клевету на руководителей ВКП(б), восхваляя при этом врагов народа Троцкого
и Зиновьева. Распространял контрреволюционные провокационные слухи о Красной
армии: «Говорить ничего нельзя. Если скажешь, тебя заберут», «Самых лучших людей
убрали. Кто со Сталиным не сходится, его забирают», «У нас нет вооружения, армия
не обучена, правительство занималось разговорами, да сажало народ». Арестован он
был 8.10.1941 года, ст. 58-10, осужден 22.11.1941 года военным трибуналом Мурманско-
го бассейна на 5 лет ИТЛ, реабилитирован 06.06.1990 года Мурманским облсудом.
67-летний кассир Мурманского треста благоустройства «в связи с войной система-
тически проводил антисоветскую прогерманскую пораженческую агитацию, распро-
странял контрреволюционные провокационные слухи о неминуемой гибели советской
власти: «Война кончится быстро. В СССР произойдет смена правительства. Строй будет
другой, у власти – президент. Коммунизму не быть, остальные страны не допустят это-
го». Арестован 05.10.1941 года, ст. 58-10 УК, осужден 23.10.1941 года военным трибу-
налом войск НКВД Мурманской области на 10 лет ИТЛ. Реабилитирован 25.08.1992 года
прокуратурой Мурманской области. Арестованный в те же дни 50-летний пастух получил
7 лет ИТЛ за слова: «Гитлер все равно победит. В газетах пишется о плохом состоянии
немцев. Я этому не верю».
В том же документе можно найти пример того, что «наряду с самоотверженной ра-
ботой и решимостью подавляющего большинства населения уничтожить фашистских
захватчиков» считалось ведением «социально-чуждыми и антисоветскими элементами
антисоветской прогерманской, пораженческой агитации, распространением провокаци-
онных слухов, сеянием паники среди населения в попытках ослабить наш тыл». Так,
одна из телефонисток областного центра, как и многие другие, ничего не могла понять
из сводок Информбюро. Она в панике высказалась на работе: «Киев сдан, Мурманск
тоже к 27 или 28 сентября сдадут. Немцы уже в 8 км от Мурманска». Однако ареста тогда
и в дальнейшем она избежала.
Пятистраничная докладная записка «О политических настроениях населения….»
была направлена в ОК ВКП(б) 02.12.1942 года. Начинается она тезисом, что патриотич-
но настроенное население области «выражает уверенность в победе Красной Армии над
кровожадным врагом – немецким фашизмом». После этого приводится ряд высказыва-
ний, подтверждающих данные выводы: «Конец гитлеризму близок. Доклад т. Сталина
вдохновит Красную Армию на новые победы над гитлеровской армией», «Как не быть
веселым, когда дела на фронтах скоро могут быть в нашу пользу. Ведь вчера англичане
взяли в Ливии порты Тобрук и Бардия», «Какие хорошие ответы т. Сталина американ-
скому корреспонденту. Какой умный человек Сталин», «Все то, что т. Сталин говорил,
сбывается слово в слово», «Когда Красная Армия разгромит немцев, авторитет т. Ста-
лина еще больше повысится». Чекистами указывалось, что одновременно «враждебно
настроенные элементы выражают недовольство по отношению к руководителям партии
и правительства. Распространяют клевету и антисоветские измышления по их адресу,
пытаются критиковать высказывания тов. Сталина в его докладе 6 ноября 1942 года».
Так, двое рабочих комбината «Апатит» говорили: «Опять начинают врать по радио.
А разве Сталин врать не умеет, врал вчера, врет и сегодня». Бухгалтер совхоза «Инду-
стрия»: «Сталин в прошлом году говорил, что война продлится полгодика, а ей конца
не видно». Механик парохода «Революция»: «Я ожидал, что тов. Сталин укажет срок
окончания войны. Но ее конца из его доклада не видно». Мурманчанин: «Как много мы
делали ошибок, благодушествовали и были наивны. Много занимались аллилуйщиной,
заседаниями, демагогией, приветствиями нашему правительству. Много было победных
рапортов об итогах работы».
Сообщение в ОК ВКП(б) «О политических настроениях населения Мурманской об-
ласти» от мая 1942 года ничем не примечательно. Люди в основной своей массе были
настроены патриотично и отдавали свои силы для достижения далекой еще победы,
но, естественно, были недовольны существовавшими лишениями и трудностями. Они
высказывались об этом, что расценивалось как «проведение враждебными элементами
среди населения антисоветской работы, распространение прогерманских, пораженче-
ских настроений, провокационных и панических слухов, критика с антисоветских пози-
ций мероприятий советской власти, высказывание злобных клеветнических измышлений
по адресу ВКП(б) и советского правительства».
Как видим, чекисты той поры пользовались хлесткими «штампами» и «ярлыками»
при описании «враждебной» или «контрреволюционной» деятельности. Под них подпа-
дали и просто слова о том, что «как будут кормить, так и работать буду», «правители –
это навозная куча», «привилегированные – партийцы, комсомольцы и пролетарии, все
остальное – непонятно», «посмотреть на наш комсостав – совсем безграмотные люди»,
«только кричали про коммунистическое общество, где все равны», «нас немцы не тронут
как простых рабочих, зверства устраивают только над семьями коммунистов», «Герма-
нии хлеб отдали, а потом и воевать задумали», «думаете, Совинформ говорит правду,
не верю», «не верю, что немецкая армия имеет потери более 6 млн. человек», «подпи-
сываться на заем не буду, и так средств не хватает на проживание», «как они надоели
с этими своими займами» и др.
25 августа 1942 года УНКВД направило в обком ВКП(б) очередной документ об «анти-
советских проявлениях». Шел второй год войны, положение населения в прифронтовом
Мурманске было тяжелым. Немцы по-прежнему оккупировали большую часть СССР, на
Кольском полуострове советские войска провели неудачную наступательную операцию.
В беседах между собой мурманчане интерпретировали события так, как их понимали.
Они не называли тяготы и лишения военного времени изящными пропагандистскими
словами «продовольственные и экономические трудности», а поражения РККА – «вре-
менными неудачами на фронте». Они, как докладывало УНКВД, «допускали «контрре-
волюционные» высказывания». Бывшая машинистка говорила: «Война нас застала вра-
сплох, наше правительство пьянствовало, к войне не готовилось»; врач: «Силой не возь-
мешь, а техники у него больше. Наши к войне не готовились, а только невинных забира-
ли»; начальник цеха мебельной фабрики: «Немец уже залез к Смоленску и Ленинграду,
скрывают, не пишут всей правды. Наша авиация слабовата»; десятник коммунотдела:
«Войска отступают. Разве будут красноармейцы воевать, когда большинство из них не-
довольно указами правительства». Сообщалось также, что «наряду с этим антисоветские
элементы распространяют пораженческие взгляды о войне. Возчик стройконторы: «Ду-
раки красноармейцы, что идут воевать против Гитлера, он все равно победит»; возчик
Мургужтранса: «Скоро немцы в Мурманск придут, наши еще воевать не могут»; врач:
«Нас разгромят, все идет по плану Гитлера. При белых эвакуируемые в пути хорошо
питались и пользовались всякими удобствами». Спецсообщение заканчивалось словами:
«Проводим дальнейшую работу по выявлению антисоветского элемента. По изложенным
фактам антисоветских проявлений ведем расследование на предмет привлечения вино-
вных к уголовной ответственности».
* * *
23 августа 1941 года Мурманский ОК ВКП(б) направил письмо секретарю ЦК ВКП(б)
Маленкову следующего содержания: «Эвакуированные из Мурманской области женщины
и дети находятся в пути следования и прибывают к месту поселения, находясь в очень
тяжелых материальных условиях. 19.07 вернувшийся из командировки работник Мур-
манского торгового порта сообщил: «В ряде городов творятся жуткие вещи. В Ярославле
и Рыбинске скопилось много детей и женщин, которые сидят голодными, нет воды. Нача-
лись заболевания». Жена в письме мужу с дороги пишет: «Хлеб у нас вышел. Пережить
очень трудно. В нашем вагоне умерло 5 человек и много заболело». Лично наблюдавший
положение эвакуированных женщин и детей служащий рудника им Кирова: «Эвакуиро-
ванные дети находятся в тяжелых условиях. Среди женщин наблюдаются настроения,
что лучше умереть от германской бомбы, чем переносить эти мучения, дети болеют
и умирают». Сообщая об изложенном, прошу Вас принять соответствующие меры
к устранению ненормальных явлений, наблюдающихся в ходе эвакуации. Старостин».
На копии данного документа имеется отметка начальника УНКВД: «Нач. СПО. Подлин-
ный передан Старостину. 22.08.41 г.».
Из этого видно, что данный эмоциональный и не очень складный документ был
подготовлен чекистами, секретарь обкома лишь подписал его. Предшествовавшее ему
спецсообщение УНКВД о бедственном положении эвакуируемых из Мурманской обла-
сти женщин и детей поступило в ОК ВКП(б) еще 11.08.1941 года. Чекисты сообщали
тогда, что «приведенные выше факты не единичны и вызывают упаднические настро-
ения у членов семей, оставшихся на месте. Изложенное сообщаем на Ваше распоря-
жение». Видимо, тогда и поручил Старостин Ручкину подготовить указанный выше
документ в ЦК ВКП(б).
Этим забота УНКВД о детях не ограничилась, что видно из спецсообщения от июля
1942 года. Тогда «на период летних каникул в пос. Лесном Терского района было раз-
мещено 297 школьников Кандалакши». Из их переписки с родными следовало, что
«в лагере исключительно плохо обстоит дело с питанием, отсутствует воспитательная
работа. В результате настроение школьников подавленное, наблюдаются случаи воров-
ства, ночевок вне лагеря, курения и даже выпивок». Из-за невыносимых условий школь-
ники не желали жить там, просили забрать их домой, иначе «я все равно не буду жить
и утоплюсь», «все равно удеру, жить не буду». Они сообщали: «Едим 3 раза жидкий суп
и чай, многие спят на полу», «Здесь голод, едят собак», «Хожу голодный, как волк».
Не лучше обстояли дела и в пионерских лагерях вблизи Мончегорска: «Живем мы плохо.
Кормят один раз в день, щи из травы и комса», «Живем одним чаем с хлебом», «В лагере
творится полное безобразие. У меня украли ремень, брюки и кошелек с деньгами». Вос-
питательница жаловалась подруге: «Сегодня уже год, как страдает и гибнет народ. Ско-
рее бы всему конец». В конце документа сообщалось, что «нами дано указание Терскому
и Мончегорскому районным органам НКВД в части проверки правильности расходования
средств и фондов, предназначенных на содержание детей, а также в части пересмотра
политической благонадежности руководящего и воспитательного состава пионерских
лагерей». Конечно, в обязанности чекистов не входило выявление возможных хище-
ний при расходовании средств в школьных и пионерских лагерях, но такое «превыше-
ние должностных полномочий» в военное время было необходимо. К тому же в том же
1942 году для мурманских детей были созданы школы-интернаты в Мончегорске, Киров-
ске, Коле, Апатитах, Зашейке. Внимание чекистов и к их работе не было лишним.
Не отмахнулось УНКВД и от ситуации с эвакуацией 26 апреля 1942 года из Мур-
манска в Кировск медицинской школы в количестве 95 человек. Правда, среди об-
учавшихся там оказались и слушательницы не совсем юношеского возраста. Чекисты
29.05.1942 года сообщали в обком ВКП(б), что общежитие для учащихся, инвентарь и
постельные принадлежности подготовлены не были, педагоги не подобраны, питание
не обеспечено. «Это вызвало недовольство учащихся и привело к посылке коллектив-
ной телеграммы». Вмешался Кировский райотдел НКВД, и вскоре чекисты сообщили,
что «в данное время вопрос с общежитием, питанием и учебой урегулирован, нездо-
ровых явлений в последнее время не зарегистрировано». Возникает вопрос, почему
не решили своевременно указанные выше проблемы РОНО, райисполком и райком
ВКП(б) в Кировске, вследствие чего проблемой пришлось заниматься чекистам. Любо-
пытна и одна из деталей сложившейся тогда ситуации. Три слушательницы медицин-
ской школы «из числа жен командного состава РККА и ВМФ (перечислялись фамилии)
в Мурманске были материально обеспечены хорошо. С приездом в Кировск питаться
в столовой отказались, поскольку к такой пище не привыкли. Заявили, что учиться
в Кировске не будем, уедем обратно в Мурманск. Созданные здесь условия нам не нра-
вятся». Это свидетельствует о том, что существовало некоторое социальное расслое-
ние среди жителей прифронтового города. Небольшая часть населения, судя по дан-
ному документу, жила в военные годы относительно неплохо.
* * *
В трудные и тяжелые военные годы подавляющее большинство советских людей де-
лали все, что было в их силах, чтобы приблизить победу над фашистскими захватчика-
ми, они стоически терпели резко усилившиеся трудности. Однако когда их минимальные
потребности руководителями не обеспечивались при явном наличии возможностей для
этого, некоторые рабочие осмеливались выражать пассивный протест, чтобы обратить
внимание властей на свои бедствия.
Так, в спецсообщении УНКВД от 4 февраля 1942 года говорилось, что «в связи
с перебоями в снабжении продовольствием и снижением нормы выдачи хлеба под вли-
янием антисоветской агитации» двух лесорубов (назывались их фамилии) «имела место
волынка 90 рабочих на 80 квартале Кольского лесопункта Мурманского лесокомбината».
В другом документе пояснялось, что 16, 17 и 29 января 1942 года не выходили на работу
от 47 до 82 рабочих из 90. В знак протеста против снижения норм выдачи продуктов
бригадир призывал объявить голодовку. «Агитация» была следующей: «Сегодня мороз,
хлеба дают мало, на работу не пойдем». Другой «бунтарь»: «Не пойдем на работу, хлеба
сбавили до 600 г, работать не можем». 30 января на лесоучасток прибыл один из народ-
ных судей Кольского района. «Он рассмотрел материалы об отказе от работы 19 человек
и осудил двух из них на 6 месяцев исправительных работ с вычетом 25% зарплаты в до-
ход государства. В отношении остальных 17 человек уголовного преследования не воз-
буждал». Так он оценил ситуацию и определил степень вины каждого в рамках законов
военного времени. Однако такая «гуманность» не понравилась УНКВД. Тут же был ин-
формирован обком ВКП(б), что судья «проходил по показаниям арестованного за измену
Родине «врага» «как антисоветски настроенная личность». А поскольку должных мер,
по мнению УНКВД, на лесоучастке «не последовало, в результате разговоры, грани-
чащие с саботажем, продолжают иметь место». Далее на 4 страницах идет изложение
высказываний 14 жителей почему-то из других районов области, тоже недовольных сни-
жением норм выдачи продуктов.
Уже из этого видно, что брожение из-за урезания норм выдачи продовольствия про-
ходило повсеместно, но далеко не все протестовали так активно, как лесорубы. Чекисты
сообщали в обком ВКП(б), что «для расследования указанных выше фактов нами на
место командированы оперативные работники, после чего оба организатора волынки
будут арестованы». Резолюция секретаря обкома начальнику УНКВД: «т. Ручкину. За-
чинщиков надо арестовать и предать суду, т. Лыткину дано указание увеличить питание.
Старостин. 4.2.42 г.».
Удивительно для того времени, но приезд чекистов и проведенные аресты не испуга-
ли лесорубов. Из докладной записки от 6 февраля 1942 года мы узнаем, что по- прежне-
му «план работы не выполнен из-за невыходов на работу и продолжающихся призывов
давления на власти голодовками и забастовками». Еще один рабочий осмелился публич-
но заявить, что «при существующих нормах питания работать невозможно». Он был
тогда же (06.02.1942) «за антисоветскую саботажническую деятельность» арестован по
ст. 58-14 («контрреволюционный саботаж») и осужден 13.03.1942 года военным трибу-
налом войск НКВД Мурманской области на 10 лет ИТЛ, реабилитирован 22.02.1990 года
Мурманским облсудом. УНКВД запросило тогда поддержки, попросив «дать указание
о командировании в лесоучасток 80 квартала партработника для проведения массово-
разъяснительной работы». Секретарь обкома ВКП(б) согласился: «Кольскому РК обсле-
довать работу участка и заслушать на бюро райкома. Старостин. 9.2.42 г.».
Похожая ситуация имела место с 30 рабочими судоремонтного завода Главсевмор-
пути, прибывшими 5 февраля 1942 года на станцию Имандра. Они перегружали дрова
из местного лесопункта, предназначавшиеся для их предприятия. 6 марта УНКВД со-
общило, что «16 февраля 29 из них на работу не вышли. Их направляли на 5 дней, про-
дуктами питания они полностью обеспечены не были». Проработали судоремонтники
уже в два раза больше, причем о намерениях руководства завода забрать их оттуда
или выдать продовольствие им не сообщалось. Как следствие, после 11 суток тяжелой
физической работы «они на работу не вышли». Заметим, что «контрреволюционных тре-
бований» рабочие не выдвигали, они просто хотели что-то кушать. Докладная записка
заканчивается словами: «Трое подстрекателей массового невыхода на работу 29 рабо-
чих будут привлечены к уголовной ответственности».
17 октября 1942 года УНКВД информировало обком ВКП(б) об имевшем место отказе
20 работников артели «Муршвейпром» от работы, объяснивших свои действия плохим
отношением к ним со стороны председателя артели и заведующего мастерской. Чекисты
сообщали, что ими «приняты меры к немедленному расследованию данного факта, выяс-
нению причин, повлекших отказ от работы, а также установлению инициаторов отказа».
* * *
6 июля 1941 года постановлением ГКО № 37сс «для гласного политического контро-
ля за почтовой корреспонденцией» была создана военная цензура. 28 июня 1942 года
ее действие было распространено «на всю почтово-телеграфную корреспонденцию всех
областей, краев, республик Союза ССР». В 1943 году постановлением ГКО № 1938сс
отдел военной цензуры «в целях улучшения руководства» ею был включен в состав
Генштаба Красной Армии.
Однако большое видится в малом, поэтому сначала рассмотрим работу цензоров
в Мурманской области на примере одного из небольших подразделений. 25 сентября
1942 года УНКВД представило в ОК ВКП(б) копию отчета о проверке пункта военной
цензуры в г. Мончегорске. Проверку в течение трех суток провели оперуполномоченный
СПО УНКВД и секретарь Мончегорского райкома ВКП(б). Штат пункта состоял из сер-
жанта ГБ-мужчины и двух контролеров-женщин. Как говорилось в отчете, «за период
проверки задержек корреспонденции не было. Не выявлено и жалоб на ее порчу и уте-
рю. В военной корреспонденции большей частью вычеркиваниям подвергались факты
разглашения дислокации воинских частей. Из гражданской корреспонденции удалялись
проявления недовольства в связи с продовольственными затруднениями. Большинство
писем наполнено патриотизмом со стороны военнослужащих и гражданских лиц. Выво-
ды. Работа пункта поставлена удовлетворительно, работники со своими задачами справ-
ляются хорошо, своему назначению соответствуют».
За 1942 год сохранились две докладных записки по материалам пунктов воен-
ной цензуры. Первая из них – за февраль – «О политических настроениях населения
г. Мурманска и области и о разглашении военной и государственной тайны» от 9 марта
1942 года. В том месяце было просмотрено около 390 тысяч входящих писем, теле-
грамм и бандеролей (в январе – 348 тысяч), а также около 360 тысяч исходящих,
в т. ч. 188 тысяч – из Мурманска. Получается, ежемесячно каждый мурманчанин от-
правлял на «большую землю» или на фронт 4-5 весточек. Частичному исправлению
подверглось 12450 писем, т.е. примерно треть. «Исходящая корреспонденция, в т. ч.
значительная часть подвергнутой «вычеркам», отражала горячий патриотизм и высокое
политико-моральное состояние населения области и бойцов действующей армии. Общим
являлось то, что никто не сомневался в неминуемом разгроме врага».
В двух письмах «содержались высказывания против государственных налогов:
«Хлеб и тот сбавили, вместо 800 г дают 600. Лучше бы они сбавили вычеты, получаешь
на руки гроши и сидишь голодная». Письма, «в которых исправлялся текст, в основном
содержали сообщения о недостатке продуктов питания и связанные с этим сведения,
не подлежащие оглашению, в частности, о заболеваниях». Эвакуированные жаловались
«на тяжелые условия жизни в новых местах и просили взять их обратно в Мурманскую
область». При этом отмечалось, что «зачастую мурманцы умышленно преувеличивают
продовольственные затруднения, чтобы обосновать невозможность возвращения эваку-
ированных в Мурманскую область, считая, видимо, что ссылке на запрещение въезда,
отказ в прописке и т.п. не особенно поверят». Приводилось письмо из Мончегорска: «Вы
пишете, что вам трудно жить. Но если бы вы не уехали, то все равно стали бы говорить,
что лучше бы мы уехали. Посмотрела бы, как сейчас здесь живут люди. Как 20 лет был
в заключении. Жизнь тяжелая в Мончегорске …».
В первой половине февраля по Мурманску было зарегистрировано 836 отрицатель-
ных откликов на уменьшение нормы хлеба. После ее увеличения количество сообщений
о продовольственных затруднениях сократилось, они не носили такой резкой формы,
как в январе и первой половине февраля. В документах из Мурманска проскальзывало
недовольство отсутствием черного хлеба. Чекистами сообщалось также, что «в обла-
сти участились случаи недовольства дифференцированным распределением продуктов
питания. Вражеские элементы пытаются использовать это недовольство в целях акти-
визации подрывной работы. Об этом свидетельствует и перехваченная в конце января
в Кировске анонимка в адрес секретаря РК ВКП(б). Косвенным сигналом об этом являет-
ся содержание корреспонденции из Терского района. Там постоянно содержатся жалобы
на бездушное отношение местных органов власти к семьям красноармейцев, на отсут-
ствие заботы о насущных нуждах населения».
УНКВД сделало вывод, что письма такого рода «не могут быть расценены иначе, как
определенный сигнал о неблагополучии в отдельных звеньях районного руководства,
а также о низком уровне политической работы в массах». В докладной записке указано,
что «как новый элемент в исходящей корреспонденции в 10-15 документах отмечены
сообщения о том, что на почве недостатка продуктов имеют место случаи воровства.
Пропадают обычно продукты питания, деньги, одежда». Получается, в первые полгода
войны криминогенная ситуация в регионе была спокойнее. Сообщалось, что в Канда-
лакшском районе – плохое снабжение продуктами питания учителей. Они хронически
недоедали, получая лишь по 400-500 г хлеба в сутки.
Любопытна для понимания быта мурманчан военного времени и некоторых предпо-
чтений их мужской части следующая выдержка из перехваченного военной цензурой
письма: «Для усиления кормежки многие из нашей братвы поженились на кухарках,
спрос на них большой. Они крадут в харчевне похлебку и подкармливают своих орлов.
По загривку сразу узнаешь, кто с кухаркой живет».
Второй раздел рассматриваемой докладной записки имел заглавие «Разглашение
военной и государственной тайны». Тогда, в феврале 1942 года, было «отмечено око-
ло 3300 случаев разглашения в переписке сведений, составляющих военную и госу-
дарственную тайну. Их подавляющее большинство исходило от бойцов действующей
Красной армии», из служебной корреспонденции было изъято 89 документов. Напри-
мер, уполномоченный «Главнефтесбыта» телеграфировал руководству, что «в Мур-
манске отсутствует бензин». «Мясосбыт» сообщал об отсутствии в городе мяса. Пред-
ставитель «Главснаба» информировал о прибытии в Мурманск «30 вагонов алюминия
в болванках и станков спецназначения». Отдельным абзацем сообщалось, что «дирек-
тор судоверфи 13 февраля телеграфировал: «Финансовое положение катастрофиче-
ское. Задерживается зарплата. Просрочка по ссудам 2173 тыс. Вынужден прекратить
ремонт судов».
Много телеграмм не пропускалось цензурой от Облпищепрома со сведениями о за-
пасах муки и сахара, производственных мощностях, выполнении заказов для армии
и т.п. В докладной записке указывалось на существенные недостатки в Кандалакшском
районе. Там был изъят пересылавшийся в облисполком протокол заседания местного
райисполкома, письмо лесозавода № 6 в инженерное управление Карельского фронта
о выполнении заказа на изготовление 3600 противопехотных минных оболочек, запрос
завода № 310 начальнику АБТВ 14-й армии на запасные части к ремонтируемым боевым
машинам. «В документе из ОВС (отдел вещевого снабжения) 104 СД (стрелковой диви-
зии) в ППС 401 (номер полевой почты) содержались сведения о наличии и качественном
состоянии летнего обмундирования по 104 СД на 15.02.42 года».
Сейчас многие «режимные» замечания военной цензуры кажутся излишними. Од-
нако, как уже отмечалось, в годы войны перечень запрещавшихся к открытому опу-
бликованию сведений определял Генштаб РККА, цензоры лишь выполняли следовавшие
оттуда предписания.
Кроме начальника территориального органа госбезопасности Ручкина данный до-
кумент подписал начальник 2-го спецотдела (правительственная и иная связь, радио-
контрразведка, оперативно-технические мероприятия и военная цензура) УНКВД лей-
тенант ГБ Куварзин. Все немногочисленные находящиеся в делах по информированию
партийных органов материалы, подготовленные в его отделе, отличаются информа-
тивностью, аргументированностью, ясностью изложения, грамотными выводами. До-
кументы данного руководителя свидетельствуют, что он выгодно отличался от других
начальников отделов и руководства УНКВД уровнем чекистской подготовки, кругозо-
ром и квалификацией. После окончания войны он стал генералом, руководил рядом
территориальных органов.
А на указанном выше спецсообщении резолюция секретаря обкома ВКП(б) гласи-
ла: «Ознакомить т. Смирнова, который едет в Терский район. Пусть проверит обеспе-
ченность семей красноармейцев Умбы и общественное питание. Пошлите кого-нибудь
из облисполкома. За разглашение военной тайны посылкой простых телеграмм привле-
ките к ответственности. Старостин. 14.03.42 г.». Как видим, после информации чекистов
партийная власть на Умбу и Терский район обратила внимание, что не могло не улуч-
шить там жизнь населения.
Вторая приобщенная к делу по информированию партийных органов «Информацион-
ная записка по материалам отделения военной цензуры 2 спецотдела УНКВД за время
с 15.09 по 15.10.1942 года» имела объем 9 страниц и была подготовлена 26 октября
1942 года. Цензурированию подверглось тогда 350115 почтово-телеграфных отправ-
лений, в т. ч. 323090 писем, из них 256187 от гражданских лиц. Отмечалось, что «от-
рицательные моменты в переписке и по данным переписки в настроении населения
Мурманской области характеризуются следующими данными: 1. К/р высказывания –
в 5 письмах. 2. Положительные отзывы о враге – 2. 3. Антисоветские настроения – 8.
4. Пессимизм о ходе боевых действий – 6. 5. Упаднические настроения – 275. 6. Про-
вокационно-клеветнические слухи – 9. 7. Недовольство госналогами – 304. 8. Дру-
гие непатриотические отклики – 41. 9. Панические настроения – 72. 10. Отклики на
экономические затруднения и в связи с ними отрицательные явления в тылу – 1878.
11. Отрицательные мнения о союзниках – 31. 12. Сообщения об измене Родине в армии – 3.
13. Об арестах в тылу – 194. 14. О дезертирстве из армии – 3. 15. О дезертирстве с про-
изводства – 3. 16. О недостатке рабочей силы на предприятиях – 24». Указывалось, что
«в подавляющем своем большинстве гражданская корреспонденция глубоко патриотич-
на и характеризует политическую прочность нашего тыла».
Далее приведено 11 примеров непатриотических писем. Антисоветскими названы:
«Вовку берут рано, вот беда, хотят победить детьми», «Здесь взяли всех поселенцев
до 25 лет в армию, которые были негодные элементы, а теперь стали нужны и пошли
защищать Родину». «Косвенно положительные отзывы о враге: «О Грише нет извещения
о смерти, а если не попал в плен и не больной, кусок хлеба и там получит». «Антисо-
ветские настроения в письмах, как и раньше, сводились к чаяниям немногочисленной
неустойчивой части населения о скорейшем окончании войны: «Не видно никакого про-
света в окончании войны. Хоть бы скорее как угодно закончить».
«Печать усталости от войны и пессимизма в оценке ее перспектив, вызванные во-
енными и экономическими затруднениями, лежит на значительном количестве непатри-
отических писем: «Такие бои идут, жутко. Перебьют наших мужичков». Часто в таких
письмах высказывается неуверенность в исходе боев, переоценка сил врага, а подчас
и утрата веры в нашу победу: «Клементий больше не пишет, что ждите с победой».
В 33 письмах содержатся непатриотические отклики на мобилизацию в РККА. Эти
письма исходят в большинстве случаев от спецпереселенцев: «На днях в армию, ви-
димо, сразу на передовую. Ведь мы – негодный элемент, нас лишали права голоса,
а теперь?».
Вопросы экономических затруднений, описание продовольственных трудностей
и связанных с этим негативных явлений в тылу составляет основную категорию т.н. от-
рицательных документов. В основном это описание информационное, лишь в отдельных
письмах положение с продовольственным снабжением освещено искаженно, иногда –
с антисоветской подоплекой: «Я получаю хлеба 600 г в день и баланду мутную полтора
стакана в день. С этого пайка еле ноги волочим. Теперь только хорошо живется обжи-
ралам-начальникам».
«Возросло количество документов с жалобами на плохое обеспечение продукта-
ми питания детей, в Мурманске об этом пишут во многих письмах: «Детям дают 400 г
и никакого обеда». Наблюдались те же, что и в прошлые месяцы, мотивы недовольства
фактами самоснабжения и разницей в снабжении т.н. «актива» и широких слоев населе-
ния: «Всем рабочим плохо, а начальству – особая столовая, рабочий был и будет всегда
рабом». Письма семей красноармейцев и инвалидов Отечественной войны с жалобами
на нечуткое отношение к ним в местных органах власти не единичны: «Тут насмешки
и издевательства: «ходячая амбулатория» или «недострелок». С недостатком продуктов
питания связано в ряде случаев вступление населения в ряды доноров». Сообщения
о заболеваниях – 114, воровстве – 101, спекуляции и дороговизне – 283, носили в основ-
ном информационный характер». Вопросы экономических затруднений – 14 примеров.
Отклики на ответы т. Сталина американскому корреспонденту: недоверие союзникам,
осуждение их политики – таков лейтмотив всех писем, в которых затрагиваются вопро-
сы второго фронта. Этим же проникнуты немногочисленные (всего 7) отклики на ответы
И. В. Сталина корреспонденту агентства «Ассошиэйтед Пресс». Приводится 5 выдержек,
например: «О втором фронте не могу писать без чувства отвращения».
Содержание воинской корреспонденции: «Процензурировано 53713 писем. Содержа-
ние отрицательных документов характеризуется следующими данными: 1. Настроения
политически-неустойчивые и упаднические – 16. 2. Жалобы на плохое питание – 26.
3. Жалобы на необеспеченность обмундированием – 4. 4. Жалобы на плохое медицин-
ское обслуживание в госпиталях – 4. 5. Недовольство воинской дисциплиной и комсоста-
вом – 7. 6. Прочие отрицательные – 35. 7. Разглашение военной тайны – 6681. Приво-
дятся три выдержки разглашения военной и государственной тайны. За месяц в перепи-
ске отмечено 7414 случаев разглашения военной и государственной тайны отдельными
гражданами, бойцами и госучреждениями области, в т.ч.: о действиях Красной Армии
– 6934; о мобилизации в ДКА – 155; о работе оборонных предприятий – 27, о подготовке
порта к инооперациям – 27. В большом количестве писем (свыше 6000) разглашались
местонахождение воинских частей, численный состав и т. п. со стороны вновь мобилизо-
ванных в ряды РККА. В некоторых документах сведения о местонахождении воинских ча-
стей разглашаются косвенно жителями области следующим образом: «Мне сказали, что
ваше место жительства недалеко от города. Если приедешь, забегай, но прежде узнай
в депо, дома ли я», «Коля, сообщи свой точный номер телефона и адрес, а то я пишу и не
знаю, точно или нет». Сообщалось также, что «проверкой служебной корреспонденции
разглашение секретных сведений обнаружено в 208 документах».
Из изложенного выше следует, что чекисты активно использовали возможности орга-
нов военной цензуры для изучения в годы войны мнений, суждений и точек зрения как
населения, так и бойцов действующей армии. Как видим, при соблюдении ряда условий
они получали достаточно надежную эмпирическую информацию по указанным вопросам.
* * *
В начале июня 1942 года УНКВД подготовило к заседанию обкома ВКП(б) несколько
различавшихся по объему вариантов доклада «О состоянии противохимической защиты
гор. Мурманска и городов области по состоянию на 1.6.42». Ни одна из воюющих сторон
во время Второй мировой войны химического оружия не применила, поэтому отметим
лишь отдельные аспекты доклада. Население Мурманска тогда составляло 42 тысячи
взрослых и немногим более 1 тысячи детей. Имелось 36 газоубежищ на 6300 человек
или на 20% населения. В основном они находились в центре города и на промышленных
объектах. В районах Жилстроя и Колонизации (нынешние улицы Буркова и Полярные
зори) их не было вовсе. Проверенных и готовых к использованию противогазов было
29 тысяч, т.е. тоже на всех не хватало, еще примерно 20 тысяч находились в ремонте.
В докладе подробно отражены состояние дел с противохимической защитой и имевши-
еся в ней недостатки. УНКВД предлагало построить тогда газобомбоубежище примерно
на тысячу посетителей Дома культуры им. Кирова.
В 1941-1942 гг. чекисты трижды информировали секретаря Мурманского обкома
ВКП(б) Старостина, являвшегося и членом Военного совета 14-й армии, о случаях мас-
совых краж у гражданского населения, совершавшихся военнослужащими. В письме
от 19 июля 1941 года сообщалось о неоднократном воровстве рыбы красноармейцами
в Кольском районе из колхозных сетей. В марте 1942 года бойцы дислоцированного
в 20 км от Кировска запасного артполка «дискредитировали и позорили Красную армию,
ломали замки сараев населения, воровали дрова, пилы, ведра, доски и все другое, что
там находили». При этом «два красноармейца потребовали хлеб на квартире у бывшего
кулака».
Однако положение не улучшалось, и УНКВД вновь информировало об этом в июле
1942 года партийные органы. В сообщении говорилось, что «за последнее время в Мур-
манске участились случаи краж и хищений, совершаемых военнослужащими мурманского
гарнизона и прибывшими в командировки и на отдых. Нередко наблюдается, когда эти
кражи и хищения совершались при явном попустительстве командного состава. Уголовная
преступность среди военнослужащих не снижается, а растет, из них возникают преступ-
ные группы, занимающиеся кражами». Далее следовало описание 22 таких преступлений.
Сообщалось о совершенном военными убийстве рабочего в бараке лесопункта «Известня-
ки», а также о случаях хищений автомашин, двигателей и запчастей к ним. Отмечалось,
что в кражах участвовал и командный состав. Чекисты просили «сделать соответствующие
выводы и принять меры к прекращению воровства, позорящего Красную армию».
* * *
Заходы в годы войны в порт Мурманск многочисленных судов союзных конвоев по-
родили еще одну проблему. Это были разные формы общения молодых мурманчанок
с иностранными моряками. Первое информационное сообщение УНКВД в Мурманский
ОК ВКП(б) об этом датировано 22 июля 1942 года, оно имело небольшой объем, все-
го в три страницы. Видимо, чекисты тогда не придавали большого значения обычным
для портового города любовным связям, которые процветали в Мурманске и в довоен-
ное время. Докладная записка начиналась словами: «Во время пребывания иностран-
ных судов в Мурманском порту нами был выявлен ряд девушек-комсомолок, система-
тически общавшихся с иностранцами». Далее перечислялись установочные данные
на 4 девиц в возрасте от 20 до 23 лет, две из которых работали секретаршами в различных
учреждениях города, третья – поваром в столовой окружных мастерских НКВД в пос. Ро-
ста, четвертая выписывала ж.д. накладные на грузы, прибывавшие в порт из-за границы.
Чекисты, основываясь на материалах военной цензуры, информировали тогда о пись-
ме одной из секретарш своей матери: «За мной ухаживает поляк. Он наполнил мой
флакон не очень хорошим одеколоном, но и такой здесь редкость. Принес мыла кусок
туалетного… и еще кое-что по мелочи». После того, как этот кавалер стал хлопотать
в милиции о выезде с ним его «любимой» в Великобританию, с той провели беседу
в УНКВД. Его сотрудники с возмущением информировали партийцев: «На замужество
с иностранцем и выезд из страны смотрела как на обычное явление». «Криминал» дру-
гой состоял в том, что «от иностранцев принимала мелкие подарки: чулки, бусы и пр.,
хотя сама это отрицает». Поварихе предметы обихода не предлагали. Она возмутила
чекистов тем, что «в клубе познакомилась с двумя иностранцами и сразу же пригласила
их на квартиру».
А вот работница торгового порта, которая «крутила» сразу с двумя высокопостав-
ленными поляками, стоила дороже: «Время провожу все лучше. 13 апреля ходила
в театр, оба очень чинно одеты. Ухаживали, чуть не на руках была, без конца дорогие
конфеты, шоколад и была окружена таким вниманием». Любопытна резолюция Старо-
стина на данном документе (дословно): «Ознакомить с данной запиской тов. Савельева
(секретарь обкома комсомола. – В. Ф.), дав ему указание об усилении воспитательной
работы среди девушек, о их национальной гордости, преданности родине, а не бросанию
на каждую безделушку и заграничную гниль. 24.07.42. Старостин». В ответ комсомоль-
ский вожак, явно погорячившись, пообещал покончить с проституцией в Мурманске:
«Читал и приму меры. 25.7.42. Савельев».
Сравнительно недавно кинорежиссер А. Учитель по сценарию А.Рогожкина снял
фильм о Мурманске военной поры. В нашем городе якобы существовал тогда публич-
ный дом для союзников. Однако из документа УНКВД в ОК ВКП(б) от 22.07.1942 года
мы видим крайне негативную реакцию местных властей даже на «неорганизованные»
единичные контакты мурманчанок с иностранцами. К тому же УФСБ по Мурманской
области уже официально отвечало ранее на запрос губернатора региона в отноше-
нии такого «сюжетного витка» указанного фильма: «Каких-либо данных, прямо или
косвенно указывающих на существование в годы войны в г. Мурманске под покрови-
тельством органов НКВД публичного дома… не обнаружено». Однако неорганизован-
ная проституция в военные годы существовала, «жрицы любви» и моряки союзных
конвоев «охотились» друг за другом. По членам экипажей союзных конвоев работали
и водное, и контрразведывательное подразделения. А в отношении женщин, обстоя-
тельства контактов которых с иностранцами, по мнению чекистов, выходили за рамки
«обычной» любовной связи и имели признаки агентурных, меры принимались се-
рьезные. Например, 26 сентября 1944 года была арестована за «шпионаж» в пользу
Великобритании молодая заведующая интерклубом в Мурманске. Следствие затяну-
лось на 11 месяцев, поскольку она в работе на иностранную разведку не признава-
лась. Суд дал ей 04.08.1945 года 5 лет ИТЛ. Невиновность этой женщины установила
23.05.1989 года прокуратура Мурманской области, полностью реабилитировав ее.
Среди контактировавших с британцами и американцами переводчиц штаба Север-
ного флота, связисток, зенитчиц и других военнослужащих мероприятия по поиску
возможных английских агентов проводились в Полярном особистами СФ.
Но были и инциденты иного рода. Ранее часто сообщалось о различных правонару-
шениях со стороны моряков союзных конвоев. К примеру, за спекуляцию и хулиганство
в 4 квартале 1944 года в Мурманске было задержано 66 иностранцев, а в 1943-1944 гг.
только из числа членов экипажей американских судов было арестовано и осуждено
за различные общеуголовные преступления 3 человека. Но редко упоминалось об имев-
ших место преступлениях против западных моряков. Как следует из спецсообщения
УНКВД военного времени, одно из них произошло в ночь с 5 на 6 июля 1942 года. Тогда
к стоявшему на рейде Кольского залива английскому судну «Эмпайер Бард» подошла
шлюпка, из нее на борт парохода высадилось два краснофлотца, один из них – с винтов-
кой. Они «под угрозой оружия отняли наручные часы» у двух членов британского экипа-
жа. После этого советские моряки произвели из винтовки несколько выстрелов в воздух,
вернулись на шлюпку и скрылись. Однако, как в плохом фильме, один из них обронил
на палубе бумажник с находившейся в нем своей краснофлотской книжкой. Преступники
были установлены и арестованы, ими оказались бойцы 140-й батареи 14-й армии. Часы
вернули владельцам. Следствие вел особый отдел Северного флота.
Ночью 22 июля 1942 года двое военнослужащих из части ППС 669 (адрес полевой
почты. – В. Ф.), один из которых являлся командиром, совершили кражу в помещении
английской военной миссии в Мурманске. Они проникли туда, когда охранявшие иностран-
ное представительство два британских солдата спали. Воры похитили у караульных «раз-
ные мелкие вещи (карманные часы, сигареты и т.д.)», после чего удалились. Из данного
инцидента видно, что англичане не доверяли советским союзникам, выставляя двойной
караул внутри военной миссии в Мурманске. Но что же это были за охранники, если они
не только спали на посту, но еще и из их карманов были похищены различные предметы?
Вскоре милицией преступники в военной форме, как следует из спецсообщения УНКВД,
были задержаны, украденное изъято и возвращено владельцам.
Однако наиболее распространенными преступлениями в Мурманске против ино-
странных моряков было обворовывание их подростками-карманниками.
* * *
Сравнительный анализ информационных сообщений УНКВД по Мурманской области
по обеспечению экономической безопасности Кольского полуострова до войны и по-
сле ее начала свидетельствует, что в указанные периоды данная работа существен-
но отличалась. С конца 1940 года перестали появляться информационные документы
с анализом экономического состояния предприятий, описанием имевших место проблем
и недостатков в их работе, на основании которых можно было принимать управленче-
ские решения по ее улучшению. Их сменили спецсообщения с перечислением «врагов»
и их «козней». Возможная причина этого заключалась в смене руководителя ЭКО,
во главе которого был поставлен бывший начальник секретно-политического отдела
(борьба с «контрреволюцией»).
К одному из архивных дел приобщена его справка «О состоянии агентурно-оператив-
ной работы Кировского РО НКВД по линии ЭКО на 15.09.1942 года». Прибыл он туда для
ведения допросов в тюрьме Кировска кладовщика «Мурманпромсоюза», обвинявшегося
по ст. 58-10 УК (антисоветская агитация) и приговоренного вскоре к 7 годам лишения
свободы (реабилитирован 28.01.1991 года Верховным судом СССР). Начальник ЭКО по-
требовал во время проведения той проверки от сотрудников райотдела «ежедневного
получения материалов на лиц, подозрительных по саботажу, вредительству и диверси-
ям. Систематически оперативным путём изучать работу завода – не работает ли с при-
знаками упадка, саботажа, выявлять конкретных виновников срыва выпуска продукции.
Знать засоренность его антисоветским, кулацким элементом».
В первый же день пребывания на комбинате «Апатит» начальник ЭКО «из разговоров
с рабочими установил, что не менее 100 человек – трудпоселенцы, бывшие кулаки».
И в тот период, как коллектив завода, не считаясь со временем, в тяжелых условиях
выпускал в три смены военную продукцию, приехавший чинуша стал выискивать среди
рабочих «социально-чуждых». Отсутствие в Кировске репрессий было расценено им как
«безинициативность в работе и примитив». Он отметил с положительной стороны только
одного сотрудника, который «выгодно отличается активностью и желанием работать,
но ему не хватает элементарной грамотности».
Интересен данный документ с познавательной точки зрения. Из него можно узнать,
что в годы войны опытно-химический завод комбината «Апатит» для нужд Карельско-
го фронта «выпускал противотанковую зажигательную жидкость «КС» (комбинирован-
ная смесь) в бутылках и ампулах», а также хорошо воспламенявшиеся твердый желтый
и гранулированный фосфор.
В духе указанных выше подходов начальника ЭКО выдержано спецсообщение УНКВД
«О недостатках в работе «Колэнерго» по состоянию на 1 февраля 1942 года». Там по-
казаны отдельные проблемы предприятия, но упор сделан на том, «что среди инже-
нерно-технического персонала… «Колэнерго» и квалифицированных рабочих имеется
много социально-чуждых и антисоветских элементов, которым доверять работу на ги-
дростанции опасно». Старший диспетчер «вызывает подозрение в шпионской деятель-
ности, т.к. имеет связь с лицами, подозреваемыми в шпионаже. Инженер техотдела
в 1922 году арестовывался Казанским ОГПУ, о чем в анкетных данных скрывает. Все его
поведение вызывает подозрение о шпионской деятельности. Начальник электроцеха –
из семьи торговца, имеет дядю и две тети в Америке, выражал недовольство указом
от 26.07.40 года. Инженер не указывает в анкетных данных, что он сын помещика. Рабо-
чий ранее заявлял: «Красноармейцы идут в бой голодными». Токарь обмолвился: «Гово-
рят, в Германии много лагерей, но и у нас их немало». Еще один рабочий был недоволен
«добровольными» вычетами из заработка». Избранный от коллектива депутат не вел
работы, т.к. «там не платят денег».
Похожую направленность имеет и подготовленный ЭКО для ОК ВКП(б) документ
от апреля 1942 года «О состоянии работы предприятия рыбокомбинат «Главсеврыбпро-
ма». В нем подчеркивалось, что выпуск продукции там существенно сократился. Причи-
ны этого не назывались, хотя очевидно, что в основном это произошло из-за сокращения
объемов поступления сырья (вылавливаемой рыбы) в военное время. Особо отмечалось,
что не справлялся с задачами ремонтно-механический цех, и тут же указывалось, что
его начальник – сын кулака, а отец и брат механика арестованы за контрреволюционную
деятельность, мать выслана в Сибирь. Самым неблагоприятным назывался тарный цех.
Сообщалось, что «его руководитель во время снижения норм выдачи хлеба был этим
недоволен» Много недостатков названо в работе консервного завода, особенно в отно-
шении выпускавшихся им кулинарных изделий. Приводились примеры отказа магазинов
принимать их из-за сильного тухлого запаха, упоминалось о составлении «рыбинспекто-
ром (так в тексте) акта на 75 кг гнилого холодца». Сообщалось о порче большого коли-
чества рыбы при хранении, а также о хищениях продукции, но политической подоплеки
данных негативных явлений не приводилось.
Не вызывает сожаления судьба членов ликвидационной комиссии управления ави-
ационного строительства (УАС) № 251 НКВД. Уже отмечалось, что оно было создано
перед войной для строительства силами заключенных военных аэродромов на Кольском
полуострове. Работавший в лагере оперчекистский отдел установил после начала войны
факты многочисленных хищений и злоупотреблений со стороны руководителей УАС-251,
ставших затем членами ликвидационной комиссии. Из этого следует, что работавшие
в лагерях оперативники занимались не только заключенными, но и администрацией
ИТЛ. В спецсообщении от 10 апреля 1942 года указывалось, что один из расхитителей
к тому времени был арестован, остальных тоже намеревались «из системы НКВД уволить
и привлечь к уголовной ответственности». Ко всему прочему данные лица постоянно
в военное время «устраивали пьяные оргии, содержали под видом уборщиц двух жен-
щин-заключенных».
Докладная записка «О строительстве базисного склада горючего» от мая 1942 года
готовилась в качестве ответа на запрос ЭКУ НКВД СССР, копия была направлена в об-
ком ВКП(б). В Москве озаботились тогда отсутствием хранилищ топлива на Севере для
нужд 14-й армии, Северного флота, а главное, для приема танкеров союзников с остро-
дефицитным в СССР авиационным бензином. Из документа следует, что строительство
базисного склада горючего началось в апреле 1939 года, видимо, при подготовке к воз-
можной войне с Финляндией. По крайней мере, отмечалось, что «сроки строительства
были сорваны, склад к началу финской кампании готов не был». Тут же ЭКО утверждал,
что, «больше того, он был построен явно преступно, резервуары вышли из строя». Да-
лее описывались допущенные при строительстве многочисленные нарушения. Напри-
мер, в днище одного из баков обнаружили 13 отверстий, прожженных сваркой, один
из трубопроводов был забит тряпками. Ни один резервуар не имел необходимой 30-сан-
тиметровой песчаной подушки, все были установлены на булыжники. Видимо, этот склад
так и не вступил в строй.
В начале 1940 года намечалось приступить к строительству новой Мурманской не-
фтебазы, но военные и строители не смогли договориться о месте ее возведения, а по-
сле начала войны все подготовительные работы прекратились из-за угрозы захвата Мур-
манска немцами. В результате, как следует из документа, 14-я армия и Северный флот
хранили имевшееся горючее на старой Мурманской нефтебазе, где «в настоящее время
6 резервуаров, 2 из них сильно повреждены во время бомбежки. Емкость оставшихся
составляет 2020 тонн, потребность же только 14-й армии в нефтеемкостях выражается
в 5000 тонн». К тому же «Северный флот с первых дней войны держал ж.д. цистерны
с горючим на простое». Виновными в сложившейся ситуации ЭКО называл должностных
лиц организаций «Леннефтестрой» и «Леноблнефтесбыт».
При этом заслуживает высокой оценки короткая двухстраничная докладная записка
УНКВД от 10.06.1942 года «О хранении мяса и мясопродуктов на холодильнике рыбо-
комбината». Тогда там находилось 1200 т мяса, 200 т копченостей и жиров, принад-
лежавших продотделам 14-й армии, Северного флота и «Мясосбыту». Сообщалось, что
«в холодильных камерах повышается температура, с потолка течет вода из-за отсутствия
аммиака, в ближайшее время продукты могут подвергнуться порче, 160 т импортных мя-
сопродуктов более 10 дней лежали навалом у холодильника». Чекисты предупреждали,
что из-за сосредоточения мясных запасов в одном месте «в случае бомбардировки ар-
мия, флот и население могут остаться без них. Часть продовольствия, особенно соленого
(более 300 т), надо рассредоточить в подвалах города. Ни руководство «Мясосбыта»,
ни военные продотделы над этим вопросом не думают». На документе имеется отметка,
что по указанию обкома ВКП(б) был выделен самолет, который доставил в Мурманск
1 тонну аммиака. Мясные запасы от порчи были спасены. Однако через несколько дней
немецкие самолеты разбомбили холодильник (как и многие другие объекты в Мурманске),
основная часть запасов погибла. Тогда обком ВКП(б) к мнению УНКВД о необходимости
рассредоточения запасов не прислушался, население и войска надолго остались без мяс-
ных продуктов. Дополнительно к этому в Рыбном порту бомбовым ударам подверглись
цеха и участки по производству рыбной продукции и их склады. Несколько точечных
авиаударов было нанесено фашистами по окраине пустынного, казалось бы, Планерного
поля, которое не входило тогда даже в черту Мурманска. В результате были уничтожены
замаскированные склады с основными запасами продовольствия города. Нормы питания
в Мурманске после данных потерь были значительно снижены, что негативно повлияло
на настроения населения и производительность труда по разгрузке союзных конвоев.
В связи с особой важностью обеспечения в военное время жителей прифронтового
Мурмана продовольствием выделяются из общего ряда 6 сообщений по проблеме про-
изводства хлеба. Выпекали его тогда, судя по документу от 9.3.1942 года, хлебозаводы
(в другом сообщении – хлебокомбинаты) № 1 и 2 и пекарня, которые «долгое время
капитально не ремонтировались». Имели место «частые аварии и остановки из-за из-
ношенности оборудования, водопровода и канализационной сети». В марте 1942 года
чекисты удивлялись тому, что «директор хлебокомбината почему-то старается окружить
себя подхалимами». Они констатировали также, что «нет актива, партийно-комсомоль-
ской и особенно профсоюзной работы не ведется». В другом документе, от 22 января
1942 года, сообщалось «Об антисанитарном состоянии хлебокомбината № 2». Он был
«построен 3 года назад, но уже требует ремонта». Любопытно, что в сообщении содер-
жались рекомендации, где нужно побелить потолок, помыть стекла, провести другие
конкретные работы.
Отдельно освещена ситуация на базе «Заготзерно». Там в апреле 1942 года рабо-
тали 36 заключенных и один «вольный» мурманчанин. Время было голодное, поэтому
не удивляет, что все они «систематически расхищали зерно, муку, рис», которые вы-
носили в различных мешочках и узелках. УНКВД предлагало 19.04.1942 года: «Учиты-
вая значение мельницы для Мурманска и возможность совершения диверсионных ак-
тов, считаем возможным заключенных с базы «Заготзерно» убрать». А вот 23 и 24 мая
1942 года, по сообщению УНКВД от 31 мая 1942 года, имело место чрезвычайное проис-
шествие. Выпеченные 1147 кг хлеба для 14-й армии и Северного флота были забрако-
ваны «из-за содержания в них большого количества окиси меди» (так в тексте – В. Ф.).
Проверка показала, что в поступившей из торгового порта канадской пшенице находи-
лись «посторонние предметы (металлопыль, куски меди, железа, иглы и банки из-под
английских консервов)». Во время помола зерна на мурманской мельнице они выявлены
не были, попали в муку и оказались таким образом в выпеченном хлебе. Информаци-
онный документ заканчивался фразой: «Считаем необходимым обязать представителей
НКВТ тщательней следить за качеством пшеницы при ее приемке».
Четыре приобщенных к информационным делам документа касались мурманской
судоверфи. В двух из них (28.02 и 27.05.1942 года) дан анализ работы данного пред-
приятия, названы имевшиеся недостатки. Еще один повествует об отсутствии чертежей
и иной проектной документации, необходимых для переоборудования рыболовных тра-
улеров в сторожевые корабли. Архивные документы свидетельствуют, что мурманские
судоремонтники были людьми редкого мужества. Бригады их квалифицированных спе-
циалистов участвовали в монтаже механизмов возрождавшегося порта, ремонте и вос-
становление причальной линии, энергетических и водопроводных коммуникаций после
немецких бомбежек. Они стойко переживали воздушные налеты, редко прерывая ремонт
траулеров, транспортных судов и боевых кораблей.
Однако имели место и трагедии. Из докладной записки от 20 апреля 1942 года можно
узнать о нелепой гибели в акватории судоверфи парохода «Краснофлотец». При спуске
его после ремонта со слипа предприятия он опрокинулся и затонул. Сообщалось, что
«расследование ведет аварийная комиссия техотдела Северного флота», но чекисты по-
спешили назвать в качестве виновных капитана и механика судна, а также заместителя
главного инженера верфи. В качестве технических причин гибели «Краснофлотца» ука-
зывались «плохая остойчивость парохода и недостаток балласта».
* * *
Из докладной записки «О работе горводопровода» от 28.03.1942 года следует, что
тогда город питался от Большого (в качестве основного), Среднего и Рогозера, потре-
бляя в сутки около 18 тысяч кубометров воды. Семеновское и Среднее озера являлись
резервными. УНКВД рекомендовало исключить Семеновское из питьевых источников,
где «после таяния льда ежегодно происходит цветение воды, она становится зеленой,
там имеются кишечные палочки в большом количестве». Отмечалось, что многие пред-
приятия имеют только «один тупиковый водопровод, который в случае пожара не смо-
жет обеспечить тушение водой (причалы торгового порта, лесной причал, грузовой
район со складами, вагонное и паровозное депо ж.д. станции, нефтебаза, судоверфь,
военный и рыбный порты)».
Так и случится через 2,5 месяца, город сгорит от воздействия немецких зажигатель-
ных бомб именно по указанным причинам. К тому же в результате прямых попаданий
во время бомбежек водопровод выходил из строя 443 раза. Указывалось также, что вы-
делявшиеся на расширение водопровода средства постоянно расходовались на другие
нужды. «Водопроводные сети в городе выполнены исключительно плохо и с большими
дефектами. Они являются одновременно хозяйственными и пожарными с очень малень-
ким диаметром в 100-150 мм». От докладной записки УНКВД отмахнулись, как сделали
это в отношении довоенной информации чекистов по той же проблеме.
Тогда, 29 ноября 1939 года, в обком ВКП(б) поступило спецсообщение УНКВД
о многочисленных проблемах в противопожарной безопасности Мурманска и других на-
селенных пунктов области. И хотя в информации УНКВД не обошлось без ссылки на 15%-
ную «засоренность» личного состава пожарных команд «ненадежными» людьми и упо-
минания о фактах «вредительства» в горпожохране, в целом картина была дана верная.
Сообщалось, что ежедневно борющиеся с огнем и рискующие своими жизнями пожарни-
ки из-за низкого денежного содержания и отсутствия специальных костюмов полуодеты
и полуразуты. Аналогичная ситуация имела место и в портовой пожарной команде.
По данным причинам, а также из-за проблем со служебным и иным жильем некомплект
расчетов составлял более 25%. И это при том, как указывалось в спецсообщении, что «жи-
лой фонд Мурманска» был «представлен в основном деревянными строениями при чрез-
вычайной скученности постройки». Для региона были характерны «постоянные ветра 8-10
баллов, недостаточная обеспеченность водой, подъездными путями, а также телефонной
связью». Отмечалось, что в Кандалакше городская пожарная охрана и вовсе отсутствует.
Власть не отреагировала, вследствие чего область вступила в войну со всеми указан-
ными недостатками, что имело роковые последствия. В 1942 и в последующие военные
годы 3/4 жилого фонда и 2/3 производственных зданий Мурманска немецкими бомбеж-
ками были не столько разрушены, сколько сожжены.
* * *
Выгодно отличается от других информативностью докладная записка
от 09.02.1942 года «Об оперативной деятельности УНКВД МО за период с 1 по 5 февра-
ля 1942 года». В ней сообщалось о заброске чекистами на подводной лодке двух нор-
вежских патриотов на побережье Финнмарка с разведывательным заданием; о рейде
диверсионно-разведывательной группы 4 отдела УНКВД из бывших советских заклю-
ченных на территорию Финляндии; о разработке жителя Мурманска, «подозреваемого
в германском шпионаже»; о недружественной акции представителей английской воен-
ной миссии в Мурманске; о подозрительных контактах с британскими моряками двух мо-
лодых мурманчанок; об аресте в Кандалакше группы из 4 «антисоветчиков»; об отказе
от работы на одном из лесопунктов; о высказываниях 14 жителей области, недовольных
снижением норм выдачи продуктов.
Из документа видно, что УНКВД готовило ранее подобные записки через каждые
5 суток и намеревалось продолжить данную практику. Они явились бы в настоящее
время прекрасным дополнительным источником информации для изучения военного
периода истории Мурмана. Однако секретарь обкома ВКП(б) дал следующее указание
начальнику УНКВД: «т. Ручкину. Надо агентурную работу давать отдельной запиской
от проявления К.-Р. настроений. Усильте больше внимания иностранным кораблям и вы-
явленным шпионским связям. Старостин».
Вследствие этого спецсообщения о результатах деятельности разведывательного
и контрразведывательного отделов УНКВД, совместных операциях органа с военной
контрразведкой Карельского фронта и Северного флота, а также с пограничниками по
поиску и ликвидации немецких и финских шпионов и диверсантов еще предстоит иссле-
довать, как и другие документы периода 1943-1945 гг. об участии чекистов Мурмана в
разгроме немецко-фашистских войск в Заполярье.